Сергей Калашников - Все реки петляют

— Ой, профессор! А столько балласта, сколько требуется, занимает слишком много места, — сажусь проверять расчёты – точно – выпрет из-под пайолов в и без того низкий трюм, да ещё и ляжет неустойчиво. Такое безобразие при крене запросто может сместиться, что грозит погружением в воду одного из краёв палубы. Тут и до опрокидывания недалеко.

— Придётся набрать камней с большой плотностью и связать их между собой в плиты при помощи цемента, — смекаю я. — Цемент делают в Котласе. Горшечник наверняка все окрестные камни перепробовал и знает, какие в тех краях самые тяжёлые. Нужно собирать обоз и отправлять поскорее, потому что и сам цемент наверняка имеется в меньших количествах, чем надо, и камней тех никто не собирал, а сейчас под снегом не сразу-то и отыщешь то, что нужно. А потом эти плиты придётся точно по месту отливать – зачем нам в балласте нужен воздух? — вижу, понял парнище. А до Котласа отсюда, между прочим, пятьсот вёрст через снега.

— Так что, Софья Джонатановна, поехал я?

— Только оденься теплее, да денег у Ивана возьми.

— Лучше соли и ножиков, которые первоклашки себе сковали.

— Что так?

— Самоедов нужно улестить, чтобы довезли меня на своих оленьих упряжках. А уж когда груз соберётся, тогда Сила Андреич правильный обоз сюда и наладит. Это же груза тонн тридцать. Двести пудов почитай.

— И два брашпиля, — спохватывается Мэри. — Четыре лебёдки больших, да шесть малых.

Народ резко возбудился и принялся за составление списков.

Чтобы не сильно вдаваться в технические подробности, сразу доложу, что корабль мы к началу навигации завершили. На верхней палубе у него были всего три сооружения: Толстая сечением два на три метра мачта с узкой пристройкой сзади, в которую втягивался шверт, и две орудийных башни с углами обстрела по триста градусов. Над задней нависал гафельный парус, а над передней можно было поставить до трёх кливеров. Ход, в среднем, получался около семи узлов и от ветра, и под мотором. Привод винтовой.

Этот нетрадиционной конструкции корапь приняла под своё командование капитан Иванова, набравшая команду из местных парней, с которыми уже хаживала на "Энтони" вокруг Скандинавии. Она же преподавала им навигацию в период, когда и река, и море отсыпаются подо льдом. Теперь она в учебном походе где-то близ устья Печоры.

Шхунку увел в Европу капитан Клейтон, оставивший на берегу свою непраздную супругу – Сонька довольно быстро залетела. Первым лейтенантом на "Энтони" теперь трудится Кэти Корн, которой, как нетрудно подсчитать, идёт тринадцатый год. Консуэла же ещё по зимнику укатила на Кукуй. А мама с папой ушли на "Агате" с прицелом провести весь год на Ямайке. Герцог Оранский высадился-таки в Англии и отобрал престол у Якоба. Как мы и ожидали, пошёл крутой замес, отголоски которого достигли и наших пределов. В общем, в обстановке предстоит разбираться на месте. Папенька, кажется, имеет какой-то план, которым с дочерьми не делится. Но я же помню, что он возил на Ямайку Пушкаря, который через год после возвращения продемонстрировал мне жизнеспособную казнозарядную артиллерийскую систему, обеспеченную унитарным выстрелом. Очень серьёзный юноша.

Навигация 1690-го года приняла раздавшуюся в талии Софью в качестве пассажира. От природы жилистая и долговязая, нормально развитая физически и по-юношески гибкая, она без труда "взяла" дополнительный вес. Но и физиология брала своё – от скачки на лошади и многодневных переходов в условиях, близких к спартанским, пришлось отказаться. Романтическое путешествие по реке Белой отложилось само собой, тем более что предмет привязанности и девичьих грёз ушёл бороздить моря и океаны.

Протяженность и неустроенность нынешних путей сообщения сильно затягивают доставку писем, отчего нахождение на самом краю создаваемой транспортной империи делает занятую позицию невыгодной – оставаться в Архангельске в то время, когда твой транспортный флот снуёт по рекам тысячей вёрст южнее, для деятельной натуры Софи было бы чересчур безоблачно даже в период вынашивания плода большой и чистой любви.

Поэтому, проводив в дорогу родителей, младшую из сестёр и закадычную подругу, Сонька уселась в комфортабельную баржу и в сопровождении эскорта из баржи охраны и баржи технической поддержки направилась к сухому волоку, имея конечной целью поездки Москву. С заездом в Котлас, естественно.

— Двор! Равняйсь! Смирно! — скомандовал дядя Сила, едва Софи сошла с борта корабля на причал. Не слишком ровный строй разномастно одетой публики судорожно вздрогнул и замер.

— Сударыня, личный состав вверенного мне лодочного двора приветствует тебя, — громыхнул местный старшой. После этих слов собравшиеся неорганизованно отвесили поклон. Всяк на свой манер – от поясного, до короткого кивка.

— Здравы будьте, братцы и сестрицы, — приветствовал я собравшихся для торжественной встречи меня и моей реципиентки. Ответ получился невнятным – всяк откликнулся на свой манер.

— Баньку с дороги? Трапезничать? Или почивать желаешь? — поинтересовался глава местного заведования.

— Под навесом посижу – день-то нынче жаркий. Пришли мне Билла, Дина и сам приходи с морсом клюквенным.

— А Гарри и Аптекаря?

— Сама их отыщу потом. А то потону в информации. Небось, такого тут без меня натворили, что просто страсть.

— Не без этого, — ухмыльнулся Сила Андреич.

— Привезли ещё до ледостава детей боярских, — рассказывал Дин. — Девятнадцать отроков и девицу, мальчишкой одетую. Ну девицу, понятно, мигом приметили – видывали мы баб в штанах – и поселили с девками из младшего сиротского взвода. Вся группа в возрасте от восьми до девяти лет. При каждом дядька. Так тех дядек я в отдельный учебный взвод собрал и тоже к учёбе приставил. Счёт и грамоту они разумеют, все, как на подбор, рукастые, да саблями махать мастера. Стрелки тоже справные. Так что науку они отрабатывают, преподавая навыки ратные и дело воинское. А что тут попишешь, когда вокруг столько людей лихих! Только учить отбиваться.

— А сами мальцы эти благородные? Как они себя поставили?

— Иные командовать пробовали, или ухода особого требовали. Ну, попробовали, потребовали, да и угомонились. В одном только я им потрафил – позволил сшить себе одежду, какую сиротам выдают и плавсоставу. Так то за их кошт. Они, может, и не из самых богатых, но все со средствами. А сами все разные, как и всегда. Есть и сильно любознательные, и такие, что делают "от" и "до" и ничего более. Упрямых же ихние же дядьки секут, если те в невежестве сильно упорствуют.

— Драки были? — с подозрением спросил я.