Александр Мазин - Княжий посол [litres]

Обережник с трудом проделал проход среди груза, это вообще было возможно потому, что «Лебедушку» по-умному грузили. И Данила, наконец, увидел, откуда бралась вода, она просачивалась сквозь доски, находила мельчайшие щели между, крупной росой покрывала борт изнутри.

– Так-так, – проговорил Шибрида, освещая всю картину из светильника. – Даниил, бери бочонок. Вот видишь эту доску, давай вдоль нее иди и густо промазывай. Жаворонок, ты дерюгу наготове держи, подавать будешь, и вон колотушку дай. Ну чего встал, Даниил?

– Ага, понял, – пришел в себя Молодцов.

Достал деревяхой густой кусок смолы и смачно ляпнул им куда сказали.

– Да осторожней, бестолочь, – донесся крик Чини. – Паволоку в воду не урони и тюки на одну сторону не перекладывай, опрокинешь нас, балбес.

Обережники на эти крики внимания не обратили, своих дел по горло. Протискиваясь между грузом и бортом, Молодцов щедро смазывал доски смолой, ну эта штука выглядела как смола, что на самом деле это было, хрен ее знает. Шибрида за ним аккуратно «подконопачивал» тонкими канатами где требуется, прижимал сверху тканью и накладывал еще один слой мастики. Так они добрались почти до самой кормы. Никогда еще Данила так близко не знакомился с кораблем, на котором плыл. Зато еще больше зауважал тех, кто его строил. Вода в трюме – это ерунда, обычное дело, а вот как каждая досочка, каждая заклепка прилажена, с умом и по делу, говорило о настоящем мастерстве корабелов.

Данила шумно откашлялся, ну и провонял же он этой мастикой; коротко отдышавшись, он позволил себе задуматься. Немедля заметил одну разницу – волны уже не били с такой яростью в ладью.

– Други, слышите? – спросил Молодцов.

– А, заметил, что мы выскользнули из сетей Ран, ну и что с того, работать можно прекращать?

– Так я это, – с трудом соображая, что ему сказал варяг, ответил Данила, – я закончил уже.

– Правда, дай-ка я гляну?

Шибрида в прямом смысле по голове Данилы пролез к корме.

– И вправду все, ладно, вылезайте отсюда, а то зарылись, как сваральфы, я дальше сам закончу. А вы ведра таскайте.

Молодцов неловко, как слезающий с дерева кот, пополз обратно, потом кое-как смог развернуться и выбраться на свободу за Жаворонком. Там было хотел приняться за опостылевшую работу, но его опередил напарник.

– Мы уже достаточно ведер подняли, теперь вы наливайте, а за борт мы выбрасывать будем, – не требующим возражений тоном выдал Жаворонок и полез из трюма, Данила и Бенем за ним, а что еще оставалось делать.

На палубе Молодцов внезапно ощутил настоящее блаженство. Свежий бриз, простор, подлинная свобода, море можно увидеть до горизонта, а не только непроглядную мглу шторма. Обережники будто родились заново. Но не тут-то было, снизу закричали, и пришлось забирать из трюма полные ведра. Волны по морю катили еще достаточно крутые, качка была будь здоров, но шквал уходил в сторону.

Когда Данила выбрался из трюма, был уже вечер, даже закат показался ненадолго на горизонте, потом море накрыла тьма. Несколько часов обережники тягали из трюма ведра, когда почти закончили, их ждал вовсе не отдых.

Шторм их погонял по морю будь здоров, так пришлось полночи работать веслами, чтобы хотя бы к берегу подойти поближе и немного нужный курс сохранить. Лишь перед рассветом Воислав разрешил ватаге отдохнуть и передал вахту у кормила Путяте, раньше бы на это место непременно встал Вуефаст.

Следующие пара дней для Данилы превратились в настоящую чехарду. Он ел, спал и работал веслами, мало понимая, какое сейчас время суток. Все спешили на север, не только потому, что их вестей ждет Владимир, но и потому, что никому не хотелось рисковать попадать в новый шторм.

И все-таки новая буря «Лебедушку» настигла, но уже у северного побережья Черного моря. Воислав по приметам вовремя угадал ее приближение и увел ладью в устье одной из рек. Где в тихой бухте отважные мореплаватели переждали ненастье.

– Ну за все это Владимир нас должен хорошо вознаградить, – кутаясь в плащ и щелкая зубами, сказал Мал во время стоянки.

– Да какие там вести? – пренебрежительно отмахнулся Уж.

– Цыть, – прикрикнул на него Скорохват, тоже укутавшийся в плащ. – Не болтай о чем не надо. А после сам подумай, какую пользу мы князю принесли. Сообразишь, может, выйдет из тебя толк.

«Южанин прав, – решил про себя Данила. – Своевременная весть, кто тебе друг, а кто враг, очень важна, даже если она не сулит выгоды…»

Вчетвером они сидели вокруг очага на палубе, на котором булькал гуляш в котле. Варяги обсуждали какие-то свои дела чуть поодаль. Холод они подчеркнуто игнорировали. Казалось бы, Воислав не должен подавать такой пример подчиненным, но ему было все равно. Ему было плевать на любые препятствия с тех пор, как они отплыли из Булгарии, он их просто не замечал, как не замечает сопротивления отточенный клинок, входящий в плоть. Воислав после гибели Вуефаста не говорил, но взвалил на себя всю работу, лежавшую на нем. Он не делал все нарочито уверенно, чересчур героически, нет, все его приказы и действия были выверены и точны, как удар меча. Стальной человек. И все равно Данила переживал за него и надеялся, что соратники по воинскому братству знают, как ему помочь.

Наскоро поужинав, обережники спустились в трюм от дождя, на боковую, кроме тех, кому выпало дежурить.

Последний отрезок пути вдоль побережья до устья Днепра надо было проделать быстро, чтобы снова не попасть в шторм и не разбиться о рифы, по мелководью пройти гораздо проще. Зато сразу на Днепре княжьих послов встретит Олешье – самая южная крепость под властью Владимира. А там всех ждет тепло, кров, еда сколько хочешь, вино, ну и девки, наверное. Словом, заслуженная награда.

И обережники ударно потрудились, ну и приказчики Путяты, конечно, тоже. Едва вышли из уютной бухточки, все сразу налегли на весла. Ветер периодически подгаживал, но близость отдыха удваивала силы. Ненадолго уйдя в открытое море, «Лебедушка» уже вечером стала подходить к берегу, который рассекал длинный рукав реки.

В нескольких перестрелах от суши Клек забрался на нос корабля и долго провыл волком, потом еще раз. После третьего воя ему ответили таким же протяжным волчьим зовом. По приказу Воислава с ладьи пустили горящую стрелу, через несколько ударов сердца с берега тоже полетел еле видимый огонек. Так, ориентируясь по пущенным стрелам, «Лебедушка» и смогла безопасно войти в реку и пристать к берегу, благо погода позволяла – на море стоял почти полный штиль.

С обережной ладьи бросили канаты встречающим, ее быстро вытащили на берег, и экипаж попал в крепкие объятья соратников. Данила решил, когда его стиснул неизвестный варяг, что это не намного безопаснее плавания в шторм.