Владимир Поселягин - Корейский вариант [litres]

А вообще я долго думал, как тут действовать. Целый год впереди был, и решил, что никакие хитрые ходы с заменой личности или документов мне не помогут, найдутся люди проверить и обнаружить подлог, что сразу подорвёт ко мне доверие. А тут я по настоящим документам, с отлично проработанным и настоящим рассказом, пусть проверяют, всё подтвердится, я действительно являюсь гражданином Аргентины и работал инструктором в школе по высшему пилотажу, о чём имею все необходимые подтверждающие документы. Любой запрос подтвердит, что я тот, кто есть. Турист, а в будущем и доброволец. Но этого ещё дождаться нужно. Да, я побывал в посольстве Аргентины на Филиппинах, сообщил о себе помощнику посла, как и то, что хочу посетить Северную Корею, так что если что, правительство, гражданином которого я являюсь, в курсе, где я нахожусь. Это не столько для моей безопасности, закладка, чтобы меня вытащили, а для подтверждения моего рассказа. Свяжутся, сделают запрос, и получат ответ: да, такой гражданин отправился в такую-то страну. Почему-то посольства Аргентины в Северной Корее нет, а в Сеуле у южан есть. Может быть, с запросом и возникнут вопросы, но можно ведь его сделать через дипломатические миссии других стран, с которыми у Аргентины есть связь. Так что в любом случае любая проверка покажет, что я тот, кто есть. Кстати, в посольстве меня пытались отговорить от посещения этой страны, стращая опасностями. То есть в случае, если что со мной случится, они ответственности не несут и помочь вряд ли смогут, предупредили меня. Возможностей нет. Так и сказали. Пришлось развести руками: мне нужно именно туда. Тот помощник посла намекнул, что если я свяжусь с коммунистами… это может затруднить не только моё возвращение, но и жизнь в Аргентине, чем изрядно меня озадачил. Я изучал этот вопрос, проживая в Аргентине, видимо, мне впервые встретился фанатик антикоммунизма, как раз в Аргентине я подобных не видел. Там в кого хочешь, в того и верь, главное, людям жить не мешай. Наплевательское отношение к политическим партиям мне также импонировало. Ну, а если этот сотрудник действительно выполнит своё обещание, больно уж был убедителен, у меня есть и запасной аэродром для жизни. Тот же Советский Союз, только жить я буду не в Литве, а где-нибудь в центральных областях. В Москве желательно, там интересно, а может, и в Казахстане. Не решил ещё, это так, пища для размышлений, пока скучаю и наблюдаю, как мы, поднимаясь по реке, подходим к порту Пхеньяна. От нас как раз отходило сторожевое судно, высадившее таможенников и пограничников. С безопасностью тут всё в порядке.

Меня уже проверили, отметка посольства Аргентины в Маниле стоит, с отметкой о моём желании посетить Северную Корею, что даёт понять таможенникам, что правительство моей страны знает, где я нахожусь. И да, я переводил всё, что написано у меня в документах, испанского те не знали и вежливо попросили посетить их представительство в порту для более тщательной проверки, на что я легко согласился, поглаживая ручку своей трости. Той самой, я её снова в китайском магазине подержанных вещей в Фукуоке купил. В принципе, только её и купил, новую одежду уже в Аргентине приобрёл, местную, а до прибытия в страну ходил или занимался всё так же в одежде зажиточного крестьянина. Ничего, одежда крепкая, всё выдержала. Она и сейчас сохранилась, у меня в вещах лежит. В квартире оставлять не стал, я там своего вообще мало оставил – обстановка, мебель, три комплекта постельного белья, остальное всё личное, что мне было не нужно в путешествии, убрал в большой чемодан, еле вместилось, оказалось, дома личных вещей у меня порядочно было, и отнёс на один из складов в порту. Там есть возможность оставлять вещи на долгосрочное хранение. Оплатил пять лет – в сумме моя зарплата за месяц, и теперь спокоен за них. Да, планировка квартиры для меня поначалу была непривычной, но я холостяк, а потом не то чтобы привык, а больше полюбил такую планировку. Называлась она непривычно «гостинкой»: огромный зал с кухней в ней и кроватью и с отдельным помещением санузла. Всё открыто, окна огромные, одно выходит на небольшой балкон, ветерок ласкает тюль… Приятно вспомнить свою уютную квартирку. Ничего, я был в полной уверенности, что ещё вернусь и проживу там немало лет. Да и город мне понравился, может, яхту куплю.

После швартовки трамп подошёл к грузовой пристани, доставив груз с продовольствием, с которым в Корее была извечная проблема. Почему этот груз доставляют с Тайваня, где тоже не всё гладко с продовольствием, не знаю, да и неинтересно, главное, я на месте. Так вот, когда сбросили трап, я спустился по нему с вещами, а был небольшой чемоданчик и дорожная сумка, после чего в сопровождении пограничника, что с таможенниками уже закончил работать на судне, направился к ним. Там нашли испаноговорящего сотрудника, ещё бы не найти, обязан быть, порт всё же, и тот проверил мои документы, после чего другой офицер со взглядом особиста – я уже говорил, их не спутаешь, насмотрелся – хмуро и как-то неприветливо спросил у меня:

– Причины посещения вами Северной Кореи?

– Посещение родины, – вздохнул я. – У меня бессрочный отпуск, хочу посетить свою родину. Очень хочу корейскую лапшу или пибимпап, как мне их не хватало! Или китайских пельменей. Я на Тайване поел, но там всё наспех, судно отходило. Так что не распробовал.

– Как я понял, господин Пак Мун Хо, вы являетесь гражданином Южной Кореи?

– Говоря это, вы меня оскорбляете, – холодным тоном сказал я. – Я не имею и ничего не хочу иметь общего с правительством, виновным в гибели моей семьи. Для меня Корея неделима, есть только одна Корея, без севера и юга. Я люблю Корею, а не правительства. К тому же я опасаюсь появляться в Южной Корее по своим документам. Расстреляли отца и мать, расстреляют и меня.

– Хорошо, я понял. Вы хотите попросить политического убежища и принять гражданство Северной Кореи?

– Не думал об этом, – действительно задумался я, снова прикидывая этот момент. – Скорее всего, нет. Аргентинского гражданства мне вполне хватает.

– Тогда сообщите цель своего прибытия в Корею.

– Я профессиональный инструктор по высшему пилотажу. Знаю машины вероятного противника. Например, истребители «Мустанг». У нас в школе была такая машина, я немало полетал на ней и знаю все сильные и слабые стороны. Я бы хотел получить должность инструктора на вольнонаёмной основе в ВВС Кореи.

– А если случится война?

– С южанами? – уточнил я, и когда тот кивнул, слегка демонстративно задумался, после чего ответил: – Мне она безразлична. Думаю, ваши наземные войска и за меня поквитаются за смерть моих родителей. Я соглашусь воевать на вашей стороне только в одном случае.