Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Дождался милостивого знака – мановения длани хозяина покоев – и устроился в кресле напротив государева стола, придерживая под мышкой солидную кожаную папку с золотым теснением.

– С вашего позволения Ваше Величество – начал он, – я имею честь представить составленный по вашему повелению доклад о положении Франции.

Георгий кивнул – и в самом деле – как только мысль о договоре с Францией перешла из области отвлеченных материй в часть практическую он поручил Ивану Алексеевичу составить доклад по положению Франции – дабы иметь более прочную основу для предложений на будущих переговорах. Вообще-то была мысль поручить эту работу ведомству Гирса – в конце концов кому как не МИДу готовить бумаги по Франции? Но потом подумал что как говорил Алексей Толстой в лице Козьмы Пруткова – «Специалист подобен флюсу – полнота его односторонняя»

А Вышнеградский – хоть и не без грехов – но человек способный увидеть вопрос целиком. Опять же не только чиновник, но и человек науки и профессор – даже дважды (а – уже трижды – произведен недавно в почетные профессора Миланского университета).

– Вот – с Вашего позволения, – папка легла на стол.

– Иван Алексеевич, – а вы можете изложить основные выводы? – смерил Георгий взглядом довольно-таки толстую папку.

– Буду рад, хотя то что я сообщу может быть воспринято Вашим Величеством как чрезмерный пессимизм. Государь, – проникновенно продолжил министр. Я не собирался и не собираюсь посягать ни на прерогативы министерства иностранных дел ни тем более – монаршей власти. Я всего лишь, как и распорядились вы – Ваше Императорское Величество – всесторонне изучил современное положение во Франции – в аспекте возможного взаимного интереса.

Но с позиций здравого смысла…я бы ходатайствовал о том чтобы еще раз изучить возможную пользу от союза с Французской Республикой и… соответствующих изменений политики в отношении Берлина.

– Вот как? А можете вы Иван Алексеевич – пояснить что именно вызывает у вас сомнения? Ну хотя бы в самом общем виде?

– Ваше Величество – если в самом общем виде… Как говорил папа Сикст V об Испании в свое время – «С мертвецами не заключают союзов» – развел Вышнеградский руками. Георгий недоуменно уставился – именно уставился на министра. Вышнеградский его сумел признаться удивить.

Скажи он к примеру о ненадежности французских политиканов или о том что Франция предпочтет союз с Англией или просто откажется подписывать обязывающий договор… Но вот такая формула поневоле озадачивала.

Затем промелькнула мысль – Вышнеградский имеет обширные связи в кругах заграничных финансовых воротил и через них как то сумел узнать об очередной затее в духе достопамятного Буланже. И тут же пожал мысленно плечами – да хоть вздумай «мусью» вернуть на трон какого-то из родных Бонапарта – он не повторит ошибку Николая Павловича и не станет затевать ссоры из-за имени и титула.

Кто старое помянет… («А кто забудет – тому два!» – вдруг прокомментировал внутренний голос)

– Все-таки, Иван Алексеевич, – потрудитесь разъяснить вашу точку зрения… – сухо осведомился монарх.

– Я не могу утверждать что изучил обстановку во французском государстве до малейших мелочей, но вещи основополагающие знаю смею заверить, хорошо. И всё говорит о том что французское общество и государство, если угодно – сама нация глубоко больны.

И прежде всего то что… французская нация все меньше рожает детей. И совсем скоро покойников станет больше чем младенцев. А солдат – соответственно меньше чем младенцев, – позволил себе пошутить министр. Вот простая статистика.

Если в одна тысяча восемьсот пятьдесят первом году население Франции достигло тридцати шести миллионов то в минувшие сорок лет оно выросло лишь до тридцати семи миллионов и девятисот тысяч человек.

Но это был рост населения Франции, но не арифметически числа французов.

В 1851 году – за два года до Крымской войны в стране постоянно проживала ровно триста восемьдесят одна тысяча иностранцев, а к 1881 г. их число увеличилось более чем в три раза – до миллиона ста тридцати тысяч человек. Впрочем, де факто иностранцев гораздо больше, поскольку многие из них уже перешли во французское подданство.

Скажем – еще в одна тысяча восемьсот семьдесят первом году по декрету министра внутренних дел Кремье все евреи, проживавшие в североафриканских колониях Франции, получили французское гражданство. А не так давно – в связи со столетним юбилеем взятия Бастилии натурализация была облегчена и число граждан Франции увеличилась почти на миллион человек.

Однако должен вам сказать – это не из за доброты и гуманизма властей – а своего рода нужда – пусть и выдаваемая за добродетель. Но даже в этом положении Франция не может обойтись без чужеземцев.

Рудные шахты севера республики и и вблизи Па-де-Кале процветают благодаря полякам; Нормандия и побережье Средиземного моря не брезгуют трудом китайцев; стекольные заводы в Бордо эксплуатируют негров; железные рудники в местности Брие – итальянцев; лионское шелкоткачество все чаще привлекает греков; джутовая и лесная промышленность в Пиренеях и близлежащих областях держатся на испанцах. А почти все сезонные рабочие севера Франции – бельгийцы.

Вот если угодно главное что касается французских дел – французы стали вымирать.

К наступившему одна тысяча восемьсот девяностому году, – резюмировал Вышнеградский, – в пятидесяти департаментах из восьмидесяти семи, составляющих нынешнюю Французскую Республику, число смертей превышало число рождений – и в ближайшее время на очереди еще около двух десятков департаментов…

Властители Третьей республики заклинают – революция де не должна возвращаться, – на лице Вышнеградского мелькнуло что – то похожее на издевательскую насмешку, – и весьма вероятно она и не вернется – ибо старики и вырожденцы переворотов не свершают да и на что другое мало годятся…

Таковы дела Франции. В то же время ее противник – Германская империя совсем напротив – растет и экономически, и численно и что не менее важно – морально… Моральный аспект – это совсем отдельный разговор, – как бы в раздумье произнес министр. А если брать сухую статистику – в 1871 году к моменту объединения ее гением Бисмарка, население Германии насчитывало сорок с лишним миллионов человек – а сейчас – уже пятьдесят пять без малого миллионов. Этот рост мог бы быть еще больше, если бы не значительная эмиграция.

– Она так значительна? В самом деле? – невольно удивился Георгий.

– Только в обе Америки и только с момента создания Империи кайзера уехало примерно три миллиона немцев. Не удивительно что немцы с высокомерным презрением смотрят на «выродившихся» французов…