Евгений Шалашов - Призраки Черного леса

— Господин Артаке, я с вами разговариваю!

— А что такое? — отозвался я, откладывая книгу. — Чем я вас снова расстроил?

— Перестаньте паясничать! — топнула ногой девица. — Выксберги — один из самых древних родов! Его родоначальник получил привилегию за спасение герцога Силинга двести лет назад! Да как вы осмелились выкинуть барона в окно?

— А разве его выкинули в окно? — пожал я плечами. — Насколько помню, он сам упал. Спросите кого-нибудь.

— Артаке, прекратите валять дурака, — сморщила нос девица, став еще некрасивее. — Да, вслух город говорит, что пьяный барон сражался на мечах, не рассчитал удара и вылетел в окно. А втихомолку смеются — капитан Артаке застал барона со своей шлюхой и выкинул в окно. Еще добавляют, что, мол, правильно сделал капитан, поставив барона на место. Меня это не устраивает.

— Подождите, фрейлейн, — выставил я руку в своем любимом жесте. — Что не устраивает лично вас? То, что барон подрался на мечах и выпал из окна, или то, что его выкинули в окно? Выберите что-то одно.

— Перестаньте морочить мне голову! Меня не устраивает, что имя моего будущего мужа связывают с дракой из-за какой-то девки. Это та самая, которую вы так неумело прятали от меня?

Хотел возмутиться — когда это я прятал? — но не стал. Если уж дочери рыцаря хочется соблюдать приличия — извольте. Сказал только:

— У меня не было бы претензий к Выксбергу, если бы он не повел себя по-хамски — занял мою комнату, приказал выкинуть мои вещи. А самое главное — денник моего гнедого заняла старая кобыла барона! Я предлагал извиниться, он не захотел. А что бы сказали люди, если бы жениха фрейлейн Йорген, наследницы рыцарского рода, прилюдно унизили?

Мне удалось поймать фрейлейн на ее собственный крючок. Кэйтрин прикусила губу и нехотя выдавила:

— Наверное, вы правы. Да, — вспомнила вдруг она, — в городе вас называют капитаном. Это соответствует истине?

— Истинно, — кивнул я, потянувшись к книге. Может, догадается, что пора уходить?

Но фрейлейн бесцеремонно схватила фолиант и отодвинула подальше, давая понять, что разговор не закончен.

— Насколько я помню, капитан — это предводитель рыцарей.

— Не обязательно, — развеял я надежды благородной девицы. — Там, где я жил прежде, капитан мог быть предводителем сотни наемников, а то и командиром полка.

— Наемники… — скривилась девица. — Наемники служат за деньги, а не за свою честь.

— Именно так! — развеселился я. Сколько раз в жизни слышал такие речи. Ну как же смешно это выглядит со стороны.

Я рассчитывал, что невеста уже вылила на мою голову сегодняшнюю порцию помоев и теперь уйдет, оставив меня в покое. Но фрейлейн Кэйтрин не собиралась так просто сдаваться.

— Мне не нравится, что здесь замешана шлюха. Слышите? — повысила она голос.

— Прекрасно вас слышу, но шлюха здесь решительно ни при чем, — честно ответил я. — И вообще, перестаньте орать — Шорш волнуется.

Девица, открывшая рот, подавилась воздухом.

— Что? Какой Шорш?

— Вон этот, — кивнул я на кресло, где недовольный кот уже вострил одно ухо, потому что второе отсутствовало. — Кошки не любят, когда шумят и ругаются в их присутствии.

— Где вы нашли эту вшивую гадость? — презрительно сморщилась Кэйтрин. — Выбросьте немедленно!

— Слышишь, Шоршик? — взял я кота на руки. Побаюкав его, погладил по голове. — Говорят, что ты вшивый, как благородный рыцарь.

— Артаке, почему вы постоянно подчеркиваете свою ненависть к благородному сословию? И лично ко мне…

Фрейлейн Кэйтрин ушла, хлопнув дверью так, что со стены слетел мой первый и пока единственный экспонат коллекции — меч барона Выксберга. Выскочила настолько быстро, что я не успел попросить, чтобы передала деньги, — торговец книгами сидел внизу и ждал моего ответа. А теперь придется спускаться самому.

— И чего она так взбесилась? Шоршик, ты не знаешь?

Кот знал, но не желал отвечать. Недовольный шумом и криками, вырвался из рук и предпочел покинуть комнату, словно бы я виноват в скандале. Подошел к двери и требовательно мявкнул.

— Подожди, сейчас вместе выйдем. Шоршик…

Шорш… И тут до меня дошло. Я назвал кота, не задумываясь, что Шорш — это сокращенное от Джорджа — Георгия. А ведь на здешнем диалекте Георгий звучит как Йорг. Йорген — потомок Йорга… М-да, дела. Не выдержав, я расхохотался. Помнится, мой собственный отец, именовавшийся Базилем, не любил, если котов называли Васьками.

Как всегда, я ужинал в одиночестве. Кур дула, накрывавшая на стол, демонстрировала недовольство: резко ставила передо мной тарелки — подавись, зараза!

Взяв вилку и отведав жаркое, я не преминул похвалить кухарку:

— Молодец, хорошо приготовила. — Выждав паузу, сообщил: — С завтрашнего дня ты занимаешься только готовкой. Накрывать на стол не нужно.

— Почему? — обомлела кухарка.

— Думаю, тебе достаточно работы на кухне.

— А кто же будет подавать на стол? Томас? Так он на конюшне днюет и ночует, а еще сад.

— Съезжу в город, найму кого-нибудь, — пожал я плечами.

— Да вы что, господин Артаке? — всплеснула старуха руками. — Мне же и дел-то всего ничего. На вас одного готовлю, на нас со стариком фрейлейн стряпает. Кого вы наймете? Какую-нибудь вертихвостку, которая и подавать-то как следует не умеет, всю посуду вам расколотит. Или хотите себе еще какую-нибудь девку заполучить?

— А вот это, милая, тебя совершенно не касается.

— Как не касается? — возмутилась стряпуха. — Фрейлейн для нас не чужая. Пять лет вместе с нами жила, в холоде да голоде. Она хоть и господская дочка, но девочка хорошая. Плачет по ночам. Жених кобелится, а ей-то что делать? Нет, господин Артаке, вы должны себя достойно вести, под стать невесте.

Стряпуха говорила и говорила — о том, как тяжело было бедной девочке, когда осталась одна, как нелегко ей было соблюдать правила и приличия благородного дома Йоргенов.

— Курдула, ты бы сменила тему, — попытался отвлечь я стряпуху. — Поговорила бы о чем другом.

— Правда-то глаза колет?! — торжествующе провозгласила кухарка, уставив в меня перст, аки грозный судия. — А еще вы учудили? Кота приблудного благородным именем назвали, как же так можно! Увижу этого кота, сама утоплю.

Может, она бы еще что-нибудь сказала, но мне надоело слушать.

— Курдула, с завтрашнего дня ты у меня не служишь.

— К-как? — вытаращилась старуха. — Да я в этом доме еще при отце господина Йохана служила.

— Вот и пора на покой, — сообщил я, поднимаясь из-за стола, не завершив трапезу. — Будешь жить как жила, получать пенсион. Сколько — поговоришь с фрейлейн, она назначит. Думаю, не обидит.

— Да за что же вы так со мной, господин Артаке? — зарыдала старуха и, забыв о приличиях, села на стул. — Что же я делать-то стану?