Богдан Черненко - Сделка

— Это старая история, Алекс. И если я её тебе расскажу, они должны будут меня убить…

— (лакуна в записи)

Вторая встреча председателя Правительства СССР

А. Н. Косыгина и президента США Л. Джонсона,

Гласборо, Ню Жерси,

здание колледжа «Святойбуш»,

запись переговоров,

25 июня 1967 года

(лакуна в записи)

— Нашу Сделку, премьер-министр, надо отметить, уверен. У меня тут отличный двенадцатилетний бурбон!

— Давайте ее сначала скрепим, господин президент. Вот наш кинооператор и ваши оператор и переводчик. Три свидетеля, две кинокамеры. Скажем по два предложения, и можно будет отметить.

— Брось, Алекс! Давай выпьем за сегодня, потому что завтра мы — пыль. Радиоактивная.

— Зовите меня Алексей Николаевич, господин президент. Давайте сначала скажем, о чем позавчера условились, камеры включены, встанем в полный рост…

(лакуна в записи)

— И я, президент этих… США, президент, говорят, Линдон Джонсон со всей ответственностью, в здравом уме подтверждаю тоже, что наша Сделка с русскими заключена твердо, фак, и на пятьдесят лет с этого дня.

— Да, до 25 июня 2017 года, господин президент. И я подтверждаю Сделку. Теперь можем и выпить.

— Скрепим, сука, нашу грёбаную Сделку горячей кровью!

— Что вы имеете ввиду — скрепим Сделку кровью? Господин президент, вы зачем пистолет достали? Господин! Линдон! Твою ж мать, урод! Ты зачем оператора убил? Какая, к чёрту, секретность? Что ты мне ствол суёшь, гопник? Совсем крыша протекла? Я не буду убивать нашего оператора, я сейчас в глаз тебе вот этот флажок воткну, мудила грешная! Брось оружие, обезьяна! Брось, говорю! Истеричка! Куда тебе на Луну, тебе в больницу надо, неполноценный! Господин переводчик, слышите, уже дверь ломают? Лучший для нас всех вариант — сказать, что пистолет в его руке случайно выстрелил. У президента нервный срыв, по нему же видно. Понял? Запомнил? Если будут давить, рви когти в советское посольство, мы тебя вытащим. Коля! Коля, оператор, выходи из столбняка! Пакуй камеру, валим отсюда.

(лакуна в записи)

Запись эфира

нелегальной радиостанции,

Южный Вьетнам, Река Восьми Драконов,

30 июля 1967 года

Привет вам, гордые американские воины! В эфире радиостанция «Сдохни, Вьетнам!» и я, ваш постоянный ведущий, вы узнали мой голос, вам знакомо моё имя, это я, Билл Роббинс! Сказать по правде, имя это не моё, а одного дохлого ниггера, чей жетон я подобрал в канаве, радиостанция наша запрещена Пентагоном и, уверен, нас давно ищет ЦРУ! Так что, внимание, молодые бойцы, вы серьёзно рискуете, слушая нашу волну, но опытные солдаты вам подскажут, что без риска кайф не тот. Мы здесь обсуждаем последние новости и передаем в прямой эфир то, ради чего вы сейчас собрались вокруг приёмника, а пронырливый каптёр уже заготовил бумагу, мел и доску и готовится принимать ставки.

Да! Мы транслируем смертельные бои! Мы делаем это уже второй год и останавливаться не собираемся. У нас здесь в джунглях аэродром, небольшая фабрика, о которой я вам не расскажу, потому что не ваше дело и лагерь пленных жёлтых обезьян — вьетконговцев и коммуняк с севера. Два-три раза в неделю обезьяны выделяют из своего стада по одному бойцу, и если тот ведёт себя смело в поединке, пленные получают дополнительную чашку риса. Более сотни поединков и всего парочка выживших из проигравших. Счёт, кто бы сомневался, в нашу пользу: девяносто шесть — пятнадцать. Да, бойцы, пятнадцать наших парней проиграли свои бои, несомненно, они чем-то провинились перед звёздно-полосатым. Мамки и девки в далёких Техасе и Алабаме получили печальные весточки от Пентагона.

