Алексей Вязовский - Триумф Красной Звезды [CИ]

— Да, на осинах таких друзей вешать надо!

Ох, как же ты прав, мой друг! Вот именно сейчас мы этим важным вопросом и займемся…

— Поехали, меня уже Чурбанов с Щелоковым ждут. Держим курс на Сандуны!

— Куда?!

Сандуновские бани — место в Москве историческое и можно сказать легендарное. Памятник архитектуры в стиле бозар, расположенный в центре Москвы, был когда-то построен актерами Императорского театра — Силой Сандуновым и Елизаветой Урановой — на деньги, вырученные за бриллианты, подаренные по случаю их свадьбы Екатериной Великой. Особую славу приобрели после шикарной реконструкции в конце 19-го века. Но и в 20-м веке Сандуны остаются главным банным храмом страны. Зеркальные залы, лепнина, мраморные статуи… Я иду по высшему разряду бань, как по настоящему музею — не могу оторвать взгляд от расписных стен. Служитель предупредительно открывает передо мной дверь, и я оказываюсь в отдельном кабинете, где расположились уже распаренные и раскрасневшиеся Щелоков и Чурбанов.

— А вот и Витя — муж Брежневой салютует мне кружкой пенного пива

Жму руки мужчинам, начинаю раздеваться.

— Не сильно мы тебя отвлекли от покорения мира? — Щелоков смеется, наливает себе и Чурбанову еще Туборга из бутылки

Я демонстративно смотрю на часы. Сегодня у нас вторник, десять утра. В обед у меня запланировано интервью для «Московского Комсомольца». Пару часов можно спокойно попариться и поплавать в сандуновском бассейне…

— Успеваю вроде… — я беру с банкетки белую простынь, заматываюсь в нее, как в тогу — Спасибо что позвали. А то вчерашний вечер…

Тяжело вздыхаю.

— И что там вчерашний вечер…? — Чурбанов хмурится, а министр МВД отставляет пиво в сторону

Ага, Брежнева небось еще спит после загула, а охранник ничего не видел.

— Скандал вышел. Подрался я.

— Ну-ка… давай подробности — муж Брежневой ломает воблу, раздает каждому из нас по куску

— Мутный ресторан, подозрительные люди — я пожимаю плечами — В конце вечера к столику подошли какие-то криминальные авторитеты, в наколках. Знакомые друга Галины Леонидовны — Бориса Буряце

Министры переглянулись.

— Ну, слово за слово, полезли на меня, начали ножами махать. Лехи нет, охрана на улице, что делать? Вырубил одного, дал в челюсть другому… Отправил Галину Леонидовну домой, потом сам уехал.

— И это все? — Чурбанов нервно стучит пальцами по столу

Я замялся.

— Давай уже, конспиратор, сознавайся — Щелоков достал бутылку Буратино, подвинул мне. Эх… Я бы сейчас тоже пивка чуток глотнул и в парную. Так ведь не отстанут. Ну и с «бриллиантовым Борей» надо срочно решать вопрос — спасать Брежневу.

— Когда вышел на балкон, услышал разговор двух незнакомых мужчин. Дескать, у Бориса на квартире на Чехова партия древних икон и шуб. Ищет покупателей. А еще он раньше занимался поставкой бриллиантов в Грузию. Николай Анисимович, Юрий Михайловича — я прикладываю руку к груди — Мне кажется, что тете Гале не стоит дружить с такими мутными людьми

— Это само собой — задумчиво кивает Щелоков

— Допрыгался Борька — Чурбанов бьет воблой по столу — Поможешь, Николай, по старой памяти?

