Мария Архангельская - Пес войны [СИ]

— Что будем делать с пленными? — спросил Таскир, когда бой закончился, ранеными повстанцами занялись лекари из числа все тех же беглых рабов, добыча была собрана, а уцелевшие коэнцы — надёжно связаны.

— Перебить, — пожал плечами Гирхарт. — Что с ними ещё делать? Не тащить же с собой. Хотя…

— Генерал, — полковник Эрмис по-уставному отсалютовал, — разрешите забрать часть пленных? В лагере понадобятся работники.

— Да ради богов, забирай. Только смотри, чтобы от них не было неожиданностей.

— Слушаюсь, — полковник повернулся и направился к группе пленников, которых охраняли несколько десятков солдат.

— Что ж, — Таскир ещё раз полюбовался захваченным лагерем, — остаётся дождаться Ярнера.

— Таскир, ты читал трактаты по военному делу? Того же Миора Хайса, к примеру?

— Конечно, читал, — удивился Таскир. — А что?

— А то, что он в числе прочего настойчиво советует откладывать сражение до тех пор, пока твои силы не возрастут, а силы врага — не убудут.

— Это касается оборонительной войны. Тогда врагу приходится оставлять гарнизоны во всех захваченных городах, и к тому же он несёт потери в мелких стычках. А Ярнер идёт по своей стране, и вряд ли после сегодняшнего решится дробить силы.

— Он идёт по твоей Рамалле…

— Вот именно!

— И силы он больше дробить не рискнёт, в этом ты прав, — продолжил Гирхарт, пропустив мимо ушей восклицание Таскира. — Но не удивлюсь, если они сами скоро начнут разбегаться. У него ведь большая часть — новобранцы, забыл? Когда они собирались бить беглых рабов, то были очень храбрыми, а после того, как мы за несколько дней уничтожили половину войска, наверняка многие испугаются. Ну, а что к нам новые добровольцы придут, я думаю, не стоит и говорить.

— Ты считаешь, надо снова отступать? — Таскир покачал головой. — Ох, не нравится мне это.

— Нет, пожалуй, небольшая передышка нам не помешает, — помолчав, сказал Гирхарт. — Знаешь, давай-ка отведём войско на переход-другой от города, чтобы не искушать ребят. С перепугу эти горожане ещё, чего доброго, ворота откроют, не хватало нам разграбленных городов.

На этот раз Таскир согласно кивнул. Он пока ещё ни в чём не упрекнул Гирхарта, во всяком случае, вслух. Но, несмотря на то, что внешне между ними всё было как прежде, Гирхарт чувствовал, что былой товарищ всё больше и больше отдаляется от него. Даана это огорчало, но он с самого начала понимал, что близкой дружбы между ним и этими гоняющимися за вчерашним днём идеалистами быть не может.

Своих людей вожди, быть может, от искушения и уберегли, но первое, что увидел Гирхарт наутро второго дня, выйдя из своей палатки, были столбы дыма, поднимавшиеся в небо там, где стоял Энс. Вокруг раскинулся лагерь, построенный по образцу коэнского, так хорошо знакомого и Гирхарту, и Таскиру. Солдаты занимались своими делами, поглядывая на дымные хвосты довольно-таки равнодушно: горит что-то, ну и пусть себе горит, не в первый раз. Однако недалеко от палатки Гирхарта собралась группа офицеров, среди которых были Таскир и Арн с Эвером. Они негромко переговаривались, вглядываясь в стоящие на горизонте признаки пожара.

— Что это? — спросил Гирхарт, подходя к ним.

— Энсские рабы, — хмуро объяснил Арн. — Решили, видимо, воспользоваться случаем.

— Рабы — они и есть рабы, — проворчал кто-то из кравтийских офицеров. Остальные промолчали.

— Ну, значит, скоро, по крайней мере некоторые, придут к нам, — сделал вывод Гирхарт и повернулся, чтобы уйти.

— Ты их примешь? — напряжённым тоном спросил Таскир.

