Владимир Лакодин - Беглец отовсюду (СИ)

Тот попытался встать, но король показал, что можно говорить сидя. Штар Коммэ, стройный мужчина лет пятидесяти с узким лицом, иссеченным вертикальными морщинами и обрамленным черной, с проседью, бородой, заговорил скупо и точно:

— Ваше величество, я уже больше не начальник тайной стражи Фоксии. Это позволяет мне быть с вами откровенным, насколько это возможно. На сегодняшний день я нахожусь в бегах. Причина тому — Дюк Морини, который фактически захватил власть в Швашцуге, подчинил себе волю ее величества Юнны и теперь собирается прибрать к рукам Равланд и вас самого.

Улаф вскинулся в кресле и собрался было что-то сказать, что Абн всем своим видом показал монарху, что выслушать Коммэ необходимо:

— Главное, что мы хотели поведать вам, сир — это то, что Благородный Дюк не является тем, за кого себя выдает. Он самозванец. Настоящий Адвард Морини давно покоится в фамильном склепе в поместье, которое когда-то было пожаловано заклятому другу вашего деда Дюку Драмогару.

Родители покойного Морини ненадолго пережили своего единственного сына. Их нет на свете уже много лет. В поместье проводит свои дни в одиночестве (если не считать слуг), лишь почтенная вдова Драмогара — леди Мэри, она же родная бабушка Адварда Монини. Ей восемьдесят восемь, она давно живет в собственном фантастическом мире. К несчастью, леди немного повредилась в рассудке, потеряв в свое время подряд мужа, внука, а затем сына и сноху.

Тот, кто называет себя Дюком Морини, каким-то образом втерся в доверие к леди Мэри и убедил ее, что он-то и есть ее внук. Что он никогда не умирал, а лишь был болен, уезжал лечиться к алтанским дэрвашам, и вот вернулся домой. Эта неимоверная чушь так пришлась старой леди по душе, что она приблизила самозванца к себе, воспряла духом и даже сумела сделать так, чтобы лже-Морини был принят при дворе королевы Юнны.

Улафу показалось, будто ему с размаху влепили оплеуху. Он ошеломленно смотрел то на Штара Коммэ, то на конта Абна, шевелил губами и наконец пролепетал:

— Но ведь вашим словам должны быть доказательства…

Коммэ ответствовал:

— С нами прибыл благородный Дюк Жэ, который превозмог нездоровье и свои немалые лета, чтобы выступить перед вами свидетелем. Прошу вас, Дюк.

Старый и обрюзгший, но все еще сохраняющий благородный профиль Симон да Жэ, прокашлялся и, немного пришептывая, принялся рассказывать:

— Я знал несчастного Адварда лично. Наши родители дружили, и мы часто гостили в поместье Милые Ивы. Так случилось, что я был свидетелем гибели молодого Морини. Нам с ним было по пятнадцать лет — нас впервые взяли на оленью охоту в качестве полноправных участников. Когда мы после долгих часов скачки загнали великолепный экземпляр, Адварду предоставили почетное право забрать жизнь животного. Конечно, он знал, что и как нужно делать, но это был его первый олень. Он стал и последним…

Старый дюк помолчал, тяжело дыша.

— Это был почти что олений принц — очень мощный, в самом расцвете сил. Оказалось, что загнанный, с клочьями пены на морде, он еще мог сделать последний отчаянный рывок. Когда Адвард обходил оленя, чтобы подобраться к его шее, тот с неимоверной силой неожиданно метнулся вбок и буквально снес молодого человека, оказавшегося на пути. Вероятно, удар одного из копыт пришелся упавшему Адварду в висок. Он умер на месте.

Я лично присутствовал на похоронах. Юноша был упокоен в усыпальнице, построенной для дюка Драмогара — рядом со своим дедом. С тех пор я не посещал Милые Ивы, но в том, что настоящий Адвард Морини давно покинул этот мир, я, как вы понимаете, абсолютно уверен.

В последние годы я жил уединенно и тихо. Слухи о том, что некий Благородный Дюк Морини возвысился при дворе, дошли до меня довольно поздно. Наведя справки, я понял, что действует самозванец.

Понимая важность того, что я знаю и помню, я обратился к конту Коммэ — начальнику тайной стражи. Я не стал доверять свои мысли бумаге и выбрался из своего замка лично, чтобы навестить его. Но, к сожалению, я опоздал. Лже-Морини уже подмял под себя Фоксию. Благородный Коммэ был смещен с должности и оказался в опале. Нам осталось лишь предпринять попытку предостеречь вас, ваше величество. Ведь Фоксия и Равнланд, как ни крути, королевства-братья. Мы говорим по-акраимски, у нас общие предки. Я не хотел бы, чтобы Земля Ворона пала под натиском наглого самозванца так же, как любимая мною Фоксия.

А то, что он самозванец — это очевидно! Ведь мы с Адвардом Морини были ровесники. Посмотрите на меня, и посмотрите на это чудовище, которое выдает себя за друга моей юности. Он слишком молод, не кажется ли вам это странным?..

Его величество Улаф, упавший духом, измученный сомнениями, тихо спросил:

— Но почему ему поверили при дворе?

Королю ответил Конт Коммэ:

— Семья Морини была в Фоксии чужой. Их связи и при жизни-то старого Драмогара были очень немногочисленны. А после его ухода, а потом и гибели молодого лорда, родители Адварда практически перестали появляться в благородном обществе. Про них забыли. Помнили лишь, что в Милых Ивах живет какая-то в целом симпатичная, но сумасшедшая старушка. И что правит в поместье ее экономка, которая немногим младше и тоже несколько не в себе.

Леди Мэри напомнила о своем существовании лишь несколько лет назад, когда стала пристраивать ко двору вновь обретенного «внука». Истории старой леди поверили, а блистательный самозванец стал сенсацией и фаворитом молодой королевы.

Несколько оправившийся от первого ошеломления Улаф уже достаточно деловым тоном осведомился:

— Как вышло, что Морини получил такое влияние в Фоксии?

— О, нельзя не признать, что самозванец обладает недюжинными талантами! — пояснил Коммэ, — Он в считанные месяцы буквально перевернул всю мену в городах королевства. Его исключительные по качеству товары привлекли огромный интерес, и было чем. Непонятно откуда он завез поразительно мощные луки и арбалеты — слоеные, сделанные из неизвестных материалов. Показал и начал продавать за свои треклятые барыши потрясающие, тонкой работы клинки. За ними стали давиться в очереди все лорды Фоксии, а также многочисленные рыцари без владений.

Дам Морини очаровал необычными тканями и невиданными украшениями, новыми музыкальными инструментами и средствами… для улучшения внешности.

Народ же пришел в восторг от сторожков, приятно горящих ламп, от обуви на подошве из какой-то странной, гибкой и упругой субстанции, называемой «рэзинна», от удивительно крепких сверл, стамесок, резцов, от небьющейся посуды и других чудес.

— Позвольте, — растерялся король, — Но ведь он говорит, что все это производится в Фоксии.

— Нет, ваше величество. Когда товары Морини хлынули на рынки, ничего подобного в королевстве еще не производилось. Да и сейчас у него есть всего лишь несколько небольших мастерских в окрестностях Милых Ив, которые строго охраняются людьми в серых плащах. Узнать, что там производят, нет никакой возможности.