Александр Мазин - Княжий посол [litres]

– Так и сам крестись, – легко предложил Молодцов, – наш Бог всех прощает, Ему все равно, какого ты племени.

– Нехорошо получится, я пусть устроюсь как надо, а родичи мои как, мне бросить их получается.

– Ну ты сперва сам хорошо устройся за Кромкой, а потом и с родичами своими ужель не разберешься? Правильно?

Скорохват повернулся к нему. Все эти вещи Данила говорил легко, но искренне. Он так и не смог свыкнуться с существованием потустороннего мира и принять его всерьез. Рано или поздно ему все равно придется в этом убедиться наглядно. А вот здешние коренные жители к смерти относились со всей серьезностью, но без страха, как к очередному долгому, но опасному путешествию.

– Говорят о тебе разное, Даниил, – наконец вымолвил южанин. – И думаю, не зря, только человек, видевший многое, может так наплевательски относиться к смерти и к Кромке.

– А чему быть, того не миновать, но вы же не зря меня с Воиславом мечами махать научили.

– Ну посмотрим сейчас как…

Данила в очередной раз на своей шкуре убедился, что мастер всегда мастер. Даже в фехтовании на березовых вениках Скорохват оказался круче, несколько раз увесисто засветил Молодцову по голове и в живот. А закончив поединок, обережники вернулись к друзьям в предбанник и продолжили отдыхать с пивом и медом, ближе к вечеру к ним присоединились и женщины, но Данила с общего одобрения пошел к своей Уладе, почти не пьяный.

С ней вышла чудесная ночь, как и все предыдущие. Самое интересное, девушка ничего не говорила о свадьбе. Они с Данилой, не сговариваясь, решили отложить все до приезда Воислава и после аудиенции у Владимира, а то мало ли как обернется. Молодцов, правда, поставил условие, что Улада должна креститься, но девушка относилась к этому совершенно спокойно.

Данилу волновало другое, Наська, что с ней делать. С этой милой, маленькой и очень доброй девочкой. Он уже корил себя за то, что, поддавшись глупому порыву, мог испортить ей свадьбу. Кто он такой, чтобы судить, что хорошо здешней девочке, а что плохо?

А может… ее и правда удочерить, а что, здесь это в порядке вещей, Вакула и особенно его семья будут только рады, лишним ртом меньше. Вот только как к этому Улада отнесется и что потом делать?

Два дня пролетели незаметно в безделье, когда от высоких гостей пришло послание – к такому-то времени явиться в Княжий Детинец. Послание пришло в виде небедно одетого холопа, еще он сообщил, что Данила может взять с собой одного сопровождающего. Он взял, конечно, Скорохвата, кто еще лучше подходил на эту роль?

В Княжьем Детинце Данила уже бывал, в тот самый памятный день, когда получил задание от князя сплавать в Булгарию разузнать, чего там творится. Только на этот раз они со Скорохватом не пошли прямо по широкой лестнице перед ними, а свернули налево, поднялись на второй этаж по другой узкой лестнице и оказались прямо перед стражей из гридней.

– Мы от Путешественника, к княжне.

– Проходи, – процедил стражник и отодвинулся, давая проход.

Обережники оказались в довольно узком коридоре, почти не освещенном, где их встретил собственно Торвальд.

– Уже пришли, молодцы, идемте.

Исландец привел своих гостей к двери, у которой тоже дежурила стража, но уже наметанный глаз Данилы отметил, что одеждой и оружием они заметно отличались от дружинников князя в худшую сторону.

– Скорохват, – обратился напрямую к обережнику Торвальд, – ты пока здесь посиди, но княжна тебя тоже увидеть захочет, сам понимаешь, какая это честь. А ты, Даниил, айда за мной.

Путешественник наклонился, чтобы не задеть низкую притолоку, Данила прошмыгнул за ним. Его взору предстала богато отделанная комната, задрапированная дорогими тканями, на ближайшей стене даже висел гобелен, изображающий какое-то сражение. Сама княжна сидела в дальнем углу светлицы, у окошка, вместе со своим охранником. Оба они были недвижимы, так что Данила их сразу даже не заметил.

– Здравие тебе, Рогнеда Роговолтовна, мудростью своей не уступающая достойным мужам, позволь тебе показать Даниила Молодца, достойного воина, христианина, верного человека твоего мужа.

– Подойди сюда. – Голос Рогнеды неприятно удивил Данилу, холодный, сильный, властный, такому перечить не хочется.

Молодцов сделал что сказали и смог получше разглядеть княжну. В полностью закрытых одеждах, с каким-то невероятным, большим и тяжелым, должно быть, убором на голове, открытыми оставались только лицо и руки, в которых она держала какое-то шитье. Это тоже обычай такой, как говорила Улада, жена всегда должна быть делом занята, чтобы мужу облегчение в трудах сделать.

А лицо, саму красоту трудно было оценить под белилами и румянами, но оно тоже излучало власть и силу, оставаясь при этом холодным и равнодушным. Так же, как и взгляд, человеку с таким взглядом Данила бы не горел желанием идти поперек, не важно, мужчина он или женщина.

– Честь видеть тебя, моя княжна, – ляпнул он первое, что пришло в голову.

Рогнеда едва заметно изменила положение головы и прикрыла веки. Поприветствовала то есть. Ее охранник рядом вообще никак не отреагировал. Вот с кем уж точно Данила никогда бы не желал связаться. Он был варягом, судя по длиннющим усам, чем-то неуловимо похож на Воислава и Шибриду, значит, являлся варягом урожденным, по крови. Лет было ему уже немало, но то, как неподвижно стоял в полном вооружении, не проявляя ни малейших признаков усталости, лучше всего говорило о его уровне. А смотрел он на Данилу… как на кота, который по дурости на стол залез, как бы раздумывая, то ли просто голосом шугануть наглеца, то ли тапкой в него швырнуть.

– Ты плавал в Булгарию, зачем?

– Товар княжий продавать, не я сам, я его охранял.

– И как тебе страна?

– Богатая, красивая, людей в ней много грамотных, книг. – Много – это, конечно, понятие относительное, имел в виду Данила.

Во взгляде Рогнеды мелькнула заинтересованность, и давно на Данилу не смотрели таким взглядом, будто прицениваясь, выбирали, как товар, стоит ли купить или не нужен. Прямо как несколько лет назад на рабском рынке.

– И что же, ты сам грамоте разумеешь?

– Да я так, алфавит знаю словенский, у нас его еще тьмутараканским называют, ну и греческие буквы тоже знаю, а вот читаю я не очень.

– А сам ты откуда родом?

– Издалека, – лаконично ответил Данила.

– Хм… – Рогнеда слегка наморщила бровки, задумалась. Сейчас Данила был точно уверен, что в Киеве никто над ней не решился бы подшутить или унизить, типа, а это ты наложница князя, он тебя изнасиловал и убил твоих родителей. Тем более такой телохранитель рядом.

– Устах, – обратилась княжна как раз к нему, – а ты что о Булгарии думаешь? Ты ведь там долго жил?

– Бывал, действительно богатая страна. – Варяг потер толстенную золотую гривну на шее, скрученную из нескольких прядей драгоценной проволоки, искусно переплетенную, нечто подобное он видел только у князя и самых важных бояр. – Кто там сейчас правит, воевода Самуил?