— Приму, — Гирхарт безмятежно глянул ему в глаза. Таскир, похоже, собирался сказать что-то ещё, но тут Гирхарта окликнули.

— Генерал, — Исмир, бывший заместитель Гирхарта, а ныне начальник его разведки, подошёл к ним и отдал салют. — Мои люди встретили отряд из двухсот пятнадцати человек. Их предводитель потребовал, чтобы его провели к вам.

— Где он?

— Вот, — Исмир показал на человека, подходившего к ним в сопровождении двоих солдат.

Больше всего этот человек походил на разбойника — крепкий, жилистый, с тёмной, продублённой солнцем и ветром кожей, и к тому же со шрамом на щеке. Видневшиеся на шее и руках следы от ошейника и кандалов не оставляли сомнений в его происхождении, и можно было не сомневаться, что если снять с него залатанную рубашку, под ней найдётся не один рубец от кнута. Рабы с такими рожами недолго остаются непоротыми.

— Это ты, что ли, Гирхарт Пёс? — вопросил он, остановившись перед Дааном.

— Что?

— Ну, шлем с собачьей мордой ты носишь?

— Я, — кивнул Гирхарт. За его спиной послышалось чьё-то хмыканье.

— И армией ты командуешь?

— Большей её частью. А ты хочешь присоединиться?

— Хочу. И мои ребята хотят.

— Энс — ваша работа? — резко вмешался Таскир.

— Нет, — откликнулся собеседник Гирхарта. — Мы за вами, почитай, от самого Вастаса идём, в Энс заворачивать не стали.

— Однако вы не слишком торопились, — заметил Гирхарт.

— Не хотелось приходить к вам с пустыми руками. А пока собирал ребят — подзадержался. Так возьмёшь нас?

Гирхарт несколько мгновений рассматривал добровольца. Несмотря на слегка ошарашившее его обращение «Пёс», малый с разбойничьей рожей начинал ему нравиться.

— Тебя как зовут? — спросил он.

— Дарнилл.

Гирхарт кивнул подтверждению своей догадки. Дарниллом звали великого героя-полубога; свободных людей так не называли, а вот рабам нередко давали имена в честь героев легенд. Значит, Дарнилл — раб, родившийся в рабстве, но, судя по всему, не утративший ни свободной воли, ни чувства собственного достоинства. Случай нечастый, из него может быть толк…

— Наши порядки знаешь?

— Слушать командиров и не своевольничать.

— Верно, но не только. Вот это, — Гирхарт указал на золотой браслет, выглядевший странно и неуместно на смуглом жилистом запястье, — сними. Пойдёт в войсковую казну. У нас не разрешается во время боёв иметь драгоценности. Делёж добычи — после победы над коэнцами. Ты и твои люди получат свою долю, но учти: делим только часть добычи.

Дарнилл поморщился, но браслет послушно снял. Гирхарт кивнул Исмиру, и тот забрал золотую безделушку.

— У тебя двести пятнадцать человек?

— Верно.

— Знамя, значит, — Гирхарт в раздумье побарабанил пальцами по поясу. — Что ж, пусть за тобой и остаются, я даю тебе чин лейтенанта. Подчиняться будешь капитану Харвелу, — он кивнул на стоящего рядом офицера. — Он вас разместит. Посмотрим, как ты будешь справляться. И ещё учти: ко мне здесь обращаются на «вы» и «господин генерал».

Передышка, которую получили повстанцы, ожидая подхода коэнцев, не была потрачена впустую. Таскир и Гирхарт продолжали обучение войск. Народу всё прибывало, совместная численность отрядов перевалила за двенадцать тысяч, и этих вновь прибывших требовалось обучить хотя бы основам воинской премудрости. Правда, теперь это было легче, чем в начале кампании: тогда новобранцев было большинство, и управиться с ними было непросто, теперь же большинство составляли уже освоившие науку подчинения, и вновь прибывшим ничего не оставалось, как следовать их примеру, принимая уже сложившиеся в войсках порядки.