Стюарт Слейд - Казанские Тандерболты

Заговорил другой диктор.

— Пока не известны подробности случившегося, но официальное заявление ожидается через несколько минут. Белый дом подготовил краткое изложение для репортёров, зачитанное Стивеном Эрли, пресс-секретарем президента. Пожалуйста, подождите… Нам только что сообщили, что части Экспедиционных войск во время наступления в Чувашии захватили большое количество немецких армейских грузовиков, замаскированных красными крестами, но загруженных топливом и боеприпасами. Передаем слово местным радиоузлам, но как только появятся новости, мы выйдем в эфир.

— Ох ничего себе… — Элис, услышав это, едва не выронила блюдо. — И что теперь, Билл?

— Теперь нам лучше бы закончить войну совсем . Не так, как в прошлый раз.

— Мы можем пересесть ближе к экрану? А то у меня глаза устали, — Энни Нельсон прибегла к обычной девичьей уловке, не желая оставаться на задних рядах.

Рэймонд Сирли мысленно поднял брови и покорился неизбежности. Может, на следующем свидании . Когда они уселись, свет потускнел, но фильм не начался. Вместо этого на сцену вышел управляющий.

— Дамы и господа, мы только что получили ленту кинохроники из России. Правительство просит, чтобы её показали немедленно. Мы сами ещё её не видели, но, учитывая недавнее объявление по радио, догадываемся, что там.

Проектор щелкнул и затрещал. На экране появилось изображение – участок поля с высоким каменным забором. Рядом стояли армейская техника, грузовики, танки. Русские и американцы сосредоточились у входа. Там же были видны и местные мирные жители. Голос комментатора звучал похоронно.

— Дамы и господа, я никогда не думал, что буду озвучивать такую новость. Мы находимся на Русском фронте, в Чувашии, в местности, называемой Колхозный проход. Здесь были обнаружены тела четырехсот восьмидесяти шести американских мужчин и женщин, взятых в плен в городе Канаш. Их расстреляли войска СС, — диктор заволновался. — Нет. Увы, но я не могу назвать их войсками. У солдат есть чувство благопристойности, чувство собственного достоинства. Они уважают своих противников даже во время боя. У тех, кто в ответе за эту резню, нет чести. Они не заслуживают звания солдата, и я сомневаюсь, можно ли их считать мужчинами. Здесь собрались настоящие мужчины , которые собирают тела в машины скорой. Здесь наши русские союзники: солдаты, партизаны и гражданские лица. Есть добровольцы из Красного Креста.

Комментатор отодвинулся в сторону от съёмочной группы. Они пошли ко входу. В объектив камеры попали груды тел на траве. В зале у всех перехватило дыхание от такого ужаса. Мёртвых осматривали медики, фотографировали, проверяли документы и жетоны, затем укладывали на носилки и укрывали одеялами. Когда первое тело выносили из ворот, из-под одеяла выпала рука, пальцы свесились в грязь, скользя по ней. Подбежала русская женщина и подняла руку. Зрители ожидали, что она просто уложит её обратно под одеяло, но вместо этого шла рядом до самого грузовика. Когда носилки загрузили она вернулась к воротам. Там уже образовалась цепочка, и каждое тело сопровождала кто-то из русских женщин, держа за руку до самой машины.

— Дамы и господа, у меня нет слов для того, что мы здесь видим. Я слышал о подобном, но воочию увидеть сотни убитых наших… Не знаю, что сказать. Теперь мы видим, что русские выносили два с половиной года. То есть, конечно, мы знали, но не понимали . Только сейчас, увидев это, поняли. Мы думали, что с нами такого не произойдёт, что с нами будет как-то по-другому. Оказывается, вовсе нет. Нацисты сделают то же самое и с нами. Простите, я не могу продолжать.

Вероятно, чтобы сгладить потерю самообладания комментатором, оператор объективом приблизил чьё-то тело, которое готовили к укладке на носилки. Человек лежал лицом вниз, прикрыв голову руками, и птицы до него не добрались. Когда санитары перевернули его, черты лица стали ясно видны.

— О боже, это же мой младший брат Джин!

— Точно, Рэй. В школе я играл с ним в одной футбольной команде. Несомненно, это Джин.

До этого хронику смотрели в мёртвой тишине, но она взорвалась гневом, когда одного из убитых опознали. По залу прокатилось рычание мужчин и плач женщин. Когда под конец фильма оператор заснял медсестёр, управляющий всерьёз опасался, что случится бунт.

— Прошу вас, тише. Мы собирались показать романтическую комедию "Небеса могут подождать" с Доном Амиче и Джиной Тирни. Но после такого… мы просто не можем. Управляющий запнулся и собрался с мыслями только через минуту.

— Мы вернём деньги за билеты.

— Купите на них облигации военного займа, поддержите американский легион. — сказал тот же голос, который подтвердил личность Юджина Сирли, и его поддержали дружным рёвом.

— Конечно, — управляющий повернулся к секретарю, которая как раз поднималась на сцену с листком бумаги. Бегло прочитав его, он сказал:

— Это от владельцев. Они говорят, что все сегодняшние сборы в сети их кинотеатров будут переданы в фонд военных облигаций. Копилки поставили в фойе.

Когда Рэй Сирли и Энни Нельсон вышли из зала, в фойе уже было полно людей, вытряхивающих свои кошельки в ёмкости для денег. Энни взяла мелочь, выданную матерью на такси – на тот случай, если свидание пойдёт не по плану – и добавил их в общий котёл. Большинство женщин сделали так же. Вдруг толчея прекратилась из-за раздавшегося завывания пожарной сирены. В кинотеатр вбежал командир добровольной дружины.

— Все наши на выход. Кто-то только что бросил три бутылки с бензином в "Бакалею Шрайнера".

Парни переглянулись. Хельмут Шрайнер был иммигрантом и видным членом Германо-американского союза 288 288 German-American Bund – нацистская организация, существовавшая в США с 1936 по 1941 годы. Была образована иммигрантами немецкого происхождения. Выступала за дружественные отношения с гитлеровской Германией и за предотвращение вступления США в войну. . Даже после того, как началась война, он продолжал высказываться, что большевики – враги, а американцы должны объединиться с Рейхом против них. Так что никто не удивился. Командир, поняв по лицам нежелание тушить пожар, вздохнул.

— Поехали уже. Огонь может перекинуться на другие дома.

Это подействовало. Через дорогу от горящего склада находился призывной пункт, открытый специально для многочисленной молодёжи, желающей пойти добровольцами на фронт. Рэй Сирли записался на лётную подготовку и через несколько минут вышел с готовыми документами в руках, чтобы проводить Энни домой. Они отдали все карманные деньги на облигации, и теперь придётся идти пешком.

Хельмут Шрайнер с женой и детьми сидели на тротуаре, слабо освещенном огнём пожара, пожирающего их бизнес. Они жили прямо над складом, и зажигалки уничтожили всё их имущество. Несколько парней с этой же улицы надвигались на них с бейсбольными битами и арматурой. Полицейский Натаниэль Мэлоун преградил им путь.