А пока новости! День сегодня долбанутый, то есть я хотел сказать — необычный. Долбанутый был вчера, по авианосцу «Джеймс Форрестол» долбанули ракетой, отчего куча самолётов на палубе сгорели к чертям, а больше сотни моряков отправились на небеса, к отцам, мать их, основателям! Одной, единственной ракетой положили толпу солдат! Вы уже сжали кулачки, бойцы? Вы уже готовы грызть глотку коммунякам? Не спешите. Эту ракету, по проверенным слухам, запустил лично, драть меня в уши, Джон Мак-тупица-Кейн! Джон МакКейн! И если вы охренели, то это хорошо! Не для вас, понятно, и не для флота США хорошо, а для меня! Хе-хе! Это значит, что я классный ведущий, могу шокировать слушателей, и после армии меня возьмут на работу в крутую радиостанцию!

На чем я? А! Мак-дерьмо-Кейн грохнул сотню несчастных водоплавающих одним, говнюк, выстрелом! И если ты, боец, подумал, что морячков замочил лично, уверен, будущий командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Джон МакКейн, то ты свободномыслящий, дрочить тебя в сраку, гражданин великой страны Америка! Да! Это сделал Джон МакКейн! Только это был, по слухам, Джонни Третий, лётчик, сынок адмирала. Замочил Джонни Третий сотню морячков, точнее освободил их от тоскливой традиции трахать друг друга в тесных каютах. Герой ты, Джонни-сынок-Третий. Медаль тебе, красавчик.

Но эта хрень была вчера. Сегодня во флоте траур и всё такое. Но мы-то с вами не во флоте, благослови Господь Америку и вашу призывную комиссию! Мы на земле, на этой пропитанной дерьмом и напалмом жёлтой азиатской землице. А конкретно мы — на краю взлётной полосы, рядом с джунглями и воротами в лагерь. Тут у нас место поединков.

Поле боя это квадрат песка тридцать на тридцать футов. По краям квадрата наши болельшики, свободные сейчас от службы такие же бойцы как вы, мои радиослушатели. У нас даже есть небольшая трибуна для офицеров, пленные сколотили в прошлом году. Правила поединков примитивны и пугающи, как сны президента Джонсона: в раунде три минуты, количество раундов не ограничено, на отдышаться одна минута. Бой кончается только когда один из бойцов или оба, да — оба сдохнут! Никаких ничьих, никаких выброшенных полотенец, можно всё — отрывать яйца, откусывать носы, выдавливать глаза. Дикий, короче, Запад на дальнем, дальнем Востоке!

Каптёр! Все каптёры и вообще все брокеры! Слушай меня! Сегодня требуй удвоенных и утроенных ставок. Сегодня у нас впервые с нашим лучшим бойцом сразится, барабанная дробь и бзыньк по тарелке, пленный русский лётчик!

Да! О, да!

Воины! Наливаем самогон, разжигаем сигары и косяки, двигаемся ближе к вашим радиоприёмникам! Я, Билл Роббинс, из дебрей вьетнамских джунглей у самой границы с коммунистическим Северным Вьетнамом, в прямом эфире начинаю представление сегодняшних бойцов!!!

Итак! Те из вас, кто до сих пор жив, сразу узнают этого парня. А ну-ка, напрягаем мозг! Он лётчик, пилот «Фантома», капитан! Вспомнили, торчки? Нет? Пошли тогда по цифрам — ему двадцать восемь, шесть футов два дюйма, и семь, сука, семь трупов, семь побед в наших боях! Боб Скуллз в красном углу ринга! Давай Бобби, выходи, покажись фанатам!