Кирилл Шишкин - Освобождение-2 [litres]

– Что вы предлагаете? – нетерпеливо перебивает его капитан Краус.

– Надо готовить засаду на дорогах.

– Нас всего девять человек, а в этом районе дюжина дорог, на которых они могут появиться с одинаковой вероятностью, – замечает майор, – На помощь армии, как я уже говорил, можно не рассчитывать.

– И что же, майор, идти в лес и искать их там?

– Есть другие решения? Вы сомневаетесь, что мы их найдем?

– Не сомневаюсь. Но вопрос только в том, сколько времени нам на это понадобится. Месяц, два, пять, если не повезет, то и больше.

– Знаете, капитан, – усмехается майор Харп, – Надо сделать так, чтобы повезло. Я лично всегда только на это и рассчитывал.

Фельдмаршал фон Бок сидит за столом. Стояща. У его левой руки лампа освещает только столешницу, все помещение погружено во тьму. Напротив фон Бока фельдмаршал Клюге.

– Мне нечем вас обрадовать, – говорит фон Бок усталым голосом, – Гудериан смог замедлить продвижение русских, но не остановить. Их передовые отряды уже выходят в тыл, на соединение с действующим в нашем тылу десантом. Русские движутся медленно, но их движение неудержимо. Я даже не знаю, возьмут они Варшаву с востока или с юга. Еще два-три дня таких боев, и мы окажемся в окружении.

– Русские прилагают огромные усилия на то, чтобы захватить Варшаву. Может быть, стоит оставить город? Он все равно превращен в развалины, удерживать его нет смысла. Даже если бы не угроза окружения с юга, еще день-два и русские войдут в Варшаву. Они буквально прогрызают нашу оборону. Их продвижение неуклонно, как вы успели заметить. В настоящий момент их продвижение с плацдармов на Висле уже привело к тому, что город находится в полукольце. Надо спасать армию, пока есть что спасать.

– Я согласен с вами, – отвечает фон Бок, – Но фюрер приказал нам удерживать Варшаву любой ценой.

Капитан Дитрих вылезает из ямы, которую он осматривал, и подходит к майору Харпу.

– Здесь был чей-то лагерь, и не один день. Костер жгли не меньше пяти раз, – говорит он отряхиваясь.

– Похоже на наших? – спрашивает Харп.

– Похоже, – капитан утвердительно кивает, – место выбрано хорошо, с толком, следов практически никаких, хотя они тут бывали не раз. Можно пройти через эту поляну и не заметить, что здесь был чей-то лагерь.

– А с кем был бой?

– Думаю, что на них наткнулись поляки, – отвечает Дитрих.

– Я тоже так думаю.

Появляется капитан Краус с двумя людьми.

– Ну что?

– Там болото, – он показывает рукой направление, – За болотом лагерь, поляки, человек тридцать. Вооружены.

– Может быть, они с этими поляками и воевали, – вслух размышляет майор.

– Может быть, – соглашается Дитрих, – Очень даже может быть.

– Значит, надо у них спросить, – говорит майор, – Собираемся. Капитан Краус поведет нас. Лейтенант Мюнцель, свяжитесь с нашими, скажите, что нам может понадобиться кое-какая помощь. Пусть держат наготове взвод, не больше, но не менее чем на двух машинах. И догоняйте нас.

Среди небольшой поляны горит несколько костров, стоят шалаши, сделанные из веток и сена, и армейские палатки. Около тридцать поляков сидят вокруг костров, едят, разговаривают, осматривают оружие. Многие спят. Большинство – в гражданской одежде, но на некоторых польская военная форма, чаще всего без знаков различия. На разных концах поляны у кромки леса ходят трое часовых. Позади одного, засмотревшегося на товарищей у костров, появляется фигура в пятнистой одежде. Нападающий одной рукой зажимает часовому рот, другой ударяет его рукояткой пистолета по голове и тащит обмякшее тело в кусты. Там пленного быстро приводят в чувство, он крутит головой, испуганно рассматривая странные фигуры.

– Фельдфебель, – приказывает майор Харп, – попробуйте у него что-нибудь выяснить.

Молодой поляк говорил охотно, но с перепугу не очень внятно, вертит головой, глядя на окруживших его безмолвных, неподвижных людей. Наконец, фельдфебель встает.

– В общем, все, что я выяснил, – говорит он майору, – это то, что весь отряд здесь на поляне, остальные ушли куда-то далеко. Про недавний бой в этом лесу он ничего не знает.

– Ладно, – вздыхает майор, – Этот нам больше не нужен. Окружаем поляну… и нам нужно как можно больше пленных. Я дам сигнал.

Люди бесшумно расходятся по лесу. Минут через пять майор громко свистит. Услышав свист, поляки замолкают. Из-за деревьев раздаются выстрелы. Люди майора бьют точно, после каждого выстрела кто-то из поляков падает. Поляки пытаются прятаться за шалашами и палатками, но стреляют со всех сторон… Проходит не больше трех минут, и после неторопливой и спокойной стрельбы большинство поляков ранено или убито. Несколько поляков, напуганные этим избиением, бросаются к лесу, но только двое добегают до кромки. Оказавшись в кустах, они, наверное, уже ощущают себя спасенными, но тут же их оглушают ударами по голове и вяжут.

Еще через минуту из леса появляются фигуры в пятнистой форме, в руках держат по два пистолета. Они двигаются быстро и плавно, как кошки, их движения внушают нескольким уцелевшим полякам такой ужас, что те поднимают руки, сдаваясь. Один молодой поляк выбегает из-за палатки, на ходу передергивая затвор, делает несколько шагов и стреляет в приближающуюся плавными прыжками фигуру. Не попадает, снова передергивает затвор и снова не мажет, хотя стрелял почти в упор – надвигающийся на него человек в последний момент уходит в сторону. Поляк пытается в третий раз передернуть затвор, но получает удар по голове и падает на землю.

Майор Харп расхаживает среди захваченного польского лагеря, ожидая, когда фельдфебель допросит поляков. Их, в большинстве своем раненых, люди Харпа притаскивают в центр поляны и складывают в ряд.

Наконец фельдфебель подходит к Харпу.

– Господин майор, тут один из них рассказал, что они наткнулись на каких-то людей в лесу, сначала приняв их за немцев. Был бой, они потеряли много народу, а те люди как сквозь землю провалились. Вроде, они ушли в ту сторону, но больше ничего сказать не может. Прикажете допрашивать дальше?

– Нет, я думаю все ясно. Идем в ту сторону. Теперь можно точно представить, в каком районе они должны находиться.

– Что прикажете делать с пленными?

– Ничего, свяжите тех, кто еще способен двигаться. Пусть лежат. Солдат мы сюда уже вызвали, не будем же мы теперь их полдня дожидаться, да и возиться не хочется. Уходим.

На перекрестке дорог скопились немецкие машины, регулировщики громко кричат, пытаясь разогнать пробку. К сломавшемуся прямо посреди перекрестка «Форду» подъезжает задним ходом полугусеничный тягач. Машину буксируют в сторону от дороги, освобождая путь. Большинство из находящихся здесь людей то и дело поднимают головы и тревожно смотрят на небо. Когда раздается гул двигателей, многие, не дожидаясь появления самолетов, бросаются в сторону от дороги. На бреющем проходит пара советских истребителей и исчезает за деревьями.