Роман Грачев - Край непуганых

— В общем так, Николай. Я был там. Все видел и слышал. В меня чуть не прилетело.

— Ого. Хотя, ты знаешь, я не удивлен. Он идет по пятам за нами, а не мы за ним.

— Не уверен. Есть одна загвоздка.

Святов запыхтел. Наверно, поудобнее устраивался в кровати.

— Что еще стряслось?

— Я сразу позвонил нашему герою. Он утверждает, что абсолютно непричастен.

Святов хмыкнул и сразу закашлялся. Мне пришлось отвести телефон подальше от уха.

— И ты ему поверил?

— Не сразу. Но он был очень убедителен и предложил встретиться. Он думает… — Я замешкался, поскольку продолжать говорить на птичьем языке было уже сложно. Аня по-прежнему глядела в окно. Мы проезжали площадь у дворца культуры, впереди виднелись гипермаркет «Руна» и торговые ряды фермеров. — Он думает, что в городе действует кто-то еще.

Святов фыркнул, на этот раз не подчеркивая свое возмущение кашлем.

— Сережа, он навешал тебе лапши на уши, а ты и рад! На нем пробы ставить негде!

Я снова оглянулся на Аню. Хоть она и не смотрела в мою сторону, но ушки, как у кошки, были настроены на источник звука.

— Николай, послушай меня. Он, конечно, законченный жук, но взрыв бомбы с угрозой жизни десятков людей — это слишком даже для него. Я хочу с ним встретиться.

— Стокгольмский синдром… Делай как знаешь, адвокат дьявола, я сейчас все равно тебе не помощник. Только держи меня в курсе.

— Обязательно. А ты давай поправляйся. Да, кстати, к тебе проявляет интерес особист из Оренбурга. Он пробил УВД Уфы, и тебя там не знают.

— А кто ему сказал про Уфу?!

— Ну, я сказал… А ты хотел, чтобы я выдал тебя за энтомолога?

— Час от часу не легче… Ладно, разберемся. До связи.

Святов отключился. Кажется, он был рассержен.

— Извини, важный разговор.

— Ничего, — сказала Аня. Взгляд ее стал серьезным, обеспокоенным. — У тебя что-то случилось?

Я не ответил. Настал момент приступать к реализации намеченного мною плана.

— Ань, мы почти приехали. Ты пока слушай и смотри, потом я отвечу на все твои вопросы. У тебя найдется ручка и лист бумаги?

Скрипач Костя Симанков ожидал нас на крыльце «Пельменной №6». В его внешнем виде, включая гардероб, с момента нашей первой встречи не произошло никаких изменений — он был такой же лохматый, небритый (щетина еще и подросла) и посредством надписи на футболке предлагал «поиметь их всех».

— Здрасьте, — кивнул он.

— Привет, небритыш. Знакомьтесь, это Аня, это Костя.

Молодые люди пожали друг другу руки. Аня выглядела напряженной. Утренняя легкость куда-то ушла. Несомненно, так на нее подействовал услышанный в машине разговор.

— А вы, Анна… — начал было Костя.

— Нет, — ответил я за нее, — об этом позже. Пойдемте внутрь.

Народу в пельменной было больше, чем в прошлый мой визит. Судя по всему, сюда сбежались сотрудники близлежащих офисных зданий на бизнес-ланч. Очередь на раздаче собралась внушительная. Я заметил в зале лишь пару свободных столов.

— Константин, ты обедал?

Парень смущенно почесал щетину.

— Ясно. Пельмени будешь?

— Не откажусь. И чаю зеленого.

— Аня?

— Спасибо, я не голодна.

— Ладно, возьму тебе стакан яблочного сока. А пока, ребята, прыгайте быстрее вон за тот столик у окна, пока его не заняли.

