Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Ответственный – генерал-инспектор Бестужев-Рюмин. Вам также надлежит подготовить доклад о современном состоянии патронных заводов и необходимости их расширения или строительства нового завода. Это дело так же первостепенной важности.

Полковник Мосин – для лучшего выполнения Нашей воли вы назначаетесь заместителем начальника Сестрорецкого оружейного завода и заниматься вы будете только доведением Вашей винтовки до ума к апрелю следующего года.

Готовьте ее к моему показу. Вам необходимо будет изготовить к апрелю образцовую партию в сто – двести штук каковая должна пройти испытания в войсках до апреля месяца. Все остальное в Сестрорецке должно быть подчинено только этой задаче – подготовить винтовку к принятию на вооружение. Это мое личное поручение вам господин Мосин и вам – господин Бестужев. И вы лично оба за его выполнение и отвечаете. Разрешаю для ускорения заёмно использовать любые части и детали любой конструкции иноземных образцов – в случае нужды мы урегулируем спор так или иначе… Заплатим отступного в конце концов. Время для экономии на спичках в сем деле прошло… Уже давно прошло!

Должен также сказать о том, господа, что если винтовка господина Мосина не оправдает Наших ожиданий или вы сорвете сроки, то на вооружение… по мотивам вне вашего ведомства – принята будет винтовка Краг-Йоргенсен. Но все виновные вне зависимости от постов и чинов ответят перед Престолом за срыв перевооружения армии.

Поручаю вам генерал-инспектор заблаговременно связаться с датчанами и выяснить их условия и спросить – за какой срок они смогут изготовить установочную партию под наш новый калибр.

В апреле следующего года должны быть представлены и пулеметы Максима под этот патрон. Ими займется Тула или Ижевск – по выбору артиллерийского управления. И заодно пусть представит и те аналогичные изобретения которые в мире есть и запатентованы… Все – даже если они вам господин Бестужев покажутся странными… Да – вспомнил он слова Чагина – обязательно пригласите австрийцев с их бароном Одколеком – ну и выясните кто там за герцог такой умный…

Ну наконец – решение по поводу дальнейшей службы господ Чагина, Софиано и Демьяненко доведет до вас военный министр… позже. Да! И генерал-инспектор патронных и стрелковых заводов отныне и навсегда по должности – товарищ генерал-фльдцехмейстера. Так что Василий Николаевич – поздравляю с повышением в службе. Надеюсь вы не заставите меня жалеть о нем!

Георгий долго молчал – скользя взглядом по лицам собравшихся военных чинов которых ему кажется удалось – в очередной раз – удивить.

На этом все. Вы свободны господа… – бросил он поднимаясь…

…В результате завершающих опытов было решено принять ствол и прицел по образцу Лебеля, затвор продольно скользящий, поворотный, запирание – отдельной боевой личинкой (на случай поломки замена личинки дешевле нежели замена всего затвора). Магазин выбран серединный, постоянный, заряжание из обоймы пятью патронами. Винтовка пристреливалась с отомкнутым штыком.

Мосин устроил спусковой механизм так, чтобы он одновременно служил остановом затвора при отодвигании последнего назад, и сделал пазы для обоймы по образцу системы Нагана что даже вызвало нарекания бельгийской стороны. Все это Мосин исполнил до апреля 1891 года.

Перевооружение было закончено лишь в 1899 году, всего за семь лет.

В 1896 году ставший генерал-майором С.В.Мосин был удостоен Большой Михайловской премии. На тот момент Михайловская премия была самой престижной наградой за изобретения в области артиллерии и оружейного дела. Она присуждается как известно один раз в пять лет, ибо ее учредители справедливо считали, что выдающиеся изобретения чаще не появляются.

Денежная часть Большой Михайловской премии составляла тридцать тысяч рублей за вычетом стоимости Золотой медали, являвшейся Малой Михайловской премией.

Винтовка Мосина однако не прослужила долго несмотря на все достоинства – после русско-японской войны РИА ускоренно перевооружилась винтовками системы Спрингфильд/ТОЗ о чем будет сказано подробнее в следующей главе…

Н.В. Федоров «История русского оружия в царствование императора Георгия». Константинополь. 1950

Все это имело еще одно последствие что скажется много позднее. Именно после завершающего заседания комиссии по перевооружению Георгий стал сперва изредка, а затем все чаще интересоваться «японским вопросом». Но даже в без преувеличения потрясшем мир 1904 году наверное и он сам не вспомнил бы – что стало первым камушком сдвинувшим лавину тех великих событий.

13 октября 1890 г Зимний дворец

– Ваше Величество, – в дверях появился дежурный генерал барон Мейендорф. Разрешите доложить – великий князь Михаил Николаевич испрашивает аудиенции… «Странно – я его не вызывал… Или он пришел заступаться за комиссионеров?» – ехидно высказался Георгий в мыслях.

– Просите, Феофил Егорович…

…Стоило за его спиной закрыться двери императорского кабинета, как в Михаила Николаевича буквально уперся сосредоточенный испытующий взгляд царя. – Добрый день, ваше императорское величество! – подойдя, поздоровался генерал-фельдцейхмейстер. – Добрый день, дядя. Прошу присаживайтесь. И… скажите вы пришли как родственник или как генерал-фельдцехмейстер? Но в любом случае прошу – отныне, когда мы будем беседовать наедине, можете обращаться ко мне без титулования – по имени и отчеству. – Благодарю, Георгий Александрович – коротко склонив голову, великий князь опустился в кресло напротив царского стола. – Но прежде всего, позвольте еще раз принести Вам извинения, за то, что не смог должны образом организовать дело с ружьями… – Да – это конечно печально. Из-за головотяпства вашего заместителя и комиссии мы могли остаться без магазинной винтовки еще Бог знает сколько времени… И оказаться в том же положении как при Крымской кампании… вы должны помнить Инкерман – а там и стало ясно как важен ружейный огонь пехоты. Тот лишь мрачно кивнул. С началом Крымской войны молодой великий князь находился при действующей армии. Отправляя своих сыновей – великих князей Николая и Михаила – в Крым, император сказал: «Если есть опасность, то не моим детям избегать её!» Фельдмаршал Меньшиков решил нанести главный удар по врагу на Инкерманских высотах и разрезав союзную армию пополам, ввести затем в дело конницу и снять тем самым блокаду Севастополя. Михаил Николаевич был тогда в передовых линиях и видел как били по врагу русские солдаты – старательно, залпами, «в тридцать темпов» – как их учили. А пули гладкостволок бессильно падали в трехстах шагах от стрелявших – и так далеко от чужих шеренг… И со стороны неприятеля слышался сквозь пальбу грубый смех сотен и тысяч глоток – зуавы и спаги Второго французского корпуса хохотали над врагом бессильным их уязвить. А затем союзники с пятисот шагов открыли смертоносный огонь из штуцеров, сами будучи в полной безопасности…