Роман Грачев - Край непуганых

— И все-таки, — продолжил он, — вы настаиваете на том, что оказались здесь в силу своих занятий — путешествия и все такое.

— Ну да.

— При этом вы блестяще владеете огнестрельным оружием. Подстрелить налетчика, использовав буквально долю секунды, — на это, знаете ли, не всякий обыватель способен. По неопытности вы могли просто разнести ему голову, но вы аккуратно царапнули плечо. Для дилетанта очень неплохо. Плюсуем сюда минирование ресторана, из-за которого я вынужден был оставить родной город и третьи сутки торчать здесь. Плюс сегодняшний взрыв… И везде вы рядом. Я не верю в совпадения.

Он брал меня на испуг. Но я слишком долго работаю в кино и просмотрел чертову уйму фильмов «об их жизни» и знаю, как себя вести.

— Подполковник, — твердо сказал я, — если у вас есть конкретные факты и доказательства того, что я оказался рядом во всех трех эпизодах не случайно, предъявите их прямо сейчас. Если их у вас нет — я пойду.

Я сделал вид, что собираюсь встать. Киршин дрогнул. Точнее, перестал валять Ваньку.

— Я навел справки относительно вашего товарища, который сейчас находится в местной клинике…

Я напрягся.

— С ним возникли некие сложности.

— Какие?

— В городском управлении полиции Уфы ничего не знают о майоре уголовного розыска Николае Святове.

Я похолодел.

— Он служил в районном…

Киршин снисходительно усмехнулся. Эту ухмылку я вполне заслужил своей наивностью. Какая разница, где служил Коля, хоть участковым в какой-нибудь дыре. В этом мире он в списках не значится.

Парировать было нечем. Я призвал себе на помощь все свое актерское мастерство, чтобы не выдать замешательства. Видимо, получилось не очень.

— Я никак не могу это прокомментировать. Мы познакомились здесь. Уверен, он сможет дать свои объяснения, как только обретет необходимую форму.

Киршин кивнул. Едва ли он поверил, но время я выиграл. Правда, с сожалением осознал, что от идеи предъявить особисту свое удостоверение почетного сотрудника ГУВД Москвы придется отказаться.

— Если мы закончили, я пойду, господин подполковник.

Я поднялся, ожидая, что он меня остановит. Но он не издал ни звука. Лишь когда я уже держался за ручку двери, Киршин процедил:

— Постарайтесь не покидать пределы города в ближайшую неделю. Вы сможете позволить это себе, господин путешественник и писатель?

— А вы в силах запретить мне уехать? — Я улыбнулся. — Всего хорошего.

Я спустился со второго этажа в холл, по дороге то и дело сталкиваясь с сотрудниками. Управление напоминало пчелиный улей.

Мне бы следовало найти Аню — нас разлучили на стадионе, и я пообещал ей, что позвоню, как только освобожусь. Но сейчас, честно говоря, было немного не до того. Уж сколько раз я обманывал ее ожидания (если она чего-то ожидала): назначал встречи, отменял, обещал позвонить и не звонил. Удивительно, как она не махнула на меня рукой.

Потерпи еще немного, Анютка. Я позвоню. Чуть позже.

Сидя в автобусе, который нес меня домой, я смотрел в окно на проплывавший мимо город и задавал себе вопрос: почему не сдать Петровского? Пусть им займутся профессионалы, а не ты, потерявшийся лицедей.

Ответ напрашивался сам собой: тогда придется сдать им всё, а это прямой путь в дурку.

Я вышагивал по гладкой асфальтированной дороге своего квартала, сунув руки в карманы джинсов и напевая какой-то импровизированный мотив. Иногда мимо меня проезжали автомобили, я отходил в сторону и на укоризненные взгляды водителей по-дурацки улыбался: извиняйте, я не местный.

Городок готовился к новому вечеру, который внешне едва ли отличался от всех предыдущих. Стоящие вдоль домов ивы отбрасывали длинные тени, все так же тявкали дворовые собаки. У бордюра лохматый рыжий кот подлизывал брошенный кем-то рожок мороженого. Впрочем, возможно, все теперь уже не совсем так, как было прежде: в головах местных жителей произошел какой-то сдвиг. Наверняка начались пересуды и разговоры о том, что происходит (в правильности своих выводов я имел возможность убедиться уже через пару дней, но об этом чуть позже).

А вот и мой дом. Притихший, одинокий, позабытый. В соседних, напротив, бурлила жизнь. Мария на передней лужайке перед домом гоняла близнецов Федьку и Петьку — они никак не хотели идти ужинать, катали по траве пластмассовые машинки.

— Ну-ка быстро домой! — кричала мама, но мальчишки ее игнорировали. Увидев меня, соседка приветливо улыбнулась, но в улыбке мелькнула тревога.

— Здравствуйте! — сказал я.

— Вечер добрый, Сергей. — Она подошла к воротам. — Хотя что-то я сомневаюсь.

— Видели в новостях?

— Конечно. Телевизор-то на кухне у меня не выключается, все стирка-готовка, с ним веселее. Вот и насмотрелась. — Она вздохнула, взглянула на близнецов. — Это что ж теперь будет, Сережа? Хоть из дома не выходи. И за детей вот беспокойся.

— Не волнуйтесь так уж очень. — Я постарался подпустить в голос интонации бывалого психотерапевта. — Разберутся, наведут порядок. Думаю, скоро все снова наладится.

— Так ведь непонятно, откуда чего! Отродясь не было!

Я развел руками, вспомнив один из бессмертных афоризмов Виктора Степановича Черномырдина: «Не было ни разу — и вот опять!».

— Ну ладно, хорошо вам вечер провести. — Мария вернулась к своим близнецам. — А ну марш умываться, бестии!

Я постоял у калитки своего дома, раздумывая, чем бы мне заняться. Боковым зрением заметил, как в доме у Михалыча загорелся свет.

Кстати…

Когда я нажал кнопку звонка у соседней калитки, занавески одного из светившихся окон подернулись. В окно выглянул сам Михалыч. Зыркнул на меня и сразу скрылся. Я ждал минуту и уже подумал, что мне тут не рады, как дверь дома отворилась. На крыльцо вышел хозяин, но уже не в засаленной майке-алкоголичке. Михалыч приоделся: натянул серые костюмные штаны и голубую рубашку. Кажется, он даже причесался. Я для него почетный и желанный гость, видимо. Или он просто никогда не принимал гостей.

— Сосед? Здарова! Решился-таки.

— Добрый вечер, Михалыч… Не знаю, как вас по имени.

— Михаил. Михал Михалыч, стало быть. Заходь!

Я толкнул калитку, прошел внутрь. За травой, росшей у крыльца, давно никто не ухаживал, все поросло сорняком, да и цветочная клумба у ограды приказала долго жить.

— Принес чего с собой? — облизнулся хозяин.

Я виновато пожал плечами.

— Жаль. А то у меня бормотуха одна. Мне-то ничо, а ты, поди, такую не потребляшь.

— А надо пить?

— А ты телевизор не смотришь? Давно уж пора нахлобучиться.

— Ну, если надо, я сбегаю. Где тут поблизости можно купить?

— Ближний магазин за полверсты. Ты мне дай, я знаю, где тут у соседей отовариться.

Я отсчитал ему несколько мелких купюр на десятку, он тут же прибрал их в карман штанов и помчался на улицу.