Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

внезапным увеличением в объеме капилляров глазных яблок. Клыки его верхней челюсти удлиняются на три-пять сантиметров; но в тот момент точно измерить их

должным образом было невозможно. Похоже, они не растут, а выдвигаются из области альвеол.

Допрашиваемый пытается увернуться от кубка, вырваться из своих оков, и расшатывает один из костылей, которыми он прикреплен к стене. Левый.

МАЙОР Р.: Да, mirabile dictu [невероятно (лат.)], настоящий вампир. Фюрер будет доволен.

Майор Р. сходит с помоста. Ефрейтор Ш. получает приказание подправить ослабший костыль. Ефрейтор Ш. поднимается на деревянный помост с молотком в руке.

С громким, каким-то животным криком, допрашиваемый вырывает из стены свою левую руку с костылем в ней, переворачивает ее тыльной стороной и вонзает этот

самый костыль ефрейтору Ш. в правую глазницу.

Ефрейтор Ш. отвечает на это собственным очень громким криком и прикрывает рану руками, из-за этого роняя молоток.

Допрашиваемый вытряхивает из руки костыль и этой высвободившейся конечностью пытается вытащить второй, удерживающий в стене его правую руку.

Ваш покорный слуга шифровальщик наблюдает за происходящим из смотрового окна за пределами камеры.

Майор Р. подходит к противоположной стене помещения для допросов и открывает ставни, установленные недавно, специально на случай подобных непредвиденных

обстоятельств.

В камеру хлынул солнечный свет. Допрашиваемый оказывается залит ослепительно яркими лучами. Он отскакивает, вскрикивает, похоже, от боли и прикрывает глаза

свободной рукой.

Майор Р. поднимает брошенный молоток и подбирает вырванный костыль. При содействии лейтенанта Г. они с большим трудом отрывают

свободную руку допрашиваемого от лица и прибивают ее к стене. Кинооператора также призывают на помощь, и после неоднократных приказов майора Р. он подчиняется.

Майор Р., в конце концов, пронзает руку допрашиваемого костылем, заново прибивая ее к стене. Настойчиво и энергично.

После того, как допрашиваемый обездвижен, ставни закрываются.

Кожа допрашиваемого обуглилась, наблюдается дым.

Ефрейтор Ш., продолжая кричать, удаляется из камеры. Оператор, покинувший камеру, возвращается на свое место, продолжать снимать. Майор Р. приказывает

прекратить съемку.

МАЙОР Р. (обращаясь к кинооператору): Проявите пленочку как можно быстрее. Вы лично. Никто не должен об этом знать. Никто. Любого, кто нарушит секретность,

постигнет участь вот этого.

Майор указывает на труп назвавшегося «Павлом».

МАЙОР Р. (обращаясь к расшифровщику): Пленка должна быть немедленно отправлена в Берлин: негатив и один экземпляр расшифровки. Второй экземпляр передадите

мне. И ваши записи должны быть уничтожены в моем присутствии. Понятно? И постарайтесь сделать всё как следует, наилучшим образом. Помните, всё это будет

смотреть и читать Фюрер. Лично сам Гитлер.

Труп выносят. Помещение тщательно запирается.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

11 ИЮНЯ 1941 ГОДА

Эта старая карга Анка несколько смягчила свое жесткое неприятие задуманной нами операции и помогла нам с транспортом. На этот раз мы двинулись в путь на

тракторе с прицепом. В отношении «комфорта» это был шаг вперед: мы не были погребены под грудами картошки, и трактор двигался намного быстрее скаковой

фаворитки нашего прошлого фермера. Ван Хельсинг не сказал нам, куда мы направляемся, но, не имея никакого собственного плана, я на это согласился.

Мы остановились у подножия нависших над нами Карпат, где под отвесным обрывом примостился еще один каменный домик, задняя часть которого находилась прямо

внутри горы. Там нас снабдили походными рюкзаками, крепкими ботинками и необходимой одеждой для подъема в горы. Также нам были выданы дополнительные боеприпасы:

Люси – для Люгера, а мне – новый Томпсон, заменивший тот, который я вынужден был бросить в Сфынту-Георге.

Поесть нам подала маленького роста полненькая женщина, розовощекая и с венчиком белокурых волос, неопределенного возраста, где-то между двадцатью и сорока

годами. Я уже забыл, когда я ел в последний раз, так что я сожрал гораздо больше своей доли рагу с тушеной бараниной и употребил большую часть бутылки

кислого вина. Далее нам указали на одеяла на полу, рядом с железной печкой, от которой исходило успокаивающее тепло. И я погрузился в сон, словно по щелчку

выключателя.

Но во снах мне являлось искаженное яростью лицо мужчины, пытавшегося меня задушить. Я несколько раз просыпался в поту, но не из-за печки. После каждого

такого кошмара я снова погружался в глубокий сон, и этот ужасный цикл повторялся снова и снова, пока ослепительно яркие утренние солнечные лучи, пробивающиеся

через окно, не спасли меня от себя самого.

Холодный завтрак подала нам та же женщина с ангельским личиком, и мы принялись готовиться к предстоящему путешествию. Когда мы уходили, хозяйка выбежала

на улицу и почти насильно всучила каждому из нас небольшой мешок из-под муки, наполненный съестным для нашего похода.

«Тут сушеные фрукты, печенье, сыр», сказала она нам.

«Огромное вам спасибо», сказала Люси. «Не знаю даже, как вас отблагодарить».

«Остановите эту войну, пока не убили моего сына». Страстность, исходившая от этого ангельского личика, удивила меня. «Да хранит вас Господь», добавила

она без всякой иронии.

И поцеловала каждого из нас в щеку. После чего мы отправились в путь по тропе, огибавшей дом с одной стороны и поднимавшейся далее по склону, извивавшемуся

вверх, по направлению к возвышающимся над нами вершинам.

ДАТА: 13 ИЮНЯ 1941 ГОДА

КОМУ: ОБЕРГРУППЕНФЮРЕРУ СС РЕЙНХАРДУ ГЕЙДРИХУ, РСХА

ОТ: МАЙОРА СС ВАЛЬТРАУДА РЕЙКЕЛЯ

КОПИЯ: ГЕНРИХУ ГИММЛЕРУ, РЕЙХСФЮРЕРУ СС

(Курьерской почтой)

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СТЕНОГРАММА ВТОРОГО ДОПРОСА

ДОПРОС ПРОВОДИТСЯ МАЙОРОМ В.РЕЙКЕЛЕМ И СПЕЦИАЛИСТОМ ПО ДОПРОСАМ ЕФРЕЙТОРОМ ШРЕКОМ. Также присутствует ваш покорный слуга ротный писарь. Происходящее записывается

на 35-миллиметровую кинокамеру военным кинооператором.

Средства ограничения движений допрашиваемого усилены. Грудь его теперь сдерживает цепь, привинченная концами по обе стороны груди к стене. На каждом запястье

наручники, также прикованные к стене и прочно в ней крепящиеся. Как муха в паутине, только в стальных оковах. В ответ на ваш вопрос о безопасности: доступ

к камере допрашиваемого ограничен, и большая часть нашего подразделения даже не знает ни о присутствии допрашиваемого, ни о самом факте его существования.

МАЙОР Р.: Ефрейтор, вы можете отказаться от участия в допросе. Вижу, что вы еще не оправились от ранения. И ваше поврежденное из-за потери глаза зрение