Роман Грачев - Край непуганых

Еще секунды молчания. Затем, ни слова не говоря, Курочкин медленно опустил трубку на пульт.

— Ну, чего там, Вовка?

— Кажется, мы накликали.

Люблю немецких овчарок. В детстве, правда, был сильно ими напуган — в основном, благодаря фильмам про войну, где они служили у проклятых нацистов, злые такие, кровожадные, гавкают громко. А потом, когда повзрослел, я пригляделся к ним внимательнее и растаял. Красивые, умные, сильные, хотя и пальца в рот не клади, конечно.

Но когда немец, сопровождаемый бойцом в темно-синем камуфляже, появился в проходе ресторана «Пушкин», положительных эмоций я не испытал. Я слишком долго играл в кино мента, чтобы не понимать, что сейчас произойдет.

Скрипка в «Мочалкином блюзе» взвизгнула и умолкла.

— Уважаемые посетители ресторана! — громко сказал парень с собакой. Песик послушно сел у его ног. — Просьба аккуратно и организованно покинуть помещение, взяв с собой все необходимые вещи!

Со стороны холла к бойцу присоединилась еще парочка таких же крепких, сосредоточенных… и немного озадаченных, пожалуй. У всех троих на плечах болтались автоматы с укороченными стволами. Не берусь утверждать точно, но, кажется, это не «Калашников».

— Это что? — спросила Аня, не сводя глаз с непрошеных гостей.

— Ничего страшного, — сказал я как можно спокойнее, вытирая губы салфеткой. — Нам нужно будет выйти на свежий воздух. Возьмите сумочку.

— А что случилось? — Девушка засуетилась.

— Здесь сейчас будет жарко.

Пояснять я не стал.

Все остальные посетители выглядели не менее удивленными и растерянными. Очевидно, ни с чем подобным им сталкиваться еще не приходилось. Кто-то выкрикивал с мест, задавая аналогичный Аниному вопрос.

— Нам придется проверить помещение на предмет обнаружения подозрительных предметов! — сказал боец с собакой. — Прошу вас соблюдать спокойствие, взять все личные вещи и выйти на улицу. Только не торопитесь, пожалуйста, будьте аккуратны и взаимно вежливы.

Музыканты на эстраде стояли как вкопанные, опустив руки со своими смычками и скрипками. Посетители между тем стали собираться. Понесся возмущенный ропот, заскрипели ножки стульев. Кто-то напоследок чокался бокалами и допивал спиртное. Мужчина, стоявший у соседнего с нами столика, поспешно насадил на вилку кусок отбивной, засунул его в рот и только потом направился в холл.

— А оплатить? — пробормотал наш официант.

Я вынул из бумажника несколько купюр, положил на стол.

— Наша совесть чиста.

Я взял Аню за руку и повел к выходу. В зале появились сотрудники администрации ресторана. Из-за стойки бара торчала голова бармена. Глаза его напоминали блюдца. Еще один ярко выраженный Непуганый.

— Проходим, проходим, не задерживаемся, — командовал боец. Его послушный пес все так же сидел рядом и с умилительным спокойствием наблюдал за происходящим. Проходя мимо, я едва удержался от соблазна потрепать его по холке.

На улице нас встречали, что называется, с почетным караулом. Десяток человек в форме выстроились с двух сторон, образовывая коридор. Справа и слева другие копы протягивали между металлическими стойками желтую ленту оцепления. У тротуара за пределами периметра были припаркованы полицейские автомобили с включенными мигалками. На противоположной стороне улицы я заметил репортеров с камерами. Начинали скапливаться и обычные уличные зеваки.

— Господи, что происходит? — спросила Аня.

— Бомба в ресторане. Гипотетическая.

— Что?!

— Я так понимаю, у вас ничего подобного не случалось раньше?

— Не припомню…

— Привыкайте, — буркнул я себе под нос.

— Что вы сказали?

— Ничего, так, мысли вслух.

Мы пересекли проезжую часть, встали недалеко от съемочной группы телевидения. Посетители ресторана плотным потоком двигались по коридору и расходились в разные стороны. Никто уходить, судя по всему, не собирался, всем хотелось досмотреть этот редкий спектакль до конца.

— Уважаемые граждане! — крикнул в мегафон один из копов. — Просьба покинуть площадку перед зданием, отойти как можно дальше от лент оцепления! Это ради вашей же безопасности!

Непуганые и не думали следовать совету, кучковались неподалеку и глазели на фасад ресторана.

— Дурдом какой-то, — пробормотала Аня. — Почему вы уверены, что бомба гипотетическая?

Я пожал плечами. Не объяснишь же ей, что в моих краях ложное минирование магазинов, школ и вокзалов — дело привычное, особенно весной и осенью.

— Считайте, что это чутье.

Вскоре поток посетителей и персонала иссяк. По обоим углам здания сгруппировались несколько десятков человек. Из дверей заведения вышел парень в камуфляже, махнул рукой, и к нему тут же присоединились несколько коллег снаружи. Один из них тащил перед собой что-то вроде металлоискателя.

Я подумал, что можно было бы отправиться с Анной погулять по городу — процесс поиска бомбы наверняка затянется, потом вряд ли кто-то впустит посетителей обратно, да и ужин мы уже оплатили — но поймал себя на мысли, что и мне хочется досмотреть до конца, хотя понимал, что знаю результат.

— Весело, правда? — раздался справа от меня знакомый голос. Я обернулся.

— Ты?!

— Я, — скромно потупив глазки, ответил Петровский. Сегодня это был совсем другой человек. Деловой, серьезный, в костюме.

— Разжился тулупчиком, политтехнолог?

— И ты, я вижу, не на блошином рынке переоделся.

— Могу себе позволить.

— Я тоже.

— Комедиант…

Он улыбнулся и сделал вид, что только сейчас заметил мою спутницу.

— Здравствуйте, прекрасная незнакомка! Как поживаете?

Аня сдержанно кивнула. Кажется, она узнала Петровского и вспомнила его фееричный блёв ночью у столба.

Я сделал пару шагов в сторону. Мне не хотелось, чтобы наш разговор слышал кто-то еще. Петровский тоже не был заинтересован в лишних ушах, встал рядом.

— Твоя работа?

— Думаешь, я сам набрал номер и с придыханием сообщил, что «Пушкин» взлетит на воздух? Наивный ты, Сережа. Не царское это дело — рестораны минировать.

— Но это часть твоего плана.

— Без комментариев.

Сквозь плотные портьеры трудно было разглядеть, что происходит внутри ресторана, но я примерно представлял себе алгоритм действий спецназа. Очаровательная в своем спокойствии немецкая овчарка обнюхивала углы и подсобные помещения, бойцы следовали за ней, раздвигая мебель. Наверняка все на взводе.

— Слушай, — сказал я, — перестань валять дурака. Еще раз предлагаю: найди дырку и вали обратно к нам, там для тебя работы полно.

— Если бы. Как раз там для меня работы уже нет. Знаешь, чем выжженная земля отличается от целины?

Я промолчал, но он и не ждал ответа.

— На выжженной земле уже трудно что-то вырастить, а вот целина… Тут, брат, совсем другие возможности. Эта страна вдохнула в меня новую жизнь.