Александр Никатор - Равеннский экзархат: доместик арканитов [СИ]

–А если нет?

–Тогда, окольными путями, всё это сделаем на базе наших нумерных псиллов, но негласно. Я же видел как вы успешно действовали и не собираюсь потерять шанс создать отличный новый отряд для борьбы с длиннобородыми чертями!

На обратном пути за стол – Лихотатьев объяснил концепцию своего отряда: ночные диверсии или захват языка, легенда о том что “появились мстители” за империю из потустороннего мира – варвары смелы но легковерны и могут купиться на подобный трёп, а уж тогда, имея психологию на службе диверсии – можно горы сворачивать. Смесь диверсий и активной пропаганды!

Новый командир “Веронского” нумера отчего то периодически посмеивался себе в аккуратно выстриженную бородку и шептал странные слова, окончания которых слышались Лихотатьеву как: ...аниты... аторы... ин ребус.

Гонорий пообещал скорейшим образом поговорить по этому поводу с экзархом и как только будет принято решение – немедленно вызвать к себе нового командира псиллов своего нумера.

–Если экзарх позволит, создадим полноценный самостоятельный отряд – для диверсий против территорий занятых сейчас врагами! – уже подходя к пирующим, пояснил свою мысль трибун. – Если же нет... На базе псилов организуем небольшое подразделение для собственных нужд и если всё повторится, как недавно с городком отбитым у длиннобородых, думаю экзарх сам попросит нас вернуться к этой идее!

Пир закончился ближе к утру: многие оставались спать прямо в казармах, что бы не тащиться через посты городской стражи на свои квартиры.

Утром Сергей узнал от Кассиодора, что успел пробежаться в штаб нумера за последними новостями: что все кто участвовал в походе получают отгул на трое суток.

–Сегодня отходим от угощения командира, – тараторил ромей, совершенно не страдающий от головных болей похмелья, показавшееся странным россиянину, – завтра гуляем вместе с Авалией и его бойцами из “инвикторов” в той таверне куда я вас водил! Пускай и Ратсимир посмотрит на эту отличную обжираловку... Как раз останутся ещё сутки на отходняк от пирушки старых товарищей, а то, боюсь с такими “участившимися возлияниями” – мы скоро совершенно превратимся в городских сумасшедших!

Захохотав, Кассий толкнул в плечо Сергея и тот ответил ему дружеским тычком. Решено было что ромей сейчас же утром сбегает к “Непобедимым” и сообщит Авалии план, заодно выслушав его предложения.

После утреннего умывания Лихотатьев обошёл свой отряд и несмотря на отгулы отдал распоряжение по тому как себя вести дежурным бойцам и где его искать, если будет нужда сообщить срочный приказ или какую важную информацию.

Было время подумать как вооружить отряд диверсантов если получит разрешение от Гонория: короткие мечи и кинжалы, топорики – в качестве маскировки одежды как у Авалии и его людей. Ночами зачернение лиц сажей если “Тумана” под рукой нет, днём в лесу – зелёная смесь из листьев и трав, перетереть и намазать на морды в качестве маскировки.

Всё время в голове роились мысли о дальнобойном оружии, местном варианте “Винтореза” – но вот использовать лук или многочисленные самострелы, Лихотатьев никак не мог решиться: он слабо представлял развитие техники данных видов оружия и пока что посчитал нужным отложить вопрос на потом – дальнобой нужен, но возможно придётся придумывать многое самому, на коленке.

Следующим днём, после полудня – четвёрка товарищей важно шествовала по улицам Равенны в сторону забегаловки где ранее, при столь странных обстоятельствах и произошло знакомство с квартетом “непобедимых”.

Кассиодор переоделся в светлые штаны и короткую белую рубаху с красным кантом, фиолетовый плащ небрежно был наброшен на плечи. Вадилла прихрамывал в зелёных мешковатых штанах-шароварах и длинной рубахе светло-синего оттенка, почти до самых колен. Ратсимир вырядился в кожаный жилет и тёмно-коричневые штаны чуть ниже колен. Венед зачесал себе волосы медвежьим салом назад, как во времена Лихотатьева некоторые модники делали себе причёски парикмахерским гелем.

Сергей же, не имевший особо пока личных вещей, даже в захваченном его усилиями городке он брезговал заниматься мародёрствованием – твёрдо ступал по улицам Равенны в одеянии офицера псиллов стандартного нумера: шерстяных, светлого оттенка, штанах, длинной белой рубахе и шлеме на голове, чуть не единственном его украшении.

У обжираловки их уже поджидал герул Теобальт и после приветствий и поклонов, рук к сердцу и слов о чести знакомства – все вошли внутрь полутёмного помещения и следуя за проводником направились в отдельную комнатушку, отделённую от общего зала толстой кожаной занавесью.

Тут же, со своих мест на скамьях, встали трое товарищей Теобальта и с поклонами и привествованиями встретили прибывших.

Решено было сесть через одного, что бы лучше перезнакомиться, ибо Авалия считал что в пьяном пиру проще наладить отношения и понять человека: бой и пир показывают кто ты есть таков!

Большой стол в центре “комнаты” занимал казан с рагу из зайцев и курицы – он одуряюще вкусно выпускал ароматный пар и комнатушка наполнилась пряным запахом отменного блюда.

Привычные уже подносы с сырами и овощами, свежим хлебом и выложенными горками маслин нескольких видов. Кувшины с маслом и большие, с винами.

Первый час в основном ели и смеясь вспоминали события рейда: кто где был вначале, как собрались у города и его последующий захват. Хвалили друг друга, но не забывали рассказать и о своих приключениях.

Выяснилось, что все “инвикторы” были из разных германских племён и случайно встретились уже в экзархате: остгот Авалия решил сделать себе карьеру в имперской армии, как его далёкие предки что имели отношения, по матери, к некогда могущественному Гайне. У герула Теобальда начались некие неприятности в Константинополе, после того как он прикончил, во время пьяной схватки на пиру – недавно набранных в дворцовую гвардию двух соплеменников и ему посоветовали сбежать прочь из Эллады, ибо кровники могли найти его в любой момент.

Визигот Аудульф был родственником Авалии – ещё когда оба племени были объединены Теодорихом Первым и земли Италии, Иберии, Прованса, Аквитании, Эпира и Норика с Иллирией и Сицилией – принадлежали этой “готской империи”. В те времена король приветствовал когда остготы переселяли в земли вестготов и наоборот, желая сплотить свою могучую державу в единый “готский” конгломерат.

Свев Людигер прибыл из Африки, так как, по его словам, там ловить было нечего: местный Карфагенский экзархат почти что полностью разгромлен арабами и бедуинами что перешли в ислам и приходилось спасаться бегством, что бы его самого не прикончили за любую провинность.