Александр Михайловский - Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж

– Вы правы, Ольга, – сказала Адини. – Ротмистр, скажите, как вас зовут?

– Дми… Дмитрием, – растерянно пробормотал Соколов, ворочаясь в кресле.

– А меня – Александра, – и Адини кокетливо сделала книксен. Похоже, ее сильно позабавила растерянность ротмистра Соколова. – Будем с вами знакомы. А вот вам записка от моего папа, – расстегнув дамскую сумочку, она достала оттуда вчетверо сложенный листок.

Соколов прочитал записку и попытался открыть замок ремня безопасности. Николай досадливо взмахнул рукой и попросил «занять места согласно купленным билетам».

Наконец, все расселись и тронулись в путь. Ехать пришлось не очень долго. Дача Шумилина находилась километрах в тридцати от города. Где-то через полтора часа Николай повернул с шоссе на грунтовку, а потом свернул на одну из линий садоводческого товарищества. Плавно покачиваясь на ухабах, машина доехала до ворот, за которыми виднелся двухэтажный деревянный дом с верандой и балконом. Это и была дача Шумилина.

Николай вышел из машины и подошел к воротам. Со стороны участка к ним подбежал большой черно-коричневый бесхвостый пес. Увидев Николая, он стал радостно поскуливать и прыгать, словно встретил старого знакомого.

– Привет, Сникерс, – сказал Николай, – ты с хозяином сюда приехал?

Вопрос был чисто риторическим – к воротам с ключом от замка подошел высокий плотный мужчина лет тридцати, с рыжеватой курчавой бородкой. Это был сын Шумилина, Вадим.

– Привет честной компании, – сказал он, – отец уже вас заждался.

Вадим открыл ворота, взял за ошейник пса, сказав ему: «Свои», после чего Сникерс деловито обнюхал приехавших и тактично отошел в сторонку.

Николай представил Вадиму своих спутников. Ольгу он уже видел, а вот с гостями из прошлого Шумилин-младший тепло поздоровался, пожав руку ротмистру и почтительно поклонившись Адини. Похоже, что отец уже рассказал ему, с кем ему придется иметь дело.

Вскоре появился и сам хозяин дачи. Он держался бодрячком, хотя всем было видно, что ему не совсем комфортно, да и бинты, торчащие из-под футболки, показывали, что эпическое сражение на Фонтанке не прошло для него даром.

– Рад видеть вас у себя, – приветствовал он гостей, – проходите, чувствуйте себя как дома. Николай, возьми под опеку Дмитрия Григорьевича. А ты, Ольга, займись нашей очаровательной Адини.

А я пойду с Вадимом, накрою на стол. Я сделал свекольник – по жаре он будет в самый раз, а вечером Вадик и Коля приготовят шашлыки. Скоро должен подъехать Антон. Он обещал привезти хорошее вино из Дербента.

Адини с любопытством смотрела, как мужчины отправились в беседку, где сели в тенечке на скамейке и стали обсуждать какие-то свои, мужские дела. А Ольга, взяв ее за рукав, повела в дом, чтобы умыться с дороги и привести себя в порядок.

Девушка с любопытством осмотрела дачу Шумилина. Она бывала во дворцах, усадьбах, но никогда не чувствовала себя так уютно, как в этом небольшом домике, сложенном из соснового бруса, в котором пахло свежестью летнего дня и деревом.

Адини с ногами забралась на мягкий диван и стала листать альбом с фотографиями, который подал ей забежавший на минуту в комнату хозяин.

Снимки не были похожи на картины, но, сделанные опытным фотографом, они не хуже иных миниатюр схватывали интересные моменты жизни Александра Павловича и его семьи. Ольга, на правах старой знакомой Шумилина, комментировала увиденное.

– Это Александр Павлович во время службы в уголовном розыске, – сказала она, показывая на снимок, где молодой еще Шумилин садится в автомобиль с надписью на борту «Дежурная часть».

– Александр Павлович служил в полиции? – удивленно спросила Адини. – Он что, воров и мошенников ловил?

– Приходилось… – голос Шумилина, раздавшийся за спиной у дам, заставил их вздрогнуть. – Правда, отдел, в котором я потом работал, занимался все больше душегубами. За что его и называли «убойным». Но, наши прелестницы, давайте не будем прятать свою красоту от суровых мужских глаз. Прошу к столу…

Никогда еще Адини не ела из простой глиняной чашки деревянной ложкой такой вкусный свекольник. Люди, сидевшие вокруг нее, не имели громких титулов, не занимали высокие положения в своем обществе. Но ей было с ними интересно, потому что они вели себя просто, шутили, смеялись и говорили то, что думали…

И ей очень захотелось стать своей в их обществе, чтобы никто не вспоминал, что она дочь императора, что обращаться к ней надо с полным титулованием, и что в ее присутствии надо вести себя подчеркнуто вежливо, не смеяться, не подтрунивать друг над другом, не кичиться происхождением.

А еще ей очень хотелось, чтобы рядом с ней был Николай, такой спокойный, мужественный, которого уважали даже убеленные сединой мужчины, такие как Шумилин и Воронин.

Ольга, сидевшая рядом с Адини, все время заботливо подкладывала ей в тарелку – их здесь не заменяли после каждого блюда лакеи, но это почему-то Адини ничуть не смущало – разные вкусные вещи.

Шумилин, который внимательно наблюдал за гостями, напомнил им, что вечером их ждет шашлык, чтобы оставили в желудках место. Тем более что мясо замариновал сам хозяин, который, по общему мнению, умеет это делать не хуже иного шеф-повара.

Адини подумала вдруг, что она сыта и уже вряд ли что-то сможет сегодня съесть. Но Ольга утешила ее, что от одного запаха жареного мяса у нее появится зверский аппетит. А пока Адини может отдохнуть.

Ольга отвела девушку на балкон, усадила в кресло-качалку и прикрыла колени Адини тонким флисовым пледом. Умиротворенная, та закрыла глаза и неожиданно задремала.

Виктор Сергеев в это время занимался одним очень нужным и полезным делом. В большой сумке, которую передал ему при коротком сеансе связи Антон, лежали изготовленные им противошпионские девайсы. И отставной майор решил установить несколько таких приборов в нужных местах, чтобы побольше узнать о тех, кто проявляет излишнее любопытство к их скромным персонам.

Один обычный уличный видеорегистратор уже стоял на подоконнике квартиры князя Одоевского, и с его помощью велось наблюдение за прохожими, фланировавшими по набережной Фонтанки. Скачав с него информацию на ноутбук, Сергеев вместе с графом Бенкендорфом внимательно просмотрели запись. Александр Христофорович узнал в тех, кто с интересом смотрел на окна квартиры Одоевского двух своих агентов, а также несколько придворных, которые из любопытства притащились на Фонтанку и больше часа торчали рядом с домом, надеясь хоть одним глазом взглянуть на таинственных незнакомцев, оказавших огромное влияние на государя. Были и еще какие-то темные личности, которые вели себя явно подозрительно. Но графу Бенкендорфу они были незнакомы, и он попросил сделать для него распечатку их физиономий, чтобы с помощью своих сотрудников установить личность этих людей.