Щелоков молча вытирает руки об полотенце, подвигает к себе телефон:

— Дайте мне генерала Еркина. Олег Александрович? Здравствуй. Да я. Да, хорошо вчера посидели, твой подарок Гале понравился. Благодарит. Я вот по какому поводу звоню. Пошли, пожалуйста, следственную бригаду домой к Борису Буряце. Кто такой? Певец из театра Ромэн. Посмотрите по учетной картотеке — квартира на улице Чехова. Зачем? Оперативная информация поступила о крупной партии спекулятивного товара. Санкция прокурора? Я сам позвоню заму Руденко. Пусть ребята по дороге заедут, заберут. Все. По итогам обыска — доложись. Да, пока еще в Сандунах. Все, отбой.

Щелоков вешает трубку, смотрит на Чурбанова, затем снова подносит ее к уху. Звонит в прокуратуру. А я сижу размышляю о бренности нашей жизни. Вот был Боря. Весь в бриллиантах, поклонницах. А вот Бори уже нет, едет в телогрейке на лесоповал в Коми АССР. Судя по тому, что Чурбанов перед тем, как стать замом Щелокова работал в системе ГУИН — цыган с зоны не вернется. А если Брежнева поднимет скандал — Юрий Михайлович просто разведет руками. «Я-то тут при чем? Я уже в МВД не работаю. А твоим друзьям, Галя, надо меньше спекуляциями заниматься. Особенно раритетными вещами». Ему-то хорошо, да и Брежневой полезно в себя прийти, а вот мне каково стукачом работать?

— Ну что? Теперь в парную — Чурбанов потирает руками — Ух, Витька, ну мы тебя сейчас напарим. В четыре министерские руки. Да, Николай?

А вот и расплата пришла. Я тоскливо смотрю на дверь. И не сбежишь…С другой стороны, может распаренные министры помогут мне с Кёльном?

К интервью с журналистами МК, назначенному на 3 часа дня, я успеваю тютелька в тютельку. После Сандунов мы с Лехой сразу же помчались в ЦКБ забирать оттуда деда. Забрали, отвезли его домой, передали из рук в руки счастливой маме. Потом я по-быстрому вручил нашему патриарху все подарки из Англии, прибывшие позавчера в контейнере и рванул на работу. Теперь вот вожу делегацию по своей студии, показываю им наши достижения и трудовые будни…

Приехали они к нам целой толпой — аж четыре человека. Один из них, правда, всего лишь фотокорреспондент. Зато остальные… Во-первых, нас почтил своим вниманием сам главный редактор — Лев Гущин. Ну, это и понятно — после моего общения с Чаковским, главредам остальных изданий тоже стало интересно, что я за фрукт. Второй гость — Юрий Филинов, журналист, основавший музыкальную рубрику в этой молодежной газете — знаменитую «Звуковую дорожку». Возглавлял делегацию один из заместителей Пастухова из ЦК ВЛКСМ. Человек с прозвучавшей на всю страну фамилией — Деточкин. Последний приехал рассказать мне о подготовке Бессмертного полка на 9-е мая и договориться об участии группы.

В ходе экскурсии по студии фотокорреспондент постоянно порывается что-нибудь сфотографировать, Гущин его мягко останавливают. Ну, да… здесь я согласен — не стоит коллег так дразнить, одна наша аппаратура вызовет шок у любого советского музыканта, а еще собственное ателье и целая стена с фотографиями знаменитостей. Филинов предлагает разместить в газете наше фото с Ленноном или фрагмент выступления на сцене в Уэмбли, где я в образе Майкла Джексона. Нет, скромнее нужно быть товарищи. Лучшее — враг хорошего. Мою скромность все одобряют, и мы сходимся на том, что сейчас нужно сделать обычный групповой снимок. А вот завтра на субботнике… Тема субботника вызывает не меньшее оживление, чем стена наших достижений. Особенно у Гущина. Перемещаемся в мой кабинет для продолжения беседы. По дороге Клаймич сообщает гостям, что место для нашего трудового подвига уже утверждено в верхах — сквер перед гостиницей Космос. Главред тут же обещает прислать туда завтра своих сотрудников, этот материал тоже войдет в большую статью.