Джером Биксби - Врата времени

Наверху теплый ветер трепал шевелюру управляющего, и лысый Амалфи вдруг позавидовал ему. После долгих лет кондиционированного воздуха города это будило в нем какие-то смутные движения души.

— Что-нибудь еще, Марк?

— Ты как раз вовремя. Тут она должна быть.

Первая вышка вздрагивала каждый раз, когда очередной стержень выдергивался из земли и отлетал в сторону к боковым опорам. Черного фонтана все не было.

— Зря мы тут копаемся, — пробормотал Хэзлтон с отвращением. — Говорил же я, что Прокторам доверять нельзя!

Внизу один из геологов перешагнул через трубы, подошел к скважине и принялся разглядывать лежащий рядом наконечник-концентратор. Когда глыбоподобная тень Амалфи нависла над ним, геолог бросил на мэра быстрый взгляд.

— Нет нефти, — сообщил он коротко.

Амалфи это предполагал. Теперь, когда город был навсегда отрезан от родной галактики, никакая работа за деньги не имела смысла. Самой большой необходимостью была нефть — город должен есть. Работой, приносящей прибыль в местной валюте, можно было заняться позднее. Теперь же город вынужден соглашаться на всё, лишь бы расплатиться с Прокторами, разрешившими бурить скважины.

При первом контакте все выглядело достаточно просто. Хозяева этой планеты не могли опуститься ниже самых богатых и наиболее доступных нефтяных горизонтов, так что, казалось, город будет купаться в нефти. В свою очередь люди Амалфи могли бы добывать побочные продукты бурения — низкосортный титан и молибден, — чтобы выполнить условия Прокторов.

Но если нет нефти для синтезирования пищи...

— Ели вчера и будем есть завтра, — проворчал Хэзлтон, — но кто же принесет поесть сегодня?

Амалфи качнулся к управляющему, чувствуя, как кровь бросилась ему в лицо.

— Ты что, сможешь получить жратву каким-то другим способом? — прорычал он. — С этого момента проклятая планета должна стать нашим домом. Может, ты предпочитаешь всю жизнь ковыряться в земле, как аборигены? Я думал, ты избавился от этих бредней еще после рейда на Горт.

— Не надо кричать, — тихо сказал Хэзлтон. Его загорелое лицо не могло побледнеть, лишь чуть посинело под тонкой бронзой кожи. — Я не хуже тебя знаю, что мы здесь навсегда. Только мне кажется, что, оставаясь на планете навсегда, следует с уважением относиться к любой работе.

— Извини, — буркнул, успокаиваясь, Амалфи, — я погорячился. Хорошо, мы еще не знаем, насколько мы здесь состоятельны. На этой планете аборигены никогда не докапывались до богатых рудой глубин, они выплавляют металлы какими-то первобытными способами. Если мы избавимся от проблем с едой, у нас еще есть шанс превратить все Облако в неплохое предприятие.

Он махнул рукой и неторопливо направился прочь от города.

— Мне хочется прогуляться, — сказал он.— Может пойдем вместе, Марк?

— Прогуляться? — в голосе Хэзлтона явственно читалось удивление. — Почему бы и нет в самом деле? О’кей, босс.

Они пробирались через вересковую пустошь. Идти было трудно, хотя в неверном утреннем свете изрытая оврагами степь выглядела обманчиво. В сплошных зарослях вереска кое-где пробивались островки чахлого кустарника и привычной ко всему крапивы.

— Не слишком-то здесь подходящая для ферм земля, — хмыкнул Хэзлтон. — Во всяком случае на уровне моих представлений о сельском хозяйстве!

— Там, где кончается этот чертов вереск, земля получше, — ответил Амалфи, — но насчет пустоши, тут ты прав. Это проклятое место. Если бы я не видел собственными глазами данных анализа, решил бы, что тут порядочный уровень радиации.

— Война?

— Если и так, то очень давно. Но думаю, дело не в этом. Земля не обрабатывалась слишком долго, и плодородный слой полностью выветрился. Странно... похоже, это поле просто боятся использовать...

Они съехали в глубокий овраг и с проклятьями стали выдираться из каких-то колючих зарослей.

— Почему мы выбрали эту планету даже после того как узнали, что у нее есть хозяева? Мы отвергли несколько миров, которые были ничуть не хуже. Неужели мы пришли, чтобы кого-то отсюда выгонять? В таком случае город не слишком удачно приземлился, не говоря уже о том, что это не вполне законно.

— Ты думаешь, Марк, что даже здесь, в Большом Магеллановом, шастает земная полиция?

— Нет, — сказал Хэзлтон, — но здесь уже есть Странники, и если я хочу, чтобы все было по справедливости, я должен узнать их мнение, а не обращаться к полиции. Тебя устроит такой ответ, Амалфи?

— Мы можем вытолкать конкурентов самым законным образом, — усмехнулся Амалфи, вытирая пот со лба. Утро незаметно перешло в день, и оба солнца уже жарили вовсю. — Ты вспомни, Марк, кого мы будем выталкивать. Знаешь же, как отзывались об этом месте жители даже далеких отсюда планет, когда мы просили указать нам путь.

— Да, они их на дух не переносят, — ответил Хэзлтон, задумчиво выщипывая из штанины репей. — Похоже, Прокторы не слишком любят гостей и каким-то нашим предшественникам не повезло...

Амалфи взобрался на другой склон оврага и остановился. Управляющий отодрал последнюю колючку и вскарабкался вслед за мэром.

В нескольких метрах начиналась возделанная земля. А прямо перед ними стояли двое. Аборигены.

Один из них явно был мужчиной: обнаженный, кожа цвета шоколада, иссиня-черные волосы свалялись клочьями. Он опирался на рукоятку однолопастного плуга, сооруженного из костей какого-то большого животного, и пропаханная им борозда тянулась далеко в поле — туда, где виднелась приземистая хижина. Заслонившись от света широкой, как лопата, ладонью, он смотрел на город Странников. Его плечи, необычайно мощные и мускулистые, были робко опущены.

Вторая фигура, впряженная в грубый кожаный хомут, тоже была человеком — женщиной. Она наклонилась вперед, безвольно свесив руки, а волосы, такие же черные, как у мужчины, падали длинными прядями, полностью скрывая лицо.

Когда Хэзлтон остановился, мужчина опустил голову и уперся взглядом в двух Странников. Взгляд его голубых глаз был неожиданно пронзителен и чист.

— Вы... боги из города? — спросил он, с трудом подбирая слова.

Губы Хэзлтона зашевелились, но крестьянин не мог ничего услышать — управляющий говорил в горловой микрофон, связанный только с горошиной приемника в правом ухе Амалфи.

— Английский, боги всех звезд! А ведь Прокторы говорят на интерлингве. Что это, босс? Неужели Облако колонизировано так давно?

Амалфи кивнул.

— Мы из города, — громко сказал мэр. — Кто ты?

— Карст, мой господин.

— Не называй меня «господин». Я не из ваших Прокторов. Это ведь твоя земля?

— Нет, мой господин. Прости меня, господин... У меня нет другого слова...

— Называй меня просто Амалфи.

— Это земля Прокторов, Амалфи. Я работаю на ней. Ты пришел с Земли?