Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

– Думаю что его желание осуществится – и скорее чем он думал. Но не на яхте, а на ближайшей крейсерской эскадре что уйдет на Дальний Восток. Как помню «Нахимов» – вместе с «Памятью Азова» в составе эскадры для Дальнего востока после окончания ремонта уйдут на дальний Восток – он вспомнил вчерашний доклад Чихачева. А оттуда оба корабля совершат поход вокруг Южной Америки и мыса Горн… Приказ о зачислении вашего сына офицером на «Память Азова» я могу отдать прямо сейчас… Поскольку планируются заходы во все страны на американском побережье и вообще так сказать демонстрация флага ваш сын… и мой кузен будет весьма к месту.

– Мне в таком случае больше нечего желать Ваше Величество… – чуть склонил голову великий князь

– А мне есть – улыбнулся Георгий – Я надеюсь милая кузина Анастасия посетит нас с Еленой? Она намерена сколь мне известно скоро прибыть в Россию? – Да – это правда… Анастасия скоро прибудет в начале ноября. Разумеется, моя дочь нанесет визит… Михаил Николаевич не выказывал особой радости – и не из за слабости родительских чувств. Дочь великого князя и супруга герцога Шверинского Фридриха-Франца нечасто бывала на своей новой родине предпочитая Италию и Францию где в Каннах супруг построил для неё большой дворец в романском стиле. Она недурно играла в теннис, любила театр и музыку. Но не меньше великая княжна увлекалась рулеткой и картами, оставляя в казино Монте-Карло и Парижа изрядно семейных денег. И удрученный вид дяди говорил что та скорее всего собирается просить погасить очередные векселя.

– Хорошо… Будем считать что на сегодня все. Надеюсь, я могу рассчитывать на вас и впредь? – Несомненно, Георгий Александрович. – А теперь я думаю вам следует отдохнуть. «Да и вам мой племянник отдохнуть не мешает… – мысленно произнес великий князь глядя на тени под глазами и осунувшееся лицо Георгия. Это воистину непосильная ноша!»

…Нас называли «опасными радикалами»; первая часть прозвища «опасные» отражала досаду придворных кругов, вторая – «радикалы», быть может, и соответствовала истине, но зависела всецело от смысла, придаваемого этому слову, которым нередко злоупотребляют. Мой старший брат Николай Михайлович был несомненно самым «радикальным» и самым одаренным членом нашей семьи. Моя мать мечтала о его блестящей военной карьере, и, чтобы доставить ей удовольствие, мой брат Николай окончил военное училище с отличием. Однако истинное его призвание было в отвлеченных исторических изысканиях… Постепенно он отдалялся от связей с военным миром и проводил все свое время в исторических архивах Петербурга и Парижа. Его монументальная биография Императора Александра I, написанная после долгих лет собирания материалов и проверки дат, останется непревзойденной в исторической русской литературе… Книга, которая была переведена на французский язык, произвела сенсацию в среде французских наполеонистов, заставив их пересмотреть, исправить и даже пересоставить целый ряд исторических трактатов… Став председателем Русского Исторического общества, в 1914 году по решению Совета Московского университета брат получил степень доктора русской истории honoris causa. Он возглавил Русское Географическое общество, Общество защиты и сохранения памятников искусства и старины… Николаю Михайловичу было, по-видимому, определенно неприятно объяснять многое из того, что происходило в России, своим друзьям в Коллеж де Франс и в Палате депутатов. Не могу сказать, чтобы я был вполне согласен с его «офранцуженными» политическими симпатиями – хотя как и все в Семье бесконечно уважал его твердость в избранной идее. Будучи горячим поклонником парламентарного строя и убежденным почитателем словесных дуэлей Клемансо – Жореса, он не хотел допустить того, чтобы создание в России конституционного строя по образцу французской республики закончилось бы катастрофой – как во дни якобинцев. Он тяжело переживал крах Третьей республике в той бессмысленно кровавой замятне когда как с горечью сказал он сам – вместо слова и разума власть снова перешла к гильотине. И когда ему было суждено быть избранным в первый российский парламент – он отказался от предложенного Булыгиным и Зубатовым поста председателя – хотя имел все шансы занять его. Ибо его убеждения гласили что Дума должна оппонировать царской власти.

Александр Михайлович Романов. «Воспоминания» Вильно. 1944 год

Великий Князь Георгий Михайлович (11 (23) августа 1863, Белый Ключ, близ Тифлиса) – третий сын великого князя Михаила Николаевича и Ольги Федоровны, внук Е.И.В Николая I. Служил в лейб-гвардии Конно-артиллерийской бригаде, Лейб-гвардии Уланском полку. В 1891 году назначен Августейшим управляющим Русского музея Императора Александра III в С-Петербурге, служил в этой должности безвозмездно в течение тридцати двух лет, имея право личного доклада государю императору Георгию I. Принимал участие в создании музейной коллекции живописи и скульптуры. Известен как выдающийся нумизмат, автор нескольких трудов по нумизматике (коллекцию монет передал в дар Русскому музею императора Александра III в 1909). С 5 декабря 1898 – почетный член Санкт-Петербургской академии наук. Был также почётным членом берлинского православного Свято-Князь-Владимирского братства.

