Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Да, кто-то пытался нас убить.

– Тебя убить, – поправил князь.

– Меня, – согласился Отрепьев.

– Кто бы это мог быть? Мысли есть?

– Я слыхал, как люди, напавшие на нас, называли своего старшего Клычем.

– Не слышал о таком.

– Здесь, в Речи Посполитой, князь, у меня врагов нет. Они все остались на Руси, особливо в Москве. Первый из них – Борис Годунов.

– Думаешь, его люди были в лесу?

– Больше некому.

– Возможно. А после схватки вы ничего подозрительного в пути не замечали?

– Нет.

– Значит, твой след для царя Бориса затерян?

– Думаю, да.

– Хорошо. А ладно на тебе сидит одежда польского шляхтича.

– Не обращал внимания.

– Напрасно. Но не буду мучить тебя расспросами. Какое-то время тебе будет скучно без дела, но это ненадолго. Отдыхай, сил набирайся. Позже события станут развиваться очень быстро.

– Да по мне лучше дела, чем этот отдых, изматывающий душу и тело.

– Я тебя понимаю. Если что потребуется, обращайся к Стефану Павловскому. Захочешь говорить со мной, приходи, всегда рад видеть.

– Благодарствую. Пойду.

– Не смею задерживать. Жду на званый обед в два часа.

– Хорошо. Буду обязательно. – Отрепьев вышел из залы.

Павловский проводил его и вернулся к Вишневецкому.

– Отправь Анджея в Брагач к пану Гучару. Пусть передаст, что царевич с товарищами у меня, – приказал князь.

– Только это?

– Да! Отправь немедля, чтобы к вечеру был на месте. По прибытии ко мне!

– Слушаюсь, князь!

– Выполняй!

Отпустив управляющего, Константин Вишневецкий прошелся по зале.

Туда зашла супруга.

– Я удивлена, Константин.

– Чем, дорогая?

– У нас во дворце какие-то москвитяне, а я об их появлении ничего не знала.

– Теперь знаешь, дорогая. Один из них ох и непростой человек.

– Знатный вельможа?

– Знатнее не бывает. Это сын Ивана Грозного.

– Что? – изумилась Урсула. – Царский сын?

– Да. Царевич Дмитрий Иванович, считавшийся убиенным.

Княгиня опустилась на стул.

– Вот так новость! А почему он у нас?

– А вот этого я тебе сказать не могу. Просто не имею права.

– Царевич долго пробудет здесь?

– Не знаю.

– Никогда бы не подумала. Нет, конечно, он похож на человека знатного происхождения, но чтобы наследник русского престола!

– Я тоже был удивлен, когда Адам рассказал мне о нем.

– А он точно царевич?

– Да, это проверено.

– Люди у него какие-то странные.

– Это слуги князя Губанова. Вернее, двое из них. Третий – запорожский казак.

– А как же бал?

– Он пройдет пятнадцатого числа, как и было назначено. Скажу больше, на бал приедет твой отец.

– Зачем?

– Это ты у него сама спросишь.

– Ты посылал ему приглашение?

– Нет.

– Но тогда…

Вишневецкий прервал супругу:

– Урсула, ты задаешь вопросы, на которые я не могу тебе ответить.

– Вы с Адамом и отцом что-то замыслили.

– Ты забыла добавить князя Губанова.

Урсула встряхнула головой.

– Я действительно лезу не в свои дела. Извини. Обедать царевич будет с нами?

– Да.

– Отец с Мариной приедет?

– Не знаю.

– Не нравится мне все это, Константин.

Вишневецкий лишь улыбнулся.

Урсула в задумчивости удалилась.

– Знала бы ты, Урсула, как мне не нравится эта игра. Но выйти из нее невозможно, – проговорил князь вслед ей.

Утром 3 сентября Отрепьева ждал сюрприз. Он приводил себя в порядок после сна, как к нему вошел Иван Петрович Губанов.

Отрепьев от удивления открыл рот.

– Князь? Ты? Здесь?

– Я думал, в Речи Посполитой тебе привьют правила хорошего тона.

– Извини, князь, здравствуй.

– Доброго утра, Гриша. Не суетись, не пялься на меня. Пора бы уже привыкнуть, что я могу когда угодно объявиться в любом месте.

– Это всегда происходит неожиданно.

Губанов усмехнулся, присел на стул и буркнул:

– Ну и ладно.

– Мне опять придется куда-то переезжать? – спросил Отрепьев.

– Покуда нет. А вот Андрюшу и Фадея я заберу. Они тут больше мешаются, чем помогают.

– Зато не мешались в лесу у села, где на нас напали разбойники.

– Ты о банде Клыча?

– Что, уже слышал?

– Конечно. Мне известно обо всех твоих делах. Так вот, напала на вас не банда разбойников. Это был отряд Осипа Клычева, человека Семена Годунова, посланный специально для того, чтобы извести тебя. Бориска не поверил заявлению Адама Александровича о том, что тот знать тебя не знает, и решил действовать по своему обыкновению. Семен Годунов имел точные данные о твоих перемещениях. Бориска много надежд возлагал на отряд Клыча, но опять промахнулся.

– Значит, здесь я тоже вряд ли буду в полной безопасности?

Губанов усмехнулся и ответил:

– В полной безопасности, Гриша, мы будем только там. – Он указал пальцем вверх. – После Страшного суда. На этом свете жизнь любого человека, будь то государь великой державы или последний холоп, и гроша ломаного не стоит. От судьбы не уйдешь. Но покуда Господь оберегает тебя. Ты жив и невредим, стал настоящим вельможей. Движения, повадки, речь, знание языков и природный острый ум позволяют тебе подниматься все выше и выше.

– Не без твоей, князь, помощи.

– Да, не без нее. Хорошо, что ты помнишь об этом. С потерей отряда Клыча Семен Годунов, а значит, и Бориска потеряли твой след. Сюда, в Вишневец, их люди при всем желании не пройдут. Ты можешь жить спокойно.

– Сидение в этих палатах ты называешь жизнью?

– Сколько раз, Гриша, я говорил тебе, что всему свое время. Я сегодня уеду, со мной отправятся Андрюша и Фадей, останется Ян Бучинский. Ты можешь полностью рассчитывать на него. Он пойдет на плаху, но не предаст. Такого характера человек. За верность же надо платить.

– Чем, князь? Я очень ограничен в средствах.

– Денег я тебе дам. А скука скоро уйдет. Пятнадцатого сентября здесь, во дворце, Вишневецкие дают бал. Съедутся многие вельможи с женами и дочерьми. В том числе некто Ежи, или Юрий, Мнишек, польский магнат, имеющий много титулов и чинов. Он каштелян Радомский, воевода Сандомирский, староста Львовский и так далее. Ты сойдись с ним, Гриша.

– Постараюсь, если он не будет против. Эти польские магнаты капризны так же, как и их панночки.

Губанов улыбнулся.

– Кстати, насчет панночек. У Мнишека очень красивая дочь Марина, сестра жены Константина Константиновича. Молоденькая. Только шестнадцать лет в январе будет.

– Зачем ты говоришь мне о ней?

Лицо Губанова посуровело, губы сжались.

– Марина Мнишек должна стать твоей невестой, а в дальнейшем и законной супругой, то есть русской царицей. И не надо мне перечить, Григорий. Это лезть в гору трудно, подать же с нее легко.

– Я должен буду жениться на дочери польского магната, даже если она мне не приглянется?

– Марина понравится тебе. В общем, я сказал все, что хотел. Пойду к Константину Константиновичу. Ты же скучай пока, Гриша. – Губанов вышел.