Джером Биксби - Врата времени

Холодная твердая рукоятка в руке, грохот выстрела, рывок отдачи — из самых дальних глубин подсознания...

— Папа! — ахнул я. — Спасибо, па!

Монстр уже навис надо мной. Но Билли был в моей руке, нацеленный прямо в зияющую пасть. Я нажал курок.

Чудище дернулось, поползло назад, скользя по собственной слизи, и стало на глазах съеживаться. А я стрелял и стрелял.

Не сразу я вспомнил о Красвелле.

Он стоял и молча смотрел — на корчившееся чудовище (оно уже заметно убавилось в размерах и продолжало уменьшаться), на тускло поблескивающий кольт в моей руке, на дымок, вьющийся из его дула...

И вдруг он расхохотался.

Громкий, бурный хохот, но было в нем что-то истерическое.

Все еще хохоча, он стал таять, красные солнца покатились с неба, угасая на ходу, превращаясь в тусклые точки, — и вот небо стало пустым, белым и гладким, как потолок.

В сущности (какие приятные слова — «в сущности»!) это и был потолок.

И вот уже Стив Блэкистон, улыбаясь, снимает хромированный колпак с моей головы.

— Ну спасибо, Пит! Полчаса — минута в минуту. Ты на него подействовал быстрей, чем инсулиновый шок!

Я сел, пытаясь прийти в себя. Стив ущипнул меня за руку:

— Ну-ну, ты уже проснулся. Я хочу, чтобы ты мне рассказал все, что делал, — только не сейчас. Я тебе позвоню на работу.

Ассистент как раз стащил колпак с Красвелла. Тот заморгал, повернул голову — и увидел меня. На лице у него вмиг сменилось с десяток выражений — и хоть бы одно было приветливым!

Он резко сел, оттолкнув ассистента.

— Ах ты сволочь! Ну, я тебя!..

Я вскочил, а Стив и кто-то из его помощников вцепились в Красвелла.

— Пустите, черт подери! Я с ним потолкую!..

— Я же говорил, — сокрушенно выдохнул Стив. — Сматывайся быстрей!

В этот момент я уже несся по лестнице. Маршем Красвелл в пижаме не производил того впечатления, что бронзовый гладиатор его грез, — но мускулатура у него осталась вполне приличная.

Это все случилось вчера. Стив позвонил мне сегодня утром.

— Вылечился начисто, — сообщил он торжествующе. — Здоровей тебя! Сказал, что малость переутомился и собирается дать себе отдых от фантастики — займется чем-нибудь другим. Ровно ничего не помнит, но у него сохраняется странное чувство, что он должен сделать что-то нехорошее с парнем, лежавшим на соседней койке. Почему — не имеет понятия, а я ему не объяснял. Но ты на всякий случай держись подальше.

— Я бы сам с ним сделал что-то нехорошее, — фыркнул я. — Мне не нравится его страсть к чудовищам. Что он теперь намерен сочинять — любовные романы?

— Нет, — фыркнул Стив, — его вдруг потянуло к вестернам. Сегодня завел рассуждения об исторической роли револьвера «кольт». Даже выбрал название для нового романа: «Закон шестизарядного». Кстати, не ты ли навел его на эти мысли?

Ну я ему и рассказал.

Стало быть, Маршем Красвелл здоровей меня? Так для этого, похоже, не много надо.

Три часа назад собираюсь я на матч тяжеловесов в Мэдисон-Сквер-Гардене, и вдруг берет меня за пуговицу полисмен. Да не какой-нибудь, а Майкл О’Фаллин — самый дюжий, славный и рыжий полисмен, какого я знаю.

— Пит, дружище, — говорит мне Майкл. — Знаешь, какая мне чудная штука нынче приснилась? Будто я тебя выволок из одной заварушки, а ты мне и говоришь — поблагодарить, что ли, хотел — мол, подойди, Майк, завтра ко мне насчет билетов на матч. Так вот я никак в толк не возьму: или это такая телепатия, или...

Я покачнулся и уцепился за дверь бара. Майк еще бубнил, когда я вытащил из кармана собственный билет и сказал:

— Знаешь, что-то мне не по себе сегодня. Ты сходи, а я, пожалуй, спишу отчет из других газет. Ты в это, Майк, не вдумывайся; считай, что это твоя ирландская везуха!

Я вернулся в бар, взял двойное виски и уставился в него: когда надо сосредоточиться, это помогает не хуже хрустального шара.

Телепатия. Ничего себе?!

Нет, сказало виски, совпадение. Не бери в голову.

А все-таки телепатия — в этом что-то есть. Подсознательная телепатия — два спящих мозга один внутри другого. Да, но я же не спал! Я только ошивался в чужом сне. А мозг во сне особенно восприимчивый. Предвидение и всякое такое... Но я-то не спал! Шестью восемь — сорок восемь, стакан, лимон — выйди вон...

Совсем сдурел, сказало виски.

Надо бы найти себе хрустальный шар почище. К примеру, скотч в хрустальном стакане в Чевали-клубе.

Я остановил такси. Шоферский затылок показался мне подозрительно знакомым. Не желаю я об этом думать! Пока не довезет.

— Полтора доллара, — пробурчал затылок и обернулся. — Э, где это я тебя недавно видел?

— Я тут часто езжу, — произнес я не без труда. — Не ты меня вчера утром вез?

— Ага, точно, — подтвердил он. — Только не в этом закавыка: что-то мне твоя карточка очень уж знакома. Во! Меня вчера сморило в кабине, и приснилась чертовщина какая-то. Так ты там тоже вроде был... И у меня с тех пор засело в голове, что ты мне уже должен полтора доллара!

Секунду я колебался: не послать ли его еще раз подальше. Но мостовая мало походила на зеленый песок, вид у нее был уж очень надежный. Я сунул шоферу пятерку и ввалился к Чевали.

Я консультировался со здешним виски, пока в мозгах не стало проясняться; потом позвонил Стиву Блэкистону и кое-что добавил к своему рассказу.

Как они все сюда впутались? — поинтересовался я напоследок.— С ума можно сойти, если подсчитать, что бы случилось, сумей я вообразить побольше своих знакомых. Допустим, они бы спали, так что — все видели бы один и тот же сон?

— Слишком большой разброс, — ответил Стив. Слышно было, как он откусил от бутерброда. — Это все равно что пытаться одновременно передавать что-то на десятках волн через один радиопередатчик. Твой мозг был частью нашей машины, занимая то же положение в сети, что и регистрирующие датчики, настроенные на красвелловский мозг. Ну а дальше, я думаю, начался просто индукционный процесс, то есть...

Я больше не мог слышать это чавканье.

— Проглоти, — посоветовал я, — а то подавишься (Стив живет на одних бутербродах).

Стив глотнул и заговорил разборчивее:

— Ты понял, что получилось? Процесс усиления мозговых токов оказался обратимым, и машина заработала как передатчик. Эти двое, о ком ты рассказывал, спали. Их подсознание было доступно, вот они и смогли принять твою передачу. А ты видел их днем, хорошо представлял, вот и настроил на определенный сон. Слыхал когда-нибудь о симпатических снах? Бывало с тобой, что приснился человек, с которым ты много лет не виделся, а назавтра он тут как тут? Теперь мы сможем осуществлять это намеренно: передача снов через электронику, представляешь?! Так что давай ко мне — надо еще поэкспериментировать!

— Иногда я, знаешь ли, сплю, причем без всякой электроники, — осадил я его. — Вот этим я сейчас и займусь. Пока!