Я волновался. Разговор с девушкой предстоял непростой. Я понял, что мне его не избежать, уже в тот самый момент, когда впервые коснулся ее губами. До того волшебного мгновения вероятность, что я сяду в субботний поезд (если он прибудет на первую платформу), составляла восемьдесят процентов. Сейчас же я ни в чем не был уверен, а раз так, то пускать пыль в глаза этой очаровательной и доверчивой молодой женщине не следовало. Возьмите любую мелодраму — хоть в кино, хоть в литературе: «Ты врал мне!!! Ты не тот, за кого себя выдавал все это время!!! Как я смогу верить тебе, бла-бла-бла!». Прыг в самолет, улетающий в Калифорнию, и поминай как звали.

Чтобы не бежать за «Боингом» по взлетно-посадочной полосе с воплями «Выходи за меня!!!», я должен все объяснить на берегу. Но вот как это сделать? И как она воспримет мою информацию?

Пытаясь найти ответы на эти вопросы, я в конце концов решил: пусть она сидит и слушает, внимает, удивляется, недоумевает, а уж потом спрашивает. Мне одному она точно не поверит.

Я добрался до раздачи, взял поднос, решив, что одного хватит на всех. На прилавке я выбрал тарелку пельменей, ароматных, горячих, с паром, добавил к ней миску со сметаной. Попросил тетушку в фартуке налить зеленого чая. Уже у самой кассы взял два стакана сока. Перед расчетом оглянулся к своим ребятам. Костя что-то рассказывал Ане, перегнувшись через стол и жестикулируя, та улыбалась.

— Четыре-десять, — сказала кассирша. Я отсчитал деньги, но уходить не спешил.

— Будьте добры, подскажите: администратор, директор или кто-то вроде того — на месте?

— Павел Федорович? Хозяин здесь, у себя.

Я полез в карман, вытащил листок бумаги, заполненный в такси.

— Можно вас попросить передать ему это прямо сейчас?

Она приняла от меня сложенный вдвое листок, покрутила его в руках, оценила длину очереди. Я начал думать, что она мне откажет, пошлет подальше, добавив, что не нанималась посыльной работать, «и вообще тут еще народу вон сколько нужно обслужить», — словом, поведет себя как классическая советская тетка за прилавком. Но нет.

— Лиза, подойди, пожалуйста!

К кассе подбежала молоденькая девчушка, лет восемнадцати, с выражением «чего изволите».

— Лизок, отнеси это Гринько. Он у себя.

Забрав бумажку, девушка умчалась в подсобку.

— Спасибо большое, — сказал я с улыбкой кассирше. — Если что, я вон там у окошка.

Лавируя между столами, я добрался до молодых людей. Увидев меня, они прервали свой оживленный разговор. Я расставил угощения на стол, а поднос поставил на подоконник — он еще пригодится. Костя сразу приступил к своим пельменям.

— Никогда здесь не была, — сказала Аня, оглядываясь вокруг. — Самообслуживание…

— Да, причем полное. — Я указал на окошко в стене рядом с раздачей. — После обеда надо убрать за собой и отнести поднос на мойку.

Минут пять мы молчали. Костя уплетал пельмени, Аня маленькими глотками пила сок и смотрела в окно. Народ все пребывал и пребывал. Вскоре не осталось ни одного свободного места, и каждый вновь прибывший, вставая в очередь к раздаче, суетливо оглядывался вокруг в надежде, что кто-нибудь из тех, кто закончил ланч, встанет и уйдет, освободив стул. Заведение пользовалось популярностью у местных — по крайней мере, у тех, кто жил или работал рядом.

Я посмотрел на часы. Если мой расчет верен, то хозяин должен был появиться в ближайшие минуты…

Павел Федорович Гринько оказался невысоким, едва ли выше метра-шестьдесят, толстячком в очках, с пухлыми щеками, двойным подбородком и светлой шевелюрой на голове. Одет он был в желтую футболку и серые шорты до колен. На вид лет тридцать с небольшим. Губы его были похожи на пельмени (я подумал, что он мог бы эффективно использовать свой портрет для рекламы заведения), а выражение карих глаз и движения бровей подсказывали, что он мог шутить не меняясь в лице.