Кирилл Шишкин - Освобождение-2 [litres]

Майор Харп стоит за деревом и вслушивается в шаги приближающегося в темноте человека. Раздается легкий стук – три удара по дереву, затем еще один. Майор стучит в ответ. К нему подходит капитан Краус.

– Я думаю, что они попытаются уйти пока темно, – говорит он.

– Может быть, – отвечает Харп, – Но от них не знаешь, чего ожидать. Хотелось бы, конечно, подойти к ним в темноте. Что там с этими беднягами из роты охраны?

– Все нормально. Раненных отправили, осталось всего шесть человек, лейтенант Нордман и унтер-офицеры Анхальт и Роггенланд их охраняют. И чтоб не сбежали, и чтоб русские в темноте их не вырезали.

– Отлично, капитан. Будем ждать утра. Я и лейтенант Диггинс сейчас спим, через два часа сменяем вас и фельдфебеля.

– Спокойной ночи, майор.

В поле метрах в двухстах от кромки леса расположилась группа Миронова. Все спят, кроме Гоши и Симкина. Через полчаса Гоша толкает в бок Малыша. Тот вскидывает голову, морщится и хлопает Гошу по плечу. Гоша кивает и через секунду уже спит.

Фельдмаршал Клюге ходит по низкому подвалу, заложив руки за спину. У двери стоят двое его адъютантов, за столом сидит начальник штаба и что-то пишет. Совсем рядом со зданием раздается взрыв, с потолка сыплется штукатурка, на фельдмаршала, на стол с разложенной картой. Клюге поднимает голову и смотрит на потолок, как будто он его впервые видит. Начальник штаба спокойно стряхивает с карты насыпавшуюся пыль.

– Господин фельдмаршал, – говорит он, – Пора уходить. Еще немного – и будет поздно. Русские уже рядом.

В дверь входит лейтенант-связист.

– Фельдмаршал фон Бок, – докладывает он.

Клюге берет трубку.

– Господин фельдмаршал, – говорит он, – Вынужден вам сообщить, что мои войска больше не способны удерживать Варшаву. Город окружен со всех сторон. Связь с корпусами и дивизиями потеряна. Большинство соединений уже давно сражаются в полном окружении. В трехстах метрах от моего штаба на улице стоят русские танки и ведут огонь по зданию, где мы находимся сейчас. От гарнизона Варшавы скоро не останется ни одного солдата.

– Господин фельдмаршал, – произносит фон Бок, – Вы сделали все, что могли. Вам надо было еще вчера покинуть город. Немедленно оставляйте Варшаву и двигайтесь на запад. Можете расценивать это как приказ. Насколько мне известно, кольцо окружения не плотное, через него еще можно прорваться. Мы готовы предпринять все возможное для спасения ваших войск.

– Я постараюсь выполнить ваш приказ, господин фельдмаршал, – отвечает Клюге, – До свидания.

Он вешает трубку, несколько минут стоит молча. Снова от близкого взрыва сыпется штукатурка.

– Я прошу вас, – обращается он к начальнику штаба, – прикажите связаться со всеми частями и соединениями, с которыми еще можно связаться. Прикажите им оставить город. Если это еще возможно. Уходить надо в северо-западном направлении, это единственное направление, где еще нет русских. Пошлите кого-нибудь к полковнику Безингу. Мы будем прорываться вместе с остатками его полка. Придется, видимо, вспомнить молодость.

В трехстах метрах от штаба Клюге на заваленную обломками разрушенных домов улицу выезжает танк КВ, за ним – второй. Танки останавливаются. На башне первого открывается люк, оттуда выскакивает майор Рябинцев и стремительно бежит в развалины дома. Там прячутся несколько бойцов во главе со старшим лейтенантом.

– Послушай, старлей, – кричит майор, – Что вы тут жметесь? Поднимай своих людей, мои танки тут одни не пройдут. Немцы засели в норах, они мне все танки пожгут. Давай, старлей, давай сынок!

Майор бежит обратно к танку, а пехотинцы короткими перебежками двигаются вперед, прижимаясь к стенам, прячась за обломками. Танки ревут моторами и трогаются с места.

– Ура, в атаку, – кричит старший лейтенант и бросается вперед.

