Александр Казанков - Тень предков [litres]

Святослав всматривался в ночную мглу, и как-то тяжко становилось на душе. Бескрайняя черная степь, тянувшаяся по обе стороны от широкой реки, а уж это огромное ночное небо! Такое чувство, что еще чуть-чуть – и все эти звезды, кометы и планеты, что украшают наш небосвод, рухнут вниз и придавят маленького человечка. Страшно, но так красиво. Соколик и Святослав стояли на взгорке, внизу крутой песчаный обрыв и плеск великой реки. Оба молчали. Гридень чувствовал то благоговение, что испытывает его молодой товарищ, но молчал. То же самое он чувствовал и сам, когда впервые увидел Итиль. Сильное место.

Святослав очнулся от одури, тряхнул головой.

– Здесь так спокойно, тихо и одновременно страшно, как будто кто-то вот-вот выйдет из воды и утащит тебя в мутную пучину, – Романов попытался рассмеяться, но смех получился натянутым, неестественным.

Соколик натянул поводья, конь волновался.

– Кто знает. Может, и выйдет кто, и утащит. Итиль – река древняя, как и наш Днепр. Но не чудищ древних бояться стоит, а людей. Половцы рядом.

– Воину испытывать страх невместно… – Святославу это все в деревне говорили.

Гридень вздохнул и наклонился в седле, протянув лошади морковку.

– Страх… да, он воину только мешает, взор застит, но и храбрость чрезмерная воина тоже губит. Великий князь Святослав ночи не боялся и печенегов тоже не боялся, ничего не боялся, думал, всех побьет. Но налетели печеные на Святослава с малою дружиною на Хортице, вот в такую же ночь, и не стало великого воина. Так что храбрость и страх рука об руку ходят. Если к страхам своим прислушиваться не будешь, сгинешь от безрассудной храбрости.

– Зачем же мы тогда пошли через земли половцев, мы же на охоту отправились, медведя брать?

Соколик улыбнулся, но Романов не видел в темноте.

– Да, на охоту… Только не на медведя, а на особого зверя. Сколько нас на охоту отправилось?

Святослав недоуменно посмотрел на воина.

– Три десятка, кажется.

– Все в бронях, с заводными лошадьми да при полном оружии. Разве на медведя таким числом ходят?

– А я откуда знаю, как на медведя ходят? – разозлился Святослав. Сказали на медведя, значит, на медведя. В прошлый раз тоже большим числом ходили. – Ну если на большую заготовку мяса и пушнины, то ходят. Странно только, что мы в степь за медведем пошли. Ему лес нужен.

– Разве тебе кто-то говорил, что мы на медведя идем? Большая охота ведется совсем на другую дичь. А кого с нами больше, опытных гридней или молодых?

Святослав задумался, перебирая имена и лица.

– Отроки из младшей дружины одни, гридней опаясанных совсем мало.

– Во-от! Не простая у нас охота, мой маленький друг. Воинское посвящение отроки принимать будут, чтобы гриднями стать.

Святослав стоял, раскрыв рот.

– Как воинское посвящение? И я тоже?

– Ну ты размечтался, малой. На губах еще молоко не обсохло, а уже гривну на шею захотел. Ты другое посвящение проходить будешь, на путь воинский наставлять тебя будут. С оружием ты и правда хорош, и десятник отличный, но душа твоя груз загубленных душ принять не может. Ей особый защитный обряд нужен, иначе утащат тебя к себе те, кого ты в загробный мир отправил. Для того тебя и взяли с собой. Вот пройдешь посвящение, станешь настоящим отроком. Учить тебя дальше будут уму-разуму, а когда увидят, что готов гриднем стать, вот тогда и придет час нового испытания.

– А как воинское посвящение проходят, что это за испытание?

– Чтобы гривну получить, нужно доказать, что у тебя есть своя голова на плечах, что ты сам можешь принимать решения, а не только старших слушать. Ну еще храбрость и удачу твою испытать. Ведь как бывает. Вот идет группа парней, и одного из них задел прохожий чем-то обидным, так драки в таком случае не миновать. Он же перед товарищами в грязь лицом ударить не может. А вот коли он один шел и обидчик тоже один, то тот, у кого воинского духа нет, драки попытается избежать, потому как не перед кем ему красоваться. А тот, в ком есть воинский дух, всегда себя одинаково поведет. Потому что у воина поведение не показное, оно от сердца идет. Вот для того отроков в степь по одному отпускают, и каждый должен вернуться с головой ворога и его лук принести. Коли смекалки и удачи в тебе нет, так погибнешь. Ну, а коли храбрость твоя показная, так сбежишь. И только настоящие воины вернутся, доказав, что достойны носить на груди гривну.

Ну и посвящение… Это как у спартанцев, когда юноши посвящение проходили. Уходили из дома и резали илотов. Жестокий обычай. Святослава даже передернуло.

– А лук-то зачем? Что, у нас своих луков нет?

– А это, чтобы отрок легких путей не искал. Голова голове рознь. Можно холопу половецкому голову снести, а можно воину. Вот для того лук и нужен, чтобы он себе под стать врага нашел.

Внизу, прямо в реке, загорелись огни. Один, второй, третий, в зареве пламени зашелестели зеленые лапы немыслимых животных.

– Что это? – изумился Святослав.

– Перунов Угол. Остров речной. Там брод, – предрешая вопрос, пояснил Соколик. – Посвящение там проходить будешь. Едем, нехорошо батьку заставлять ждать.

Всадники съехали по косогору в низину. Святослав, пока спускался, весь изчертыхался. Повсюду ямы, ветки, берег обрывистый, да еще темно хоть глаз выколи, ничего не разглядеть, того и гляди шею свернешь. Внизу берег ровный, песочек белый, на таком позагорать бы да в речке искупнуться. У брода двое гридней, в схроне сидят, стерегут. Вброд верхами пошли. Святослав думал, что брод – это где воды по колено, но это был не такой брод. Здесь течение было такое, что Романова, не держись он за шею коня, унесло бы в неведомые дали. Даже конь шел с трудом, воды по самое горло благородному животному. Хорошо хоть водица теплая, середина лета как-никак. На острове были люди, да к тому же чужие. Это Святослава очень удивило. Обряд посвящения вроде как тайный, тогда как на нем могут быть чужаки. Хотя могут, если они выполняют некую функцию, определенную свыше. Вон дядечка какой у костра сидит, весь в белом, борода длинная, обруч на голове, с посохом. Ну, прямо жрец Сварожий из сказок.

На острове уже вовсю кипела работа. Куда-то что-то несли, рубили, нарезали. Запахло жареным мясом. С голодухи Святослав даже услыхал, как скворчит жирок по закопченным бокам молодого поросеночка. Ох, как кушать хочется. Спрыгнул с седла, и чуть не повело в сторону. Когда же кормить будут? Но кормить его никто не собирался, наоборот, сунули в руки топор, иди, мол, дров еще принеси. Это в той жизни детям все преференции, а здесь ребенок сидит отдельно, ест последним, с женщинами, что после мужчин останется. Домострой во всей красе.

Святослав – парень исполнительный, раз сказали наруби, пошел и нарубил. Взобрался на здоровенный дуб и принялся кромсать ветки.