Надежда Голубенкова - Новые дворяне

Наступила весна. Дни становились длиннее, но снег и не думал таять. Март выдался очень холодным. Вьюги, сопровождавшие весь февраль, будто и не думали затихать. В академии ничего не изменилось. Лишь старшекурсники, только сейчас осознав реальность ожидающих их выпускных испытаний, стали более мрачные и раздражённые.

Но одна студентка так и ходила тенью по зданию. Риту не простили подруги за её «предательство», да она и не стремилась получить их прощение. Природная гордость и рассудительность оградили её от той ошибки, которую она могла совершить, поддавшись «влиянию толпы». Рита была убеждена, что поступила правильно, и раз девчонки не желают смириться с её позицией — их беда. Последнее время она даже получала удовольствие от своего одиночества: в любом случае, сидеть в библиотеке было лучше, чем ощущать на себе укоряющие взгляды соседки по комнате.

Сегодня вторым уроком у юношей первого курса стояло фехтование. Валерий Кондратьевич впервые поставил их в пары.

— Вы же говорили, что мы будем сражаться только в следующем году, — не удержался Данил.

— Вы, сударь, можете вернуться к своему манекену, — спокойно ответил барон Хлебников, окинув студента суровым взглядом.

Данил покраснел, но остался стоять напротив учителя, с такой силой сжав рукоять своего меча, что костяшки пальцев побелели.

Это был незабываемый урок! Атака — блок — снова атака. С партнёром тренировка прошла на одном дыхании. К их удивлению, даже самый простейший защитный приём, отработанный практически до автоматизма, осуществить на практике было не так-то просто. Фехтовали осторожно, опасаясь задеть и случайно ранить друг друга. Только Никола чувствовал себя в своей стихии к ужасу Игната, который явно не успевал за своим партнёром.

К концу занятия они более-менее освоились и приноровились друг к другу. И только выйдя из зала, юноши почувствовали, как устали от столь напряжённой работы.

— Я постараюсь атаковать медленней в следующий раз, — пообещал Игнату Николай, вешая кинжал на своё место в оружейной.

— Было бы неплохо, — искренне ответил однокурсник, вытирая со лба пот.

На следующее утро мышцы болели у всех.

***

Даша, внимательно относящаяся ко всем людям, уже не первый месяц с сочувствием наблюдала за Ритой, но не знала, как к той подойти. Они с девочками сразу догадались, что Озерова их поддержала, за что до сих пор и расплачивается. Сейчас второкурсница сторонилась всех, даже своего брата.

— О чём думаешь, Даш?

Был обед. Окунева и Кноп были поглощены обсуждением нового наряда их наставницы. Анастасия Дмитриевна действительно выглядела сегодня изумительно! Салатовый сарафан с белоснежным рукавами был украшен вышитым орнаментом, волосы частично распущены, на лице то и дело проскальзывала улыбка.

Даша кивнула в сторону Маргариты:

— Ей из-за нас плохо, — почти неслышно прошептала она.

— По-моему, это её выбор, — также тихо ответила Ангелия.

— Согласна, — кивнула Катя. — Если бы она хотела с нами общаться, сама бы подошла.

Однако в глазах юной графини отразилась какая-то застарелая боль. Катя вспомнила школу. Она сама не сильно стремилась заводить дружбу с одноклассницами, которых интересовали только мальчики да дискотеки. Однако как остро она ощутила своё одиночество, свою обособленность от остальных в те полгода, что рядом не было Вани… Она и желала, и страшилась завязывать дружбу с теми, кого сама игнорировала все предыдущие годы. Стремясь убежать от самой себя, она с головой окунулась в учёбу. И теперь в этой ситуации оказалась Рита, и Катя прекрасно знала, как ей помочь, вот только не была уверена, нужна ли второкурснице её помощь.

Даша же, несмотря на отсутствие энтузиазма со стороны подруг, твёрдо решила поговорить с Ритой и, если возможно, привлечь её в их дружную компанию.

Такой случай представился на следующей неделе, когда они втроём пришли в библиотеку за книгами к уроку литературы. Рита, как обычно, сидела у окна, за одним из столиков, рядом никого больше не было.

— Привет, — первой поздоровалась Даша.

— Привет, — безразлично посмотрев на них, кивнула Маргарита.

Даша беспомощно оглянулась на подруг: второкурсница своим тоном ясно дала понять им, что не намерена продолжать разговор. Ангелия лишь пожала плечами, мол: «Я же говорила». Катя, тяжело вздохнув, поняла, что пора брать дело в свои руки. Оглянувшись на подруг, она решительно направилась к столу, за которым сидела Рита и присела на стул напротив неё. Подруги, немного поколебавшись, седи рядом.

— Мы знаем, что это всё из-за нас, — в лоб сказала Катя, внимательно наблюдая за реакцией старшекурсницы.

— Не понимаю, о чём ты, — не отрываясь от книги, ответила Озерова.

— Не притворяйся, мы же видим, что тебе пло… — Даша осеклась, поймав на себе предупредительный взгляд графини. Маргарита сделала вид, что не услышала её.

— Мы все находимся в одной лодке, и ты это знаешь, — негромко продолжила Катя. — Я не думала, что моё стремление восполнить знания за те полгода, что я потеряла, вызовет такой диссонанс. Печально, что моё появление здесь принесло столько бед…

— Ты не виновата в зависти других, — обдумывая сказанные первокурсницей слова, промолвила Рита.

— Может быть, и всё-таки доля моей вины есть, — мягко возразила Катя. — До меня у вас был мир.

Рита оторвалась от книжки и с горькой иронией посмотрела на говорившую:

— Я очень сомневаюсь, что то, что было до вас, графиня, позволительно называть «миром». Скорей, ваше появление вскрыло, наконец, гниль наших отношений. Я тебе даже благодарна, — под конец искренне вздохнула Озерова, опять переходя на «ты». — Лучше сейчас, чем потом, когда закончим учёбу, получить удар от тех, кого считаешь друзьями.

— Ты слишком жёстко рассуждаешь, — заметила Ангелия, во взгляде которой промелькнуло уважение к собеседнице.

— Я предпочитаю правду, — хмыкнула Рита. — Всё лучше, чем всю жизнь жить во лжи.

— Даже если это касается твоего брата? — еле слышно прошептала Даша, глядя на неё с сочувствием, смешанным с каким-то потаённым ужасом.

— Особенно, если это касается моих родных, — безжалостно подтвердила Маргарита.

— И тебе его не жаль? — не отставала Даша, почему-то принявшая последнюю ситуацию ближе всего к сердцу. С другой стороны, из них троих только у неё был младший брат, который когда-нибудь тоже будет учиться в академии.

Рита окинула первокурсницу внимательным оценивающим взглядом:

— Это его жизнь. И, надеюсь, у него хватит ума думать своей головой.

— И ты ничего не предпримешь? — не смогла скрыть удивления Катя.

— А что здесь сделаешь? Он с детства был ведомый, и пора бы ему уже повзрослеть.