Мария Архангельская - Пес войны [СИ]

— Итак, на всём юге Рамаллы, от Кимны до Арсета, коэнских войск больше нет, — ворвался в его размышления голос Гирхарта. — То, что осталось от их армии, сейчас, скорее всего, в Кимне, прикрывает дороги на столицу. Там они и останутся по меньшей мере до весны. Словом, итоги нашей первой кампании более чем удовлетворительны. Теперь переходим ко второй части нашего совещания: выработке планов на эту зиму, — Гирхарт повернулся к группе капитанов: — Прошу высказать ваше мнение, господа.

Капитаны высказались. Как и следовало ожидать, их мнение однозначно сводилось к тому, что надо прямо вот сейчас, а точнее, как только отпразднуем победу, сниматься с места и идти на Коэну. Войска у коэнцев сейчас нет, а значит, самое время добить ослабевшего врага прямо в его логове. От столь самоуверенных высказываний воздержались только двое, а против выступил один лишь Дарнилл. Таскир внимательно, словно впервые, посмотрел на этого худого жилистого человека с заметной проседью в тёмной шевелюре. Пожалуй, Гирхарт не ошибся, назначив его сразу на командную должность, из этого парня выйдет толк.

Потом говорили полковники. Эти мыслили более трезво, тем более что большинство из них составляли кадровые офицеры, прошедшие не одну войну. Таскир, когда дошла очередь до него, с чистой совестью поддержал их, сказав, что, по его мнению, следует стать лагерем на всю зиму, наладить контакты с местным населением, создать плацдарм для дальнейшей борьбы и, разумеется, продолжать набор и обучение войска.

Выслушав его, Гирхарт кивнул. Таскир уже знал, что кивок в его исполнении отнюдь не означает согласия, он лишь говорит о том, что Гирхарт принял сказанное к сведению, однако на этот раз можно было не сомневаться, что и он думает так же. Гирхарт слишком умён и опытен, чтобы не понимать — их армия ещё не готова к большим боям, что тут же подтвердилось его словами:

— Что ж, я разделяю ваше мнение. На мой взгляд, самым подходящим местом для нашего зимнего лагеря станут окрестности Арсета. Эти земли верны империи лишь номинально, и местное население нас поддержит. Разумеется, если мы будем держать себя в руках и прекратим грабежи.

«Если ты будешь держать себя в руках» — чуть было не сказал Таскир, но сдержался. Не время и не место затевать очередную свару. Остальные переглядывались, кто с одобрением, кто с сомнением.

— А чего ждать-то? — вылез один из капитанов. — Пока коэнцы новую армию наберут? Вы же сами сказали, генерал, что войск у Коэны больше нет!

— На юге — нет, — уточнил Гирхарт. — А на западе и севере — найдутся. Столицу они будут защищать до последней капли крови. Я уж не говорю, что у неё крепкие стены и сильный гарнизон. А нам нужно не лечь костьми под этими стенами, а победить.

— Коэнцы не остановятся перед тем, чтобы отозвать с внешнего фронта одну из армий, а то и обе, если сочтут угрозу достаточно серьёзной, — вставил Таскир.

— Именно, — кивнул Гирхарт. — И потому, господа, хоть мне и самому хочется повернуть на Коэну, мы пойдём к Арсету.

Голубое весеннее небо было очень ярким и казалось совсем близким — можно дотронуться, только протяни руку. Уже который день стояла прекрасная погода, в вышине не было ни облачка, словно Хозяйка облачных стад накрепко заперла двери своего загона, позволяя брату своему Солнцу, разъезжающему по небу на золотой колеснице, без помех обогреть и высушить уставшую от зимних дождей землю. Залитые солнечным светом дворцы и храмы казались празднично яркими и нарядными, Коэна купалась в солнечном сиянии, как красавица в бассейне с ароматной водой. Лёгкий ветерок шевелил ветки зацветающих садов, играл знаменем, поднятым на шпиле императорского дворца, давая разглядеть на голубом, сливающемся с небесной твердью полотнище вышитую золотом дубовую ветвь. Дуб на лазури. Слава и справедливость…

Каниэл Лавар отвернулся от окна и окинул взглядом просторную и светлую трапезную с мозаичным полом. За столом их было четверо, все — люди ещё довольно молодые, родовитые и влиятельные, достигшие высоких постов, но сохранившие юношескую дружбу. Жаль, что теперь они видятся реже, чем хотелось бы, но за всё приходится платить, и хорошо, если только свободным временем.

Обед уже закончился, слуги вынесли всё, кроме вина и фруктов. В разговоре, до того оживлённом, возникла пауза, каждый думал о своём.

— Когда вы выезжаете, Каниэл? — прервал молчание Верн Налани, хозяин дома.

— Послезавтра. Как раз к концу месяца буду в Кадане.

— А я — через два дня после вас.

— Вам повезло, господа, — сказал третий из присутствующих, бывший старше других, Асмар Лерти. — В вашем возрасте немногие поднялись так высоко. Вы, Верн — заместитель командующего новой армией…

— Если бы не печальные обстоятельства, побудившие нас её набрать, я бы радовался больше.

— …А вы, Каниэл — наместник…

— Западной Рамаллы всего лишь, — пожал плечами Лавар.

— Для человека, ни дня не служившего в армии, это блестящий результат. К тому же вы молоды, у вас всё впереди.

— Да, с сожалением вынужден признать, что наша страна больше нуждается в военных, чем в юристах. Не в обиду вам, Верн, будь сказано.

— Да какие обиды… Гражданская война и впрямь дело невесёлое.

— Это не гражданская война, — уточнил Асмар. — Это рабская война.

— Одно другого стоит.

— Это верно, — вздохнул Каниэл. — Ещё неизвестно, что считать большим бедствием. Если участники гражданской войны иногда могут удержаться от грабежей и убийств — всё-таки это их собственная страна, — то рабам неведомы ни жалость, ни здравомыслие.

— А чего ещё от них ждать, — фыркнул Асмар. — Они и людьми-то могут считаться лишь с большой натяжкой. Их нужно давить без всякой жалости.

— Раздавим, — махнул рукой Верн. — Мы не повторим ошибок прошлогодней кампании. Будь у Ярнера побольше войск, всё бы закончилось ещё прошлой осенью.

— Вы так думаете?

— Уверен. Как бы то ни было, но дальше Кимны он их не пустил.

— Да они вроде и сами-то не очень стремились, — заметил Каниэл.

— Это заслуга Ярнера. Рабский сброд способен только грабить да давить числом. Они пятились, пока не собрали достаточную орду, но и разбив Ярнера, дальше не пошли. А ведь у него были одни новобранцы!

— Говорят, теперь их стало ещё больше.

— Всё равно, против регулярной армии… Один раз им могло повезти, но богиня Удача капризна, как все женщины.

— Поговаривают, что эта война — кара богов, гневающихся на нас за греховную гордыню, — сказал Каниэл. — Якобы там у них имеется некая пророчица, что обещает им победу и покровительство богов.

— Чушь! — отрезал четвертый из присутствующих, жрец Отца богов Эример. — Шарлатаны нередко пользуются людским суеверием, но от этого не перестают быть шарлатанами. Странно, что вы, патриций, повторяете эти рабские сказки.