Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

– Может, Гитлера и повесят, но это не поможет нам, – мрачно сказал сержант-аналитик. – Похоже, что этот бешеный решил под занавес хлопнуть дверью. Ты же видел русский фильм «Обыкновенный фашизм»?

– Я и «Индиану Джонса» видел, – отозвался лейтенант. – Нашим швейцарским соратникам прислали из Женевы, причем уже переведенный на итальянский. Вот только сейчас нам «Брестскую крепость» лучше вспомнить.

– Так ведь это было! – сказал еще кто-то. – И надпись на камне, двадцатого июля. Они там месяц в окружении держались!

– Так то русские, – сказал лейтенант. – Они этих эсэсовцев сейчас на завтрак кушают, целыми дивизиями. Как только до Волги допустили?

– Брестская крепость, – ответил сержант, – драться они и в начале могли, умения не хватало. После научились, и полетели от немцев клочья. Но даже и простое желание драться – это тоже очень много.

– Да ладно, может, и не будет ничего, – сказал еще кто-то. – Договорятся немцы с Папой. Или нам, как это раньше бывало, «почетная капитуляция», крепость оставляем, и на выход, со знаменами, и на свободу, не в плен.

– Ты сам в это веришь? – спросил сержант. – Это когда в эту войну такое было? Для немцев же, кто не ариец, тот вообще не человек. Ты знаешь, что этот же Достлер во Франции творил? А ведь не эсэсовец, генерал вермахта. И солдаты у него такие же. Так что, руки подняв, не спасешься. Сдохнешь в газовой камере – нет, лучше уж с собой немцев прихватить, и то как-то легче!

– В Садах минометы ставят, – сказал только что вошедший солдат. – Вот, значит, что за ящики мы полдня разгружали с армейских складов. Новенькие, в смазке. А мы боеприпасы таскали – вам тут хорошо, за немцами бдить, а всех свободных погнали работать. И еще батальонный просил передать – кто с фаустпатронами знаком, к нему, в расчеты противотанкистов. Во Дворце, в Капелле, в Библиотеке, в музеях суета какая-то, но нас не допускают, там святые отцы сами. А швейцарцы в Садах на старой стене пулеметы поставили, крупнокалиберные браунинги М2. Даже пару зениток откуда-то притащили. Зелень вытоптали, кусты поломали. Кажется, даже окопы роют. Это что ж такое творится?

– Война! – сказал лейтенант. – Значит, и Папа тоже решил. Может, и обойдется.

– Думаешь, все же договорятся?

– Думаю, что папа договаривался не только с немцами! – ответил лейтенант. – И угадайте с двух раз, кто может быть нашим союзником? Кто немцам враг и отсюда недалеко? Если русские начнут наступление…

– Не успеют все равно.

– Зато немцам придется бросить на фронт все. До последнего солдата. Значит, им будет уже не до нас. И если Папа знает – то и армия должна помочь!

– У немцев все равно сила. Это правда, что эти самые дивизии разбили американцев в Португалии? А до того были на русском фронте. У нас же в гарнизоне – сплошь запасные. Необстрелянные, без опыта. Или я ошибаюсь?

– Другого выхода нет, – подвел итог лейтенант. – Или мы будем драться и погибнем в бою, или сдадимся и сдохнем, как скот на бойне. Все просто и ясно. И любое преимущество немцев здесь значения не имеет.

А может быть, все еще и обойдется? И нацисты лишь запугивают, но не посмеют и в самом деле тронуть Папу?

С самого утра еще казалось, что обойдется. Все было как прежде, улицы заполнялись народом, лишь стояла цепь немецких солдат, сквозь которую должны были проходить все желающие войти в Ватикан или выйти наружу. Но в одиннадцать часов, еще задолго до срока истечения ультиматума, на площадь выползли «тигры». За ними появились бронетранспортеры и грузовики с эсэсовцами, у внешней стены Садов развернулись строем штурмовые орудия в сопровождении панцергренадеров.

