Богдан Черненко - Сделка

Прибыль — это столовая ложка говна в бочке нектара.

Космический корабль — это самый сложно организованный искусственный объект, работающий в самой злой среде. На два порядка сложнее любого земного аппарата. Если к его необходимым качествам добавляют прибыль, значит к его грубой, окончательной, пограничной реальности примешивают чью-то извращённую фантазию. Это как если бы солдат, сквозь пули и взрывы бежал в атаку с нарисованной «СоюзМультФильмом» винтовкой.

Даже хуже.

Это как если бы командир требовал от солдата в бою помимо таких качеств как смелость, скорость, меткость ещё и умение под обстрелом добывать на поле битвы лом цветных металлов.

Для космического корабля, результата выстраданного компромисса, требование прибыли станет гарантированной катастрофой. И гибелью для его экипажа.

Бедный, обделённый, унылый западный инженер! Вынужден, несчастный, давить в себе творческие порывы только для того, чтобы его хозяин смог купить себе новую яхту или голливудскую красотку. Но не будем их совсем ругать, в конце концов, автомобили и холодильники у них хорошо получаются.

Нормальные инженеры, советские, слава Богу, свободны от этой капиталистической заразы. Отсутствие требования прибыли вовсе не удорожает конечное изделие. Социалистическое творчество экономит деньги народного хозяйства, что для сознания западного манагера вообще бред, парадокс и абсурд. Ищущий лучшее решение свободный от умственной цензуры советский инженер, как я говорил, ищет Истину, а где Истина — там простота решений. Как и положено гениальному. Простые решения — эффективны, надёжны и дёшевы.

Хотите смешной пример, братья академики?

Его мне рассказал один из лучших наших танковых конструкторов. Американцы потратили несколько лет и десятки миллионов долларов на создание аппарата, вырабатывающего дым, нужный для маскировки танков на поле боя. Создали. Аппарат, говорят разведчики, работает когда не надо и не работает, когда надо. В дождь, например. Наши конструкторы решили эту же проблему — маскировку танков — за один час и два рубля четырнадцать копеек. Для выработки дыма — белого, непрозрачного, много дыма — достаточно прыскать соляркой на горячую крышку танкового двигателя. Топливо не воспламеняется от этого, а испаряется бело-серым в нужных танку количестве и густоте. Два рубля стоил распрыскиватель.

Кстати, именно из-за разности подходов к решению творческих проблем нам ни в коем случае нельзя сотрудничать и хоть как-то кооперироваться с западными «коллегами». Ибо украдут они, не сомневаюсь, наши находки, идеи и готовые решения. Паразиты-с!

Ну что же. Отвечаем на заглавный вопрос и делаем выводы.

Луна для нас — это мирная битва, это передний окоп битвы за человечество, передовой рубеж науки и техники. Вообще, покорение космоса — это один в один война, но без подлостей и грязи. Луна — испытательный рубеж для будущих технологий освоения Вселенной. Жить мы на Луне вряд ли будем, только работать, а вот Венера — не Марс — самая перспективная планета в Солнечной системе для колонизации людьми, для чего, конечно, потребуется превратить её в подобие Земли. Это долгое сражение. До расселения человечества по другим мирам ещё сотни лет, но мы уже начали подготовку к этому. Верю, ничто нас не остановит.

Лишь тот достоин правды и свободы, кто каждый день идёт за них на бой! Гёте сказал. Поэт!

Советский инженер и ученый — не скованный никакими цепями конструктор будущего для всего человечества. Западный его «коллега» — убогий раб капитала. Если, предположим в порядке бреда, что капитализм вдруг победит в битве систем — освоению Космоса человеком конец.

Поэтому, братья, давайте будем бодрыми, трезвыми, умными и талантливыми, то есть давайте оставаться собой, свободными творцами счастливого будущего для всех людей планеты Земля.

Стенограмма переговоров

Председателя Совета министров СССР

А. Н. Косыгина

и президента США Л. Джонсона,

Гласборо, Ню Жерси,

здание колледжа «Святойбуш»,

23 июня 1967 года

(лакуна в записи)

— Спасибо, господин президент и хватит. Хватит этой дипломатической трескотни и к делу. Зачем отвлекли меня от сессии Генеральной ассамблеи ООН? Что именно случилось? США вдруг захотели закончить войну во Вьетнаме, но не знают как? Вам нужна наша помощь?

— Нет, Алекс. Вьетнам тут не причём, но помощь не нужна. Дело есть.

— Называйте меня Алексей Николаевич или товарищ председатель правительства, господин президент.

— Неважно! Дело у меня действительно, э-э, интересное для вас и нас.

— Интересное? Такой термин? Может быть, более точный термин — смертельно срочное? Судя по настойчивости, даже некоторой истеричности американской стороны, искавшей немедленной встречи с советской стороной. Что молчите, господин президент? Я прав?

— В некотором смысле, да, премьер-министр. Раз вы в США, а то когда ещё приедете, то — да. А поскольку НАСА оперативно подчинялось мне, когда я был вице-президентом, и сейчас проблемы Агентства мне близки, я и захотел, смертельно срочно захотел, да, этой встречи.

— Я вас внимательно…

(лакуна в записи)

— Вот так обстоят наши, назовем их — дела, премьер-министр. Поэтому мы и просим вас нам не мешать, не гнать сенсации в печать, не заниматься разоблачениями и срыванием всяческих покровов, как у вас говорят, в международных организациях и не разглашать своим и, особенно, нашим союзникам настоящее положение дел.

— Не мешать — раз, не гнать — два, не заниматься и не срывать — три, четыре, не разглашать вашим и нашим — пять и шесть. Ещё что-то хотите добавить? Например, вы упомянули печать, но забыли телевидение. И радио.

— Да-да! ТиВи и радио!

— Семь, восемь.

— Алекс, твою мать, что ты считаешь?

— Мать твою. И Алекс. Девять и десять…

— (лакуна в записи)

— Нам связные понадобятся, Алекс. Пусть это будут молодые, знающие языки, офицеры спецслужб. Окей?

— Категорически нет. И не связные, а представители, молодые, толковые, активные офицеры ни в коем случае не из спецслужб! Военные пусть будут. Не надо в нашу чисто экономическую Сделку политику примешивать, а где разведка-контрразведка, там политика. У нас же всё должно быть просто, мы заказываем, вы — платите. Договорились?

— Ну. Окей.

— Линдон, вы сказали, вам надо посоветоваться с товарищами, в смысле, с господами. Давайте тогда завтра продолжим нашу встречу и закрепим достигнутое соглашение, скажем, записью на киноплёнку.

— Послезавтра, Алекс. А теперь давай выйдем к репортёрам и скажем им какую-нибудь хрень про палестино-израильские отношения.

— Договорились. Хотя это ни разу не хрень. Спросить хочу напоследок, Линдон. А зачем вам всё это? С чего вдруг? Вы же самые технически развитые, вон, у вас жалюзи автоматические на окнах, замки блестючие в дверях, кондиционеры, смотрю, и это в обычном ПТУ, в смысле, в колледже. Неужели сдались ваши конструкторы? Или политики сдались перед трудностями?