Кирилл Шишкин - Освобождение-2 [litres]

По Висле движутся мониторы и катера Пинской флотилии. Из пушек и пулеметов они обстреливают немецкий берег. Под их прикрытием советские саперы начинают сооружать понтонный мост.

Над рекой появляется пара немецких пикирующих бомбардировщиков Ju.87, они пикируют на суда. Одна из бомб падает в воду, другая попадает в монитор «Винница». Взрыв прямо посредине корабля, он ломается на две половины и через несколько секунд скрывается под водой, затягивая в водоворот пытающихся спастись моряков экипажа. Бомбардировщики разворачиваются и идут домой, в это время появляется тройка МиГ-3. Но прежде чем они успевают атаковать «Юнкерсы», появляется одинокий немецкий истребитель, пытающийся прикрыть отход своих бомбардировщиков. Прямо над Вислой начинается воздушный бой. Почти сразу же немецкий летчик сбивает один из «МиГов» и тот падает в воду у самого берега. Остальные самолеты продолжают крутиться в воздухе, но их попытки поразить друг друга безуспешны. Наконец, советские самолеты поворачивают домой – кончились боеприпасы. «Мессершмит» тоже поворачивает к дому, но, видимо, самолет в бою поврежден и идет вдоль реки, медленно снижаясь. Он все ниже и ниже, и вот цепляется крылом за воду, несколько раз кувыркается, разбрасывая в сторону обломки, и исчезает под водой. Поднявшейся волной опрокидывает плот, на котором переправляются советские бойцы с сорокапятимиллиметровой противотанковой пушкой. Пушка идет ко дну, а барахтающихся в воде людей подбирают с других плотов.

На этом участке реки уже захвачен плацдарм, и сейчас на советском берегу на понтоны грузятся танки, а на плотах переправляются пехота и легкая артиллерия. На участке в четыре-пять километров немцев оттеснили от берега более чем на километр, но они продолжают оказывать ожесточенное сопротивление, то и дело переходя в контратаки. На берегу начинают выгружаться первые танки Т-34. Они сразу выдвигаются на передний край, где пехота в очередной раз залегает под пулеметным огнем немцев. Танки, стоя прямо напротив немецких позиций, открывают огонь по немецким пулеметным точкам. В это время от берега идут все новые и новые подкрепления. Орут сорванными голосами командиры и политруки, подгоняя солдат, ползут танки, выгрузившиеся с понтонов, бойцы на руках тащат артиллерийские орудия и минометы. На берегу скопилось множество раненых, их грузят на плоты и отправляют на противоположный берег. То и дело раздаются мощные взрывы – это из глубины обороны бьет тяжелая немецкая артиллерия. Каждый такой взрыв – это множество новых убитых и раненных. Люди совершенно беззащитны, столпившись на открытом берегу. Командиры торопятся увести красноармейцев с пристреленного немцами места, но один за другим следуют взрывы – новые и новые десятки жертв. Под нависшим участком берега лежат десятки раненых, ожидающих отправки на другой берег. Прямо над ними разрывается снаряд, и весь нависший кусок берега обрушивается на людей. Стоны, крики… Те, кто еще способен двигаться и не сильно засыпан (в основном это медсестры, находившиеся среди раненых), пытаются выбраться из-под навалившейся на них земли. Молоденькие девочки – медсестры и санитарки – бросаются откапывать людей. Полная докторша со знаками различия майора медицинской службы спешит на берег, где выгружаются с плотов прибывшие люди. Она подбегает к политруку, командующему разгрузкой, и, задыхаясь от бега, просит:

– Товарищ старший политрук, помогите, там засыпало раненых. Они сейчас погибнут. Прикажите своим людям помочь мне!

– Подождите вы, как вас там! – огрызается политрук в промокшей насквозь форме, с расцарапанным и грязным лицом, – Каких людей я вам дам? Там батальон ждет помощи, там немцы наших давят. Если сейчас в атаку не поднимем народ, хана нам всем. Не до раненных.

– Как вы можете! Ведь там живые люди. Вы же человек или кто…

– Да не могу я вам дать людей, не имею права! Мне приказано гнать всех вперед…

– Товарищ политрук, я прошу вас, я умоляю, помогите! – она падает на колени, по щекам текут слезы. – Ведь там же люди… живые люди…

– Отойдите, вы! – политрук отворачивается от нее и быстро, почти бегом, устремляется за своими бойцами, но, сделав несколько шагов, останавливается. – Сержант! – кричит он. К политруку подбегает сержант, такой же мокрый и грязный, с автоматом в руках. – Сержант, возьмешь два отделения и пойдешь с доктором.

Под обрушившимся берегом бойцы, медсестры, санитарки раскапывают обвал. Кто роет землю саперными лопатками, кто-то штыком, а кто-то и просто руками, обламывая ногти. Выкопанных людей оттаскивают в сторону, живых несут дальше к самой кромке воды, где грузятся плоты, мертвых оставляют тут же. Большинство откопанных уже мертвы.

Появляется подполковник с перевязанной головой, за ним несколько командиров.

– Что тут такое? – кричит он.

К нему подбегает полная докторша.

– Товарищ полковник, засыпало раненых…

– Почему здесь эти, – он показывает рукой группу бойцов в нескольких шагах от него. Их винтовки брошены на землю, а сами они саперными лопатками роют землю. Полковник оборачивается к своим людям – Майор!

Майор с перевязанной рукой бежит к бойцам, кричит на них, затем бежит дальше. Через минуту перед подполковником выстраивается два десятка бойцов.

– Кто старший? – спрашивает подполковник.

– Сержант Акименко, – сержант выходит вперед

– Чем вы тут занимаетесь? – кричит подполковник, – Там, – он машет рукой в глубь берега, – каждый человек на счету, а вы тут окапались. Трусы!

– Товарищ полковник, старший политрук Серегин приказал откопать раненых, – пытается оправдаться сержант.

Подполковник не слушает его, расстегивает кобуру. Сержант замолкает, делает шаг назад… Раздается выстрел, и сержант падает на землю. Он ранен в живот и корчится на земле от боли. Подполковник несколько секунд смотрит на раненного:

– Патрона на тебя, труса, жалко, да ладно! – он стреляет еще раз, раненный замирает. Подполковник смотрит на побледневших бойцов перед ним, – Любого труса я сам лично шлепну. Все поняли? А теперь марш вперед, там ваши товарищи жизни не щадят!

Красноармейцы торопливо бегут вслед за идущими от берега танками. Тридцатьчетверки взбираются на высокий берег. Последний танк уже поднялся, но в этот момент раздается мощный взрыв, снаряд из тяжелого орудия падает менее чем в трех метрах от танка, тот резко кренится и переворачивается на торопящуюся следом пехоту. Перевернутый танк сползает по склону вместе с подмятыми им людьми. Люди на берегу кричат в ужасе, они видят, как за танком остается страшный след из буквально размазанных двадцатишеститонной громадиной людских тел.

Но остальные танки идут вперед. Они достигают передней линии советской пехоты и, не останавливаясь, идут дальше. За танками поднимается в атаку пехота. Раздается многоголосое «ура».