Немцы планировали занять весь комплекс зданий за полчаса. Они не ждали серьезного сопротивления – ведь против эсэсовцев, закаленных боями Остфронта, были какие-то итальяшки! Те самые потомки римлян, которых в Африке англичане брали в плен десятками тысяч – те же самые англичане, которых наш Роммель бил, имея вдвое меньше войск! Ветераны и африканской кампании, и Остфронта единогласно утверждали, что итальянцы годны воевать лишь против диких эфиопов, а в настоящей войне не более чем балласт. И недаром штаб Африканского корпуса в планировании считал одного немецкого солдата равным пяти итальянским – ну, значит, эсэсовец из отборных частей стоит не меньше десятка! Даже в чисто пехотном бою 500-й парашютный батальон мог бы справиться со всей Папской гвардией – ну, а при поддержке еще двух первоклассных пехотных полков, танков и артиллерии… Да на месте итальяшек не стоит и пытаться, результат сражения заранее известен!

Так что – разоружить охрану, согнать этих баранов в какой-нибудь подвал (после везти их в концлагерь или исполнить здесь?), взять под контроль территорию, особое внимание уделяя архивам. И произведениям искусства, на чем настаивал некий чин из Берлина. Арест всех этих святош с последующим допросом, ради выяснения их иерархии – самого Папу и нескольких персон из особого списка переправить пока в миссию гестапо в Риме. А дальше будет скучное и рутинное занятие – обыски, допросы, вывоз имущества. И Кресты за отличную работу.

Достлера не было. Он в этот момент лично арестовывал королевскую семью, конечно же не один, а в сопровождении гестаповцев и солдат. Рудински ждал развития событий в миссии гестапо, разумно решив, что чем меньше его роль в происходящем будет видна публике, тем лучше лично для него. Зато группенфюрер Карл Вольф не мог отказать себе в удовольствии самому арестовать Папу – и шел к парадному входу в Папский дворец в сопровождении гестаповцев, нескольких офицеров своего штаба и взвода солдат СС. Взгляд в сторону часовых-палатинцев и кивок эсэсовцам – этих взять, увести!

– Ну что, юде, готовы к посадке в газенваген? – спросил взводный-штурмфюрер, сплевывая под ноги караульным гвардейцам.

Ответом была очередь в упор. У этих палатинцев были не винтовки, а «беретты-38», десантные, со складным прикладом, внешне похожие на МР-40. Тут же зазвенели разбиваемые стекла и из окон ударили пулеметы. Нескольких секунд хватило, чтобы Вольф и весь его эскорт были мертвы.

И это было лишь начало.

Испания, Мадрид, кабинет Франко, 21 февраля 1944 года

– Итак, сеньоры, – начал каудильо, – я пригласил вас для того, чтобы мы сегодня смогли определиться с планом действий на ближайшее время. Прошу вас, сеньор министр экономики.

– Ситуация просто катастрофична, – недипломатично начал один из лучших экономистов Испании. – Фактически мы имеем ситуацию начала тридцать шестого года, из одиннадцати миллионов взрослых испанцев более восьми миллионов находится за чертой бедности. А еще нам грозит голод, поскольку из-за призыва в армию работников и отсутствия сельскохозяйственной техники производство продовольствия не покрывает потребности и наполовину. Смею также напомнить, что в промышленности большая часть станков и машин изношена до предела, станочный парк практически не обновлялся с того же тридцать шестого. И американские бомбежки, от которых пострадали в первую очередь дороги, мосты, тоннели, а также порты и аэродромы. Судьба нашего золотого запаса вам известна [54] Часть, около 600 тонн, была передана СССР на хранение, часть выплачена ему же за поставки оружия и техники. – то есть платить за импорт чего бы то ни было нам нечем. Реально. Испания сейчас является банкротом, от голода нас пока спасают поставки продовольствия из Еврорейха, от полного развала транспорта – поставки рельсов, паровозов, вагонов, автомобилей, бензина из Еврорейха же. Однако должен заметить, что объемы этих поставок сокращаются с каждым днем – если нынешняя динамика снижения сохранится еще два месяца, то Испанию ждут голод, разруха, транспортный паралич.