Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

Те извинились и стали поспешно собирать свой скарб, перенося коптильню в другое место. Тот факт, что они сразу же и без возражений подчинились, я воспринял

как свидетельство того, что они признают в Успенском своего лидера, обладающего авторитетом и властью в общине.

«Почему здесь запрещено разводить огонь?», спросил Ван Хельсинг. «Здесь есть что-то вроде пещерного газа?»

«Нет, дым может повредить вот этому». И Успенский ткнул вверх большим пальцем руки. Мы подняли глаза. Потолок здесь был ниже, и на нем были нарисованы,

или лучше сказать, намалёваны, пиктограммы – явно просматривались лошадь, а также изображения двух людей, женщины с преувеличенно, подчеркнуто выделенными

женскими половыми признаками, и мужчины с таким же преувеличенно выступавшим мужским половым органом. По крайней мере, я надеюсь, что они были преувеличены,

хотя бы потому, что иначе мужчина и женщина не смогли бы удерживать равновесие и передвигаться.

«Наскальная живопись», с восхищением глядя вверх, сказал Ван Хельсинг. «Палеолит, скорее всего».

«Они чудесны», тихо и с благоговением сказала Люси. «Они заткнули бы за пояс большую часть живописи Лувра».

И они действительно были на это способны. Мы все остановились, наслаждаясь чудесным зрелищем. Целый маленький зверинец был изображен рукой неизвестного

художника тонко и очаровательно. На потолке были видны небольшие изображения оленя, летящего на полном скаку, медведя, бешено за кем-то гнавшегося.

«В Румынии и Трансильвании насчитывается одиннадцать с лишним тысяч пещер», объяснил нам Ван Хельсинг. «В двадцатых годах я участвовал в картографической

экспедиции. И есть наверняка и много других, скрытых, как вот эта. Эта “пестера” – он воспользовался румынским словом, означавшим пещеру – карстовая, она

образовалась в результате выщелачивания известняка. Некоторые же пещеры соляные. Очень древние».

«Когда мы здесь обустраивались, превращая пещеру в свое жилище, мы обнаружили тут кости медведя, и не одного», сказал нам Успенский.

«Ursus spelaeus», кивнул старый профессор. «Пещерные медведи. Боюсь, что на них так много охотились, что теперь они стали крайне редким видом».

«Слава богу, для нас», сказал цыган. «А теперь отдохните, разделите вместе с нами нашу еду, обустраивайтесь среди нас. Теперь у вас есть где укрыться».

Люси повернулась к нему: «Мы ищем вовсе не убежище».

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА

НЕУСТАНОВЛЕННОГО ЛИЦА

(Перевод с немецкого)

18 июня

Герр Вольф не может больше ждать. Его переполняет любопытство, и он приказал подготовить свой частный поезд к отправке в Румынию. Войну можно вести по

телеграфу и по телефону. На публике, с речами, будет выступать двойник герра Вольфа. Он будет показываться там, где это необходимо, сохраняя иллюзию, что

фюрер находится в Берлине. У двойника, по мнению герра Вольфа, лишь внешнее сходство, но другие, знающие об обмане, говорят, что он просто невероятно на

него похож. У герра Вольфа есть сомнения на этот счет, но он находит, что даже такого поверхностного сходства будет вполне достаточно; люди смотрят только

на усы. Что касается выступлений, то эрзац-Вольф даже несколько переигрывает, демонстрируя свое прежнее искусство (актера). Близнец знает слова, выучил

реплики, хорошо подражает мимике, жестам, но говорит не от души. Хотя и этого будет вполне достаточно. Публика все это схавает, в основном ведь здесь действуют

ожидания самой толпы, скорее отвечающей на то, какие идеи озвучивает человек, а не на то, что они видят перед собой.

Никто не узнает, что герр Вольф отсутствует, даже HG [Геринг], который бы этого не одобрил. HG постоянно талдычит о личной безопасности герра Вольфа и

пытается контролировать все его передвижения. Но по большей части это беспокойство о благополучии герра Вольфа – лишь притворство, попытка повысить собственное

влияние. Герр Вольф знает об этом скрытом мотиве и поэтому способен манипулировать им, а также и другими, кто пытается использовать ту же тактику. Так

я исполняю свое Предназначение Судьбы.

Относительно мотивов герра Вольфа – он не в силах удержаться. Он должен лично увидеть это легендарное Существо. И хотя тесты с ним еще не завершены, но

герр Вольф больше не может ждать. Даже если способности Существа не передаются другим, герр Вольф должен лично, собственными глазами увидеть этот феномен.

Слишком велико все то, что поставлено на карту. Для герра Вольфа это может стать ключом к тому, чтобы самому стать живой Легендой, ключом к пути в Валгаллу.

Герр Вольф избран сверхъестественными силами для того, чтобы спасти свою Нацию. И это открытие может стать частью значительно большего Плана.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА

ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Она почувствовала некое подобие комфорта, сидя у костра из ароматных бревнышек, потрескивавших и сыпавших искрами, уносившимися вверх, во мрак. Музыка

цыган с гитарой и скрипкой, исполнявших песни в стиле манеле, убаюкивала Люсиль усыплявшим бдительность чувством безопасности, которого она не испытывала

уже, наверное… целую вечность.

С самого ее детства эта чуть восточная музыка напоминала ей о доме и тихом пении матери у ее кроватки. Воспоминания эти были неясными, лицо мамы расплывчатым,

словно выцветшая фотография, но они сохранялись и возвращались, и это придавало ей утешение в тяжелые времена.

Позже она слышала эти мелодии от уличных певцов у берегов Сены в Париже, на испанских пляжах в сумерках, как-то раз в Новом Орлеане (Луизиана), и всякий

раз эта музыка утешала и успокаивала ее.

Она встала и отправилась бродить по пещерам. Музыка у нее за спиной стала постепенно затихать, отдаваясь в ее закоулках летящим вслед пугающим эхом, очень

похожим на тот, который она слышала во сне, когда чувствовала себя одинокой или испуганной. Она забрела в какое-то помещение, похожее на небольшую прихожую,

где какая-то женщина, сгорбившаяся над ступкой и пестиком, что-то перетирала, бормоча себе под нос какой-то монотонный напев. Люсиль стало любопытно, и

она присела рядом с ней на корточки.

«Что это вы делаете?», спросила Люсиль. «Готовите какое-то зелье?»

Женщина и носом не повела, продолжая мычать себе под нос, пока не закончила, а затем подняла голову и внимательно посмотрела на Люсиль. Она была уже не

молода, с загорелой, обветренной кожей и со сломанным носом, склонившимся набок, к одной щеке. Но на лице ее выделялись необычные глаза: один из них был

пронзительно голубым, а другой – темно-коричневым. Люсиль видела такое необычное явление лишь однажды, у собачки китайской породы.