Александр Никатор - Равеннский экзархат: доместик арканитов [СИ]

В самой “колеснице” валялось в беспорядке несколько ларей и красиво изукрашенных ящиков. Сзади – ещё две повозки с хнычущими мужчинами что постоянно воздевали руки к небу и просили, на корявом лангобардском, латыни и ромейском – не убивать их: ибо они простые слуги при патрицианке из самого Константинополя.

При нытиках оружия не было никакого, даже обыкновенного ножа. В повозках, сзади колесницы – также имелось много вина, что так любили варвары, новых огромных ларей с резьбой и всяких бабских штук из тканей.

Подскочили шестеро длиннобородых на конях – все в кольчужных рубахах, с высокими шлемами с крылышкам и плащами ярко алого или бордового цветов.

Сергей, заметив их, начал кашлять надрывно: сигнал Далиле начинать своё выступление.

–Здесь есть вожди, патриции отряда?! – истово ломая руки на восхитительной высокой груди, томным грудным голосом спросила на греческом “императрица”. Потом повторила вопрос на неплохой латыни и сносном лангобардском.

Шестёрка всадником немедленно слезли с лошадей и растолкав, нередко пинками под зады, прочих людей первыми окруживших повозки, подошли к женщине и её служанкам.

–Мы все, госпожа, лидеры этой армии! – указывая на себя и прочих пятерых в шлемах с крылышками, произнёс один из кавалеристов. Возраст ночью было сложно определить, но явно за сорок – ближе к пятидесяти годам.

–Молю! – обратилась она к говорившему, с полным скорби, голосом. – Не дайте обидеть несчастную племянницу императора Константинополя и её верных слуг... тех кто остались при мне!

Тут же по толпе варваров, что всё увеличивалась с каждой минутой, молнией пронёсся слух: “Константини... патрики...”

После очередного начальственного кашля Сергея, Далила мотнула головой, словно бы показывая командиру что всё помнит о чём договаривались – и наклонившись к переговорщику от лидеров армии варваров, попросила: “Вы бы не могли проводить меня в свой лагерь, я так опасаюсь негодяев на этих дорогах – мои родственники, римский Папа и экзарх Равенны, меня о них предупреждали...”

Вожди лангобардов, чуть не с отвисшими челюстям, впустили все три повозки в свой лагерь и помогли Далиле спуститься с колесницы и войти в главный шатёр, точнее – вообще единственный в лагере: прочие варвары жили в подобиях шалашей, в повозках и под ними, просто на траве – постелив на неё плащи.

В палатке было не протолкнуться – все желали посмотреть на знатную патрицианку из самого Константинополя.

–Император отправил меня, свою племянницу – в Италию, что бы выдать замуж за человека которому он мог бы вверить всю страну под управление от его имени, сделать его новым Теодорихом на законных основаниях! – затараторила околесицу Далила.

Ещё в пути, когда учили текст, Авалия спросил не перебор ли такое откровенное враньё – на что получил ответ от россиянина: головорезы из Беневенто не политики и не дворцовые интриганы, а скорее толстолобики “ножа и топора” в поисках места под солнцем.

–Все верят в сказки! – наставительно произнёс Лихотатьев. – Девочки – в принцев, которым дела нет как только гонятся за страшилками и дарить им, просто так, миллионы, унижаясь при этом как червяки, а мальчики – в то что под каждым кустом прячется “наштукатуренная” порнодива которая исполнит все его желания и к этому всему в придачу, ещё и сделает его министром – ну вот просто так!

Судя по гоготу лидеров лангобардов, по их игривым толчкам всех стоявших рядом соседей, по тому как начали поглаживать свои бороды и расправлять плечи – они также сходу поверили во всю эту историю и сейчас, каждый из шести вожаков беневентской армии, уже мысленно примерял на себя патрицианский плащ-багрянец и сапожки к нему, что дядя Далилы подарит своему новоявленному родственничку.

В палатку занесли лари с золотыми и серебряными кубками, свёртки дорогущего шёлка и бархата с золотым тиснением, несколько плащей с меховой оторочкой...

Длиннобородые стояли и ошарашенно рассматривали всё это богатство перед собой, потом переводили взгляд на девушек, снова на ценности и начинали хохотать, понимая: что какой там штурм крохотных городков, на которые подписал их герцог Тразимунд – скоро они сами станут его повелителями и прикажут в ноги кланяться, при встрече!

Колесница с четвёркой белых лошадей, ухоженные надушенные девушки в ней, изукрашенные резьбой сундуки и ларцы с драгоценной посудой и редкими тканями – всё это вроде бы подтверждало слова пленницы и заставляло варваров внимательнее слушать новые тексты Далилы.

–Я племянница басилевса Константинополя! – повторяла дева искусительница. – Он меня послал в Италию с дарами моему будущему супругу, тому, кому бы он смог передать власть над всей страной и в дальнейшем, если супруг окажется достойным – то и всей империей!

Варвары даже подпрыгнули на месте после этих слов и дружно, снова радостно загалдели – всем хотелось поскорее потащить Далилу к священнику, любого обряда, лишь бы сделала наследником императора.

–Самый сильный и достойный, как подвигами так и родством – станет моим мужем и сперва властителем всей Италии, а со временем – господином огромной империи... – уже томно добавила Далила и поочерёдно посмотрела, своими огромными чайнымми глазищами-блюдцами, на каждого из вождей варварской армии. – Нам, для славы государства, необходимо много наследников – слабак просто со мной не справится. И родословная древних царей! – зачем мне безродный муженёк-пёс?

Одобрительный гогот. Крики и свист. Вопли радости и ор голосящих сотен мужчин, что уже подняли все пологи палатки вождей и сейчас окружали, гигантским овалом, столь странную пленницу.

–Госпожа! – степенно разглаживая свою бороду, сплошь в узелках и косичках, принялся мерно объясняться тот, из шести лидеров беневентского войска, который и до этого был главным переговорщиком на дороге. – Я Аринульф, самый опытный в военных и... Аха-ха-х, любовных делах, среди вождей сих земель. Мой род связан с герцогом Ариульфом и если вы ищите супруга достойного власти Италии и Империи, то считайте уже на...

–Брешешь скотина! – взорвался визгливым криком, стоявший за спиной Аринульфа огромного вида здоровяк, настоящий широкоплечий медведь в кольчуге и с шлемом с крылышками на голове. – Пёс шелудивый ты и твой род! Какие герцоги?! – сапожниками и слугами были твои деды и прадеды, пока мои...

Аринульф, с побагровевшим лицом, молча двинул локтем себе за спину. Потом, когда его соперник, выплёвывая на окружавших их людей крошево зубов, слюну и кровь, валясь на землю схватил и Аринульфа за плащ – уже оба они катались по траве под верхом палатки, под крики и улюлюкание лангобардов.