Юрий Корчевский - Битва за небо [litres]

Во время Гражданской войны сослуживец ходил в прапорщиках, во Франции в РОВС подвизался. Встречались периодически, сослуживец призывал активно заняться деятельностью РОВС, вербовать добровольцев для заброски в СССР. Как-то, после выпивки, в порыве откровенности дал явку в Твери.

– Только – тс! Никому! Вас-то я знаю много лет как человека порядочного. Если доведется в Красной России побывать и нужда случится, дам адресок. Только не записывать! Надеюсь на вашу порядочность.

Зачем ему адрес пособника Белой армии, тогда и сам не понял. Сослуживец решил продемонстрировать свою значимость, сболтнул лишнее. А Андрей запомнил, на плохую память не жаловался. Конечно, с тех пор прошло несколько лет, и явка могла быть провалена, агент арестован или умер естественной смертью, переехал. Но больше Андрею ехать было за помощью некуда. Как только «контрик» поймет, что Андрей батальон покинул, то объявит в розыск. А отсюда вывод – от мотоцикла и формы следовало избавиться. Вполне можно грунтовыми дорогами уехать, пока хватит бензина. Так и сделал. Гнал, пока были силы, до полуночи. Потом загнал мотоцикл в глушь, спать устроился. Уже в который раз жизнь его круто меняется, не соскучишься.

До великой войны оставался год, и Андрей собирался это время продержаться.

Утром позавтракал пайком, воды из ручья попил. Вода в реках и ручьях Белоруссии тиной болотной отдает. И снова езда по грунтовкам, только пыль сзади столбом. Полуторка встретилась, Андрей остановил.

– Земляк, бензином не богат? А то до своей части не дотяну.

– Заправим! Как Красной Армии отказать?

Да, армию любили, она плоть от плоти народная. А для многих возможность вырваться из колхоза, деревни. На селе паспортов не было, без них в городе на работу не возьмут. С этим строго. Селяне впервые получили паспорта в 1976 году. Армия давала возможность легально выбраться из села, остаться на сверхурочную службу, а то и выучиться на командира.

Шофер из бензобака бензин шлангом в ведро слил, потом в бак мотоцикла. Ведро бензина давало шанс проехать еще сто пятьдесят километров.

– Вот спасибо, выручил! – Андрей пожал водителю руку.

Случайная встреча подтолкнула к мысли не бросать пока мотоцикл. Пешком долго и далеко. На железнодорожных вокзалах наверняка контроль – и НКВД, и милиции. Да не по его только душу, другие «беглые» были. Он что? Мелкая сошка, даже дела нет. Впрочем, в этом уверенным быть нельзя. Для «контрика» его исчезновение служит подтверждением подозрений, не меньше и не больше. Так что и дело вполне может быть.

Несколько раз Андрей выезжал на оживленные дороги, останавливал грузовики, просил выручить. Пока ни разу не отказали. И даже гражданской одеждой обзавелся. Нехорошо поступил, своровал. Он купил бы, деньги были, в магазины не заходил, бесполезно, одежда – дефицит. Кроме того, не хотел «светиться». А на кражу решился неожиданно. Проезжал по селу, увидел мужскую одежду на веревке, сушилась после стирки. Еще влажную одежду сорвал, бросил в коляску мотоцикла, и ходу. То ли украл, то ли ограбил, но поступил нечестно, на душе противно было. Уже тепло, май месяц, одежда высохла быстро. Пиджак немного великоват, потерт изрядно. А брюки, если ремень в шлевки вдеть, вполне сойдут. Рубашка на воротнике почти до дыр протерта, так ему не на бал идти. Теперь бы обувью разжиться. Сапоги для бриджей хороши, а у него широкие штаны. Но и с обувью решил. Проезжая через маленький городишко, увидел чистильщика обуви, старика в светлом парусиновом костюме. Остановил мотоцикл, подошел. Для начала попросил сапоги почистить, что чистильщик исполнил с блеском в прямом смысле слова. Сапоги заблестели, как зеркало.

– Уважаемый, туфли мне нужны и срочно, – сказал Андрей.

– Сорок второй? – спросил чистильщик.

– Да.

Глаз у чистильщика наметанный.

– Подождите здесь, – попросил старик. Видимо, жил недалеко, вернулся вскоре. Туфли немного поношенные, но крепкие, в них еще ходить и ходить.

– Прошу четыреста.

Поторговались. Для Андрея торг, чтобы не выглядеть простаком, он бы и за четыреста купил. Тем более туфли по ноге, не жмут. Купил, уложил в коляску. До Твери уже не так далеко. Москву оставил в стороне. Она была по размерам куда меньше нынешней, и кольцевой дороги не было. Весь город был внутри окружной железной дороги, по которой сейчас электрички МЦК ходят. Не совсем прямой дорогой, из Белоруссии на Смоленщину, потом по дорогам западнее Москвы и на Тверь. Не доезжая нескольких километров, когда уже окраины города видны были, загнал мотоцикл в лес, выбрался на дорогу. Заметил на всякий случай место, там сосна была с раздвоенной вершиной, похоже – молния ударила. Там же, в коляске мотоцикла, и форма осталась, командирская сумка. Документы, бритву, деньги, револьвер с патронами по карманам распихал. Со стороны – слегка обросший щетиной мужичок средних лет. По виду – бухгалтер из колхоза или председатель артели. Пешком двинулся к городу. В первую очередь нашел городские бани, снял душевой номер, вымылся. При езде на мотоцикле по грунтовке пыль была везде – в обуви, волосах, одежде. После горячего душа почувствовал себя значительно лучше. Узнал у прохожих, где нужная улица, прошел, устроился напротив искомого дома на лавочке.

Конечно, он не оперативник и действия сыщиков только по телевизору видел раньше. Часа два наблюдал, до темноты, но ничего подозрительного не заметил. В доме напротив с наступлением темноты окна зажглись. Потом мужчина вышел, закрыл ставни. Мужчине было приблизительно столько же лет, как и Андрею. Показалось – знакомы они, только было это очень давно, за это время черты лица немного изменились. Андрей быстрым шагом подошел и замер. Мужчина тоже застыл в изумлении, потом по сторонам посмотрел, понизив голос, спросил:

– Лейтенант флота Киреев? Если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, лейтенант Шварц.

– Тс! Пройдемте в дом, если вы ко мне.

Уже в доме Шварц сказал:

– Здесь меня знают под другой фамилией. Про Шварца забудьте. Ныне я Николаев, технолог кроватной фабрики.

– Назвать пароль или так поверите старому сослуживцу?

– Поверю. Даже если вы из НКВД и назовете правильный пароль, что это изменит в моей судьбе? Живым я им не дамся!

В доказательство Шварц – Николаев слегка отодвинул полу пиджака, обнажив рукоять револьвера, торчащего за поясом. Андрей его знал по авиатранспорту «Орлица», служили вместе. Только Андрей летчиком был, а Николаев в команде судна. Если не изменяет память – механиком. Андрей напрягся, вспомнил имя. Вроде Иван Генрихович, из обрусевших немцев.

– Иван Генрихович? – спросил Андрей.

– Ну и память у вас! Столько лет прошло! Однако – забудьте. Ныне я Василий Матвеевич. Чайку или чего покрепче? За встречу!