Роман Грачев - Край непуганых

Прежде чем ответить, он опрокинул еще одну стопку.

— Нам уж поздновато. А этот холеный мне не нравится. Сам он пидор тот еще. Может, и не долбится, но по жизни такой. И сам собирается все взорвать, по глазам видно. А вы с Николаем нормальные вроде…

— С чего такие выводы?

— Что я, слепой, что ль!

У двери я обернулся.

— К вам просьба: сохраните наш разговор в тайне, не говорите ему ничего.

— А звонить?

— Продолжайте звонить пока. Если что-то изменится, я сообщу. Считайте, что вы теперь двойной агент.

— Это как?

— Водки будет — залейся.

Я вышел в прихожую, открыл дверь, напоследок крикнул:

— Софья, до свидания! Спасибо за гостеприимство!

— До свидания! — крикнула хозяйка из кухни.

Я не стал делать никаких выводов и строить гипотезы. Я велел своей голове отключиться до утра. Я умел это делать. Профессиональный навык. Вот сейчас приму душ, выпью чаю на заднем дворе и лягу спать, буркнув в подушку: «Я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра».

Наивный.

На ступеньках моего крыльца сидела Аня, ковырялась в смартфоне. Увидев меня, подскочила, поправила задравшуюся юбку. Смутилась.

— Привет, Анют! Какими судьбами?

— Не дождалась твоего звонка. Подумала, что можно ведь и не ждать. Вот сижу, стерегу твой дом.

После короткого молчания с застывшими лицами мы одновременно рассмеялись.

Соседских петухов я не услышал, проспал до девяти как убитый. Всю ночь мне опять снилась какая-то чертовщина: погони, разборки с незнакомыми людьми, многие из которых значительно превосходили меня в габаритах. Я пытался что-то им доказать (не помню предмета спора), но все тщетно. В конце концов, мне порядком накостыляли, а потом еще и спустили собак. Гигантская, размером со слона, немецкая овчарка вцепилась мне в руку…

После такого очнется даже мертвый.

Проснулся я в одиночестве. Утреннее солнце щекотало ноздри, ветер через открытую форточку трепал прозрачные занавески, чирикали воробьи. Лето догорало, даря последние теплые дни…

Так, о чем это я? Со мной ведь была девушка!

Я ощупал половинку кровати. Пусто. Простыня даже не примята. Мне почудилось? Я так умотался вчера, что Анюта, ее нежное молочное тело, ее поцелуи и ласки мне померещились? Да, знаю, это общеизвестный факт — мужчины по части эротических фантазий заткнут за пояс эту чокнутую со всеми ее пятьюдесятью оттенками… как ее там, не помню… Я даже в своем далеко не пубертатном возрасте кого только не представлял, чтобы побыстрее заснуть. Однажды, помню, уединился в сауне с женой брата. Ох и жарко там! Да, мне было стыдно, но после двенадцатичасового съемочного дня сработало безотказно, через десять минут я сопел во все дырки и проспал без сновидений часов десять.

Но вчера-то все было реально!

Я сел на кровати, протер глаза. На спинке стула висело платье, в котором Аня встречала меня вечером на крыльце. Поверх него висел бюстгальтер. Из кухни донеслось шипение сковородки.

Я расплылся в блаженной улыбке. Она мне не приснилась, она готовит мне яичницу. И сейчас она войдет в комнату с подносом и в одних трусиках, если я хоть что-нибудь понимаю в женском гардеробе.

Но меня ждал облом. Нет, поднос с тарелкой и чашкой она действительно несла в руках, а вот вожделенную наготу прикрывала моя рубашка.

— Доброе утро, милый. Извини, но кроме яиц в твоем холодильнике я ничего не нашла. Сходим сегодня в супермаркет, сделаем покупки.

От ее улыбки в комнате, кажется, стало еще светлее. Солнцу с ней не тягаться.

— Здравствуй, сладкая моя. Я решил, что ты мне приснилась.

— Почему?

— Проснулся, а тебя нет.

— Я привыкла просыпаться рано. — Она поставила поднос на край кровати, сама присела поближе ко мне. — Уже в шесть я не спала, сходила во двор, сделала гимнастику, потом выпила чаю, вернулась к тебе. Ты так и не просыпался. Я смотрела на тебя долго-долго. Ты такой трогательный, когда спишь. Сопишь носом, шлепаешь губами, чему-то улыбаешься, или наоборот, хмуришься…

— Во сне все трогательные, даже последние уроды, которые в темном переулке посадят тебя на перо.

Она в шутку нахмурилась, шлепнула меня по голой груди.

— Фу на тебя! Вот так говори мужчине красивые слова!

Я засмеялся, притянул ее к себе. Поцеловав в губы, расстегнул две пуговицы на рубашке и просунул внутрь руку. Она сказала:

— Ты хулиган…

…но глубоко задышала.

Наверно, в ваших глазах мы выглядим легкомысленными. Причем Аня в большей степени, чем я. Мы знакомы всего-то чуть меньше недели. Она провинциальная девушка, я — заезжий искатель приключений. Кто из нас должен быть сдержаннее?

Но ведь случается настоящая химия! У меня в школе по этому предмету был жирный «трояк», из всех формул я помню только воду и спирт, а спроси меня про валентность, я с перепуга могу и лужу сделать. Но что-то ведь случается между мужчиной и женщиной, не поддающееся объяснению! Вот увидел — и хлоп, весь остальной мир может подождать…

Не верите?

Ладно, как хотите: она — распутная девка, а я — безответственный кобель. Где расписаться?

— Давай завтракай, — шепнула она мне на ухо, продолжая глубоко дышать, потому что моя рука все еще сжимала и гладила ее правую грудь. Нежный мячик целиком умещался в моей ладони. Люблю такие. — Ешь, милый, у нас еще много времени впереди…

Я остановился. Медленно вынул руку. При упоминании о времени, которое «у нас есть», аппетит у меня пропал. И тот, и другой. Я вспомнил, что завтра в девятнадцать ноль-пять должен прибыть мой поезд.

«Должен, да не обязан» — напомнил я себе.

— Что-то не так? — спросила Аня.

— Нет, милая, — улыбнулся я. — Приступаю к трапезе.

Она чмокнула меня в щеку.

— Приятного аппетита, милый. А я пока приму душ.

Она поднялась с кровати, повернулась ко мне спиной и скинула рубашку, и я понял, что действительно ничего не понимаю в женском нижнем белье. Трусики могли быть где угодно, но на ней их не было.

О боже, она совершенство…

Только когда в ванной комнате зажурчала вода, я приступил, наконец, к завтраку.

У старшего лейтенанта Самохвалова сегодня был законный выходной. После вчерашнего нервного наряда ему требовался отдых, здоровый восьмичасовой сон, но уже в семь утра он был на ногах. Жена еще спала. Он тихонько пробрался на кухню, вскипятил чайник, заварил себе кофе и поднялся на третий этаж, где уже вторую неделю трудился над бильярдной комнатой. Это был даже не этаж в обычном понимании. Пустую комнату размером с общую площадь дома перекрывал прозрачный пластиковый купол, сквозь который было видно небо. Предполагалось, что в любое время года здесь будет светло и тепло. Бильярдный стол Иван Терентьич заказал в Крылове, в приличной компании, занимающейся изготовлением спортивного инвентаря. Специалисты уже приезжали, сделали несколько замеров, оставили рекомендации по выравниванию пола и температурному режиму. Обещали привезти готовый стол уже через три дня, поэтому следовало поторопиться. Завтра с утра у старлея очередные сутки в отделении, так что времени оставалось всего ничего.