Краткий биографический словарь. Издательство Сытина. 1926 год

Великий князь Алексей Михайлович (16 (28) декабря 1875, Тифлис) – член Российского императорского Дома Романовых, шестой сын Великого князя Михаила Николаевич, внук Е.И.В Николая I. При рождении был назначен шефом 161-го пехотного Александропольского полка. Получил домашнее образование, сдал экзамены за курс Императорского Александровского лицея. Стал самым молодым членом Государственного Совета по собственным словам – «Представляя в нем русское просвещение и искусства». С 1909 – Товарищ Главноуправляющего Государственного контроля. С 1925 Главноуправляющий. В.кн Алексей Михайлович – создате ль и бессменный глава Всероссийского марочного общества.

Краткий биографический словарь. Издательство Сытина. 1927 год

…Еще задолго до начала работ по открытию Музея Александра III в Таврический дворец стали прибывать со всех концов Российской империи многочисленные ящики с картинами. Вскоре выяснилось, что ими заставлены чуть ли не все помещения огромного здания. Когда картины вынимали из вороха стружек и сортировали их, один за другим следовали сюрпризы: в руках устроителей выставки могли оказаться неизвестные творения Боровиковского, Левицкого, Рослена… Георгий Михайлович руководил буквально всем, как всегда входя в мельчайшие детали. Он не уставал повторять, что выставочные залы должны иметь не только парадный вид, но и казаться «жилыми». Для этого помещения надо было обставить мебелью, соответствующей эпохе, старинными предметами искусства. Задачу найти их, а потом наилучшим образом расположить во дворце он возложил на Дягилева и Добужинского, но постоянно контролировал дело лично. Их стараниями, в самом Таврическом дворце и прилегающих постройках удалось обнаружить огромные склады мебели начала XIX века, а также множество старинных декоративных украшений. Эти остатки прежних празднеств – золочёные орлы, трофеи и короны екатерининского времени – очень пригодились для убранства музея. Но и этого Великому Князю казалось мало. Со свойственным ему напором он требовал, чтобы Дягилев и иные чины методично объезжали все императорские дворцы для выбора нужных вещей. Они разъезжали по всему Санкт-Петербургу на только что привезенных в столицу автомобилях «Мерседес-Бенц» из царского гаража с бумагой с великокняжеской подписью, открывавшей доступ повсюду. «Шайка Жоржа» как ее назвали в великосветских салонах устраивала «набеги» как на большие дворцы, так и на давно уже пустовавшие и мало кому известные: Петровский, Екатерингофский, Елагинский, Каменноостровский… Но самая большая «добыча» ожидала их в Зимнем дворце – его колоссальные кладовые хранили несметные богатства… Дягилев сполна проявил свою энергию так ярко проявившиеся в организации блистательных «Русских сезонов» в Париже (традиция – увы оборванная Второй Французской Революцией). Добужинский и Дягилев воспользовавшись документом с августейшим автографом, даже вошли в «святая святых» – кабинет покойного Государя Александра III, занимавший весь фасад дворца вдоль Невского проспекта, сохранившийся в том виде, в каком оставил его владелец… В деревянном загородном Екатерингофском дворце посланники В. кн Георгия нашли пышную мебель елизаветинского времени, черную с золотом, расписанную в китайском духе… Успешными оказались и разыскания в Елагинском дворце: оттуда удалось вывезти изящную мебель времен императора Павла I из карельской березы. Полезным было и посещение Каменноостровского дворца, в котором обнаружилась великолепно сохранившаяся мебель в стиле ампир – белая с золотом, сделанная, как выяснилось, по рисункам самого Росси. Ей суждено было стать особым украшением экспозиции… На все возражения и просьбы дворцовых смотрителей следовал подкрепленный великокняжеским авторитетом ответ – «Имущество находится как и Александровский музей в ведении Министерства двора и не имеет значения где будет находится тот или ной предмет»… Великий князь в своих стараниях пошел и дальше – он буквально атаковывал те знатные семьи в которых как он знал хранятся раритеты достойные на его взгляд чтобы занять место в залах музея. Он настойчиво выпрашивал содержимое личных коллекций собиравшихся иногда не один век – и те часто уступали не в силах отказать особе императорской крови. Лобановы-Ростовские, Юсуповы, Липгарты, Голицыны, Мещерские скрепя сердце расставались с фамильным сокровищами…»