Алексей Вязовский - Триумф Красной Звезды [CИ]

В понедельник утром еще одна приятная новость — вышла огромная статья в МК за подписью Гущина и Филинова. Целый разворот. И это, учитывая, что фотографий там немного — всего три штуки. Статья получилась хорошая, без лишнего пафоса и восхвалений, все по делу, а главное — ничего не переврали, за что им отдельное спасибо. Из редакции прислали двадцать экземпляров, и все наши расхватали их себе на память — в городских киосках эту газету купить сложно. До обеда мы усиленно работаем, репетируем «Траву у дома», потом всем табором едем дописывать диск на Мелодию. С Клаймичем все у нас почему-то выходит легче, веселее и быстрее. Все ладится, и к вечеру «Две звезды» уже полностью записаны.

Во вторник начинаются первые неприятности. Французская сторона очень недовольна форматом предстоящего концерта и составом выступающих. Очнулись лягушатники! Изначально договаривались, что концерт пройдет в гостиничном зале конгрессов на тысячу мест, и будет советско-французский междусобойчик для избранных. А теперь в ЦК новые веяния — концерт на открытом воздухе, куда приглашены все, включая простых строителей. У нас все для народа! Но количество зрителей даже трудно себе представить. И если «Red Stars» французы сами выбрали, то кто такая Сенчина они вообще не знают. А никто из цэковцев не решается объяснить им, за какие такие заслуги ей оказана великая честь веселить французов. Ну, да, Генсек у нас в СССР безгрешен априори… В добавок к Сенчиной еще нарисовалась куча народа из соцлагеря. Видимо когда наши умники в ЦК по-хитрому слили в одно мероприятие сразу несколько проектов, с французами они это до конца не согласовали. И вот теперь всего за неделю до концерта начались всякие фокусы.

В среду неприятности продолжаются. Французы торгуются с цэковцами как евреи на одесском привозе, пытаясь все же убрать из концерта и Сенчину, и представителей соц/эстрады. Клаймича жалко. Маркова тоже. Но как им убедить французов, я не знаю. Вернее знаю, только не хочу впрягаться в этот конфликт. Но, в конце концов, я все же не выдерживаю, и сам еду вечером с Клаймичем на переговоры.

На встрече присутствует посол и атташе по культуре. Разводить политесы некогда, поэтому я жестко обрисовываю им ситуацию. Или французы нам доверяют, и мы проводим концерт так, как наметили, или его надо отменять. Сцена возводится, приглашенные артисты вот-вот прибудут в Москву, репетиции идут и на выяснение отношений времени больше нет. Почему мы устроили интернационал? Потому что 1 мая — Международный день солидарности трудящихся. Почему пригласили Сенчину? Она поет мои песни, и это мое личное решение. Как Советника Генерального Секретаря ЦК КПСС по культуре и делам молодежи. Мне товарищ Романов доверил провести этот концерт, и я приложу все силы, чтобы он прошел на высочайшем уровне, а вы меня тут отвлекаете от важной работы.

Оглашение официальной должности, моя наглость и напор производят впечатление на лягушатников. Но они продолжают качать права, не желая терять лицо. Я только грязно матерюсь про себя и проклинаю неизвестного идиота из ЦК, заварившего всю эту кашу. Французы не будь дураки, подключают тяжелую артиллерию. Не хотите «по-нашему» — мы отменяем Дассена. Тут я, конечно, чуть не сорвался. Ручка в моей руке треснула и разлетелась по столу мелкими фрагментами. В переговорной повисло тяжелое молчание.

Дискуссия быстро выходит на уровень МИДа, в возникший конфликт вмешивается даже Примаков. Лично звонит послу и что-то жестко ему выговаривает. И лишь тогда стороны быстро находят компромисс — артистов из соцлагеря не будет, но Сенчина остается. Мы с ней делим первое отделение, второе полностью за Джо Дассеном. Я тут же вставляю свое требование: тогда весь концерт будет сниматься для показа по советскому ТВ. Снова взрыв негодования — «Мы так не договаривались!» Спрашиваю ласково у французов: а может вам пора пообщаться с американскими продюсерами? Какими продюсерами? А с Майклом Гором из «Атлантик Рекордс» и Эндрю Вэбером из «СиБиЭс Рекордс». Лягушатники тут же быстро затыкаются. Видимо представили, во сколько им тогда обойдется участие в концерте нашей группы. Без трусов останутся.

Я кстати, о сумме нашего гонорара до сих пор не имею ни малейшего понятия. Клаймич тоже. Похоже, мы с Сенчиной будем выступать за простое «спасибо», и продали нас французам недорого. Собственно, и Пугачевой в прошлой жизни тоже по деньгам ничего не светило, просто ее хитрый муженек ловко подсуетился и выпросил у французов в качестве гонорара импортную сантехнику. Но я так позориться точно не буду и придумал весьма достойный выход: весь свой гонорар за этот концерт наша группа перечислит какому-нибудь детскому дому. Думаю, и Сенчина к нам присоединится. О чем я гордо заявляю французам. У нас ведь 1979-й — Международный Год ребенка, или как? Впечатлились.

Теперь надо чуть подсластить пилюлю, а то что-то морды у лягушатников больно кислые. Радую их тем, что в честь космонавтов, которые будут присутствовать на концерте, будет исполнена новая песня о космосе. Даю, прослушать им запись «Травы у дома», которую мы только закончили сводить этим утром. По ходу записи делаю для них краткий перевод текста. Скупые на похвалу французы расщедрились на комплименты. Но нас вежливо просят, дать гарантии, что концерт пройдет на самом высоком уровне. Хорошо, что не расписаться собственной кровью на фасаде гостиницы. Видимо поняли, что расписываться русским уже нечем — всю кровь они из нас выпили.

На этом мы с ними и прощаемся. У машины счастливый Марков долго жмет мою руку и рассказывает мне, какой же я молодец. Ага… заработал я ему очередной плюсик в карьеру. Цэковцев-то французы со всеми съемками сразу послали лесом, заявив, что это закрытое мероприятие. Смешно…!

1 Мая 1979 года, вторник. Москва.

Проспект Мира, д.150

И вот настает долгожданный день. До обеда мы участвуем в демонстрации на Красной Площади, несем красные флажки, что нам выдали люди генерала Калина, машем ручками Романову и Ко, стоящим на Мавзолее. Потом проводим время в студии, распеваясь и пакуя в кофры свои сценические костюмы. Наконец, ближе к вечеру все едем в «Космос». Короткая рабочая встреча в зале конгрессов гостиницы. Нас знакомят с группой космонавтов, которые будут участвовать в торжественной части мероприятия. В нее входят Леонов, Рукавишников и болгарин Иванов. Приятные открытые люди, и герои в полном понимании этого слова. Рукавишников уже дважды Герой Советского Союза, а третью звезду по существующим идиотским правилам космонавтам не дают, только Орден Ленина. Хотя за ТАКОЙ полет, он третью Звезду заслужил, как никто другой. В Политбюро боялись, наверное, что космонавты сравняются по количеству звезд с самим Брежневым. Мне искренне обидно за Рукавишникова. Может, Романов теперь отменит это позорное ограничение?