Его крик подхватывают несколько голосов, бойцы бегут, обгоняя медленно осторожно ползущие танки.

Пулеметная очередь, пущенная почти в упор, скашивает старшего лейтенанта и трех человек. бегущих рядом с ним. Остальные залегают, прячутся. Танк останавливается, стреляет из пушки в темный пролом, откуда раздалась очередь, и двигается дальше, уже не прикрываемый пехотой. Когда он проезжает мимо одного из домов, затаившиеся за домом двое немецких солдат с огнеметом пускают струю пламени ему в след. Танк превращается в огромный движущийся костер. Открываются люки в башне, сквозь пламя видно, как кто-то пытается вылезти, но тут же, сраженный пулеметной очередью, падает. Продолжающий двигаться охваченный пламенем танк врезается в стену, рушит ее и замирает.

Фельдмаршал Клюге и сопровождающие его офицеры выбирают из развалин здания, в подвале которого располагался штаб. Прямо перед ними улица, заваленная обломками. Метрах в двухстах от горит советский танк, до половины въехавший в полуразрушенный одноэтажный дом, бывший когда-то, судя по уцелевшему куску стены, приятного розового цвета. Остальные танки медленно пятятся назад.

– Надо перебежать улицу, – кричит Клюге майор с автоматом. – Пока они не начали новую атаку.

Фельдмаршал только кивает и следует за майором, прижимая к себе портфель. За ним идут остальные. Они перебегают неширокую улицу.

– Теперь туда, по переулку, – майор, видимо, контужен, потому что кричит слишком громко, даже учитывая грохот разрывов поблизости. Офицеры штаба торопливо бегут за показывающим им дорогу обер-лейтенантом с забинтованной левой рукой. В правой он держит винтовку. Майор с двумя солдатами следуют позади всех. Неожиданно откуда-то по бегущим бьет пулеметная очередь, вздыбливая на улицы фонтанчики земли. Двое штабных офицеров падают. Один убит наповал, второго подхватывает на плечи кто-то из товарищей.

– Не останавливаться, – кричит майор, – Бегите вперед.

Сам он с двумя солдатами бросается навстречу показавшимся между домами советским бойцам. Майор дает очередь из автомата, один из его солдат швыряет гранату. Майор смотрит вслед бегущим по улице штабным, и поворачивается к своим солдатам.

– Надо задержать русских, – кричит он. Один из солдат смотрит майору в глаза и молча кивает. В это время на их улице раздается несколько взрывов – бьет тяжелая артиллерия. Дом напротив перекашивается от взрыва, показываются языки пламени и густой черный дым. Слышатся крики. Майор видит, как из пустого дверного проема, откуда клубами валит дым, выскакивают несколько человек. Одна женщина с ребенком на руках, ничего не видя, – ее лицо залито кровью, – выбегает прямо на середину улицы. У нее за спиной громыхает очередной взрыв, осколок ударяет в спину, она падает, катится по мостовой и замирает с раскинутыми в стороны руками. Девочка, которую она держала на руках, откатывается в сторону, но тут же пытается вскочить на ноги. Что-то, видимо, случилось с ее ногой, она падает, но затем снова пытается подняться. Ей, наверное, не больше трех-четырех лет, красное платье в горошек, светлые волосы завиты в короткие косички. Снова рядом грохочет взрыв. Взрывная волна швыряет девочку на мостовую, рядом барабанят по камням осколки. Майор в несколько прыжков пересекает улицу. Он уже наклоняется к девочке, когда осколок снаряда ударяет его в бедро. Офицер тупо смотрит на рваную рану – ткань брюк перемешана с его, майора, мышцами, затем заставляет себя сделать еще один шаг к девочке, тянущей к нему ручонки, и опускается рядом с ней на колени. Майор берет девочку на руки, прижимает к себе и пробует встать. Однако подняться он не может и идет на коленях. Еще один осколок ударяет его в спину. Майор вздрагивает, но делает еще несколько шагов. И снова осколок попадает в спину, из уголков закушенных губ показываются струйки крови. Офицер мутнеющим взглядом смотрит вокруг. Уже захлебываясь кровью, он делает два последних шага к деревянной перевернутой скамейке, кладет девочку на землю и ложится сбоку, старательно пытаясь закрыть ее собственным телом.