Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

– Благодарю вас, сеньор, – произнес Франко. – Прошу вас, сеньор начальник Генштаба.

– Ситуация на грани катастрофы, сеньоры, – четко доложил генштабист. – Из тридцати девяти, по реестру, дивизий нашей армии, мы можем рассчитывать лишь на шесть. Три укомплектованы рекете [55] Члены крайне правой монархической организации карлистского толка, во время Гражданской войны были самыми боеспособными частями франкистов, в основном – выходцы из испанской Наварры. , две – ветеранами африканской кампании [56] «Марокканцы». Были главной ударной силой мятежников в начале Гражданской войны. Это отнюдь не уроженцы Марокко, а аналог наших «афганцев», участники войны против рифских племен. , есть одна дивизия марокканской кавалерии [57] А это уже «туземные части» вроде «дикой дивизии» русской армии 1917 года. . Эти войска получили современное германское оружие и технику из поставок последнего года и могут считаться отвечающими условиям этой войны. Еще пятнадцать дивизий крайне плохо вооружены и обучены, не имеют боевой техники, транспорта, средств связи и годятся лишь для гарнизонной службы, и наконец, последние восемнадцать дивизий «мобилизационной программы» так и остались в планах на бумаге, к их формированию фактически не приступали, за отсутствием ресурсов. Резерва надежного личного состава нет – рекете старших и младших возрастов задействованы в охране концлагерей.

– Что у нас с техникой и вооружением? – спросил каудильо.

– В наличии полторы сотни германских штурмовых орудий поздних выпусков, вооруженных 48-калиберной 75-миллиметровой пушкой, в составе трех батальонов, по штатам вермахта. Еще есть два танковых батальона – один на немецкой технике, сорок «Панцер три» разных модификаций, с разнотипным вооружением, второй батальон включает шестьдесят французских танков, также различных образцов: «Сомуа-35», «Рено-35», «Гочкис-38» – но исправных из них не более половины. Также числится несколько бронерот, вооруженных старыми русскими Т-26, БТ и бронеавтомобилями – однако после боев у Лиссабона большинство этих подразделений существуют лишь на бумаге, так как всю технику они потеряли.

– По мерке русского фронта, все барахло, – вставил сидевший в углу полковник с двумя крестами на груди. – Тот эпизод из сражения на Одере, когда три Т-54 расстреляли батальон, где был десяток «пантер», а остальное те же «штуги», полностью подтвердился моим источником с немецкой стороны. Итого, все наши бронечасти с очень большой натяжкой будут равны по боевой мощи одной русской танковой бригаде. И это при том, что по германской оценке, русские выпускают с заводов по тысяче Т-54 ежемесячно – а мы испытываем огромные проблемы даже с текущим ремонтом, из-за отсутствия производственной базы и запчастей, об изготовлении новой техники и речи не идет. Но простите, господин генерал!

Генштабист чуть промедлил, но продолжил. Было простительно нарушать субординацию личному другу каудильо и герою той войны, потерявшему двух сыновей под Мадридом и Теруэлем.

– К сожалению, рейх категорически отказался продать нам даже малое количество «тигров» и «пантер». В отличие от японского союзника, мы не имеем в уплату стратегических товаров – только нашу храбрость в борьбе с западной плутократией и русским большевизмом. По артиллерии: Германия поставила восемьдесят противотанковых 75-миллиметровых пушек РаК40, они пошли на формирование противотанковых дивизионов надежных пехотных дивизий – а также двести 105-мм немецких и девяносто 122-миллиметровых русских гаубиц. Правда, к последним совсем немного боеприпасов. Эти орудия также в артполках вышеупомянутых дивизий «первой линии». Еще есть несколько сот 75-миллиметровых пушек времен прошлой Великой войны, совершенно не отвечающих современным требованиям – например, они непригодны для борьбы с танками. Тяжелая артиллерия представлена двумя дивизионами 150-миллиметровых гаубиц, образца еще той войны. Хорошо, что удалось получить от немцев достаточное количество минометов. Но это обычные системы калибр 50 и 81 – ничего похожего на русские «катюши» и «тюльпаны» мы не имеем. Есть еще шестьдесят зениток «88» – однако же посылать их на фронт крайне нежелательно, поскольку они составляют основу ПВО страны. Что до авиации, то она, к сожалению, понесла потери в Португалии – сейчас же мы имеем всего 56 Ме-109G, 37 Ю-88, 25 Не-111. Еще есть полторы сотни старых машин, оставшихся со времен Гражданской войны – русские бипланы И-15 и Р-5, французские «потезы-25», итальянские «фиаты». Резервов техники нет. Собственное производство кое-как обеспечивает потребность в стрелковом вооружении и боеприпасах. Снарядов и автомобильного бензина хватит на месяц интенсивных боевых действий, авиабензина – на две недели. Мой вывод – война против русских или англо-американцев без поддержки рейха – это самоубийство.

– На Пиренеи не надейтесь! – вставил полковник. – Господа, я тут имею сведения из Италии. Там в похожей местности существует фактически коммунистическая партизанская республика, контролируемая русскими парашютистами – которые, однако, имеют под своей командой несколько тысяч местной гверильи, организованной по-военному, дисциплинированной и отлично вооруженной. И это в Италии, где еще месяц назад, до входа туда немцев, повстанцев не было вообще! Что будет у нас, прибегни русские к такой тактике, мне страшно представить! [58] В указанное время численность политзаключенных во франкистской Испании достигала одного миллиона человек – девять процентов взрослого населения! А сколько было недовольных, и хорошо еще помнили Гражданскую войну 1936–1939 гг., русских товарищей и Народный фронт.

– Благодарю вас, сеньор генерал, – спокойно сказал Франко. – Сеньор адмирал Бланко? [59] В нашей истории Карреро Бланко стал адмиралом лишь после войны. Но в воюющей Испании карьерный рост должен быть быстрее.

– К сожалению, мой доклад будет короче всех, – заявил адмирал. – Флота у нас нет. Все наши корабли крупнее тральщика потоплены в море или выведены из строя бомбардировками в портах. «Галисию», «Наварру» и два эсминца можно восстановить – но это займет не меньше трех месяцев, даже при нормальной работе заводов. База в Ферроле и береговая оборона Атлантического побережья понесли огромный урон от тех же бомбардировок. База в Кадисе также неоднократно подвергалась бомбовым ударам. Мало пострадала Картахена. А наши германские союзники прибрали к рукам все, до чего могли дотянуться – не сомневаясь, что Испания существует лишь затем, чтобы обеспечивать выход в океан их субмарин. Мой вердикт – вторжения с моря мы отразить не сумеем.