Александр Чернов - Одиссея капитана Балка. Дилогия [СИ]

— Спасибо, Михаил Лаврентьевич. Спасибо… Бедная девочка, — во вздохе и взгляде ее внезапно всколыхнулось столько боли и тоски, что Вадим даже опешил:

— Но, Ваше Величество, нет нужды так волноваться. Все будет в порядке. Только ей нужно перевязки вовремя делать. А послезавтра снять швы.

— Нет, Михаил Лаврентьевич. Никогда… В порядке — уже никогда…

— Но почему?

— Сонечка умрет. Ее умереть опухоль. Большая. Тут… — и Александра Федоровна, до сих пор не слишком хорошо говорившая по-русски, предпочла показать рукой, где именно больное место у несчастной девушки, — Врачи, все… и в Германия. И здесь. И милый Гирш… все говорят: пять лет. И конец. Но, наверное, меньше, чем пять лет… Боже, я ее так люблю. Такая хорошая! И так плохо. Так ПЛОХО…

Казалось, что этот взгляд прожжет Вадима до каблуков.

— Государыня, Вы позволите, если я посмотрю ее? — неожиданно для самого себя предложил Вадим.

— Я спрошу. Если она не возразит. Конечно, посмотрите. Я прошу Господа о милости каждый день. Но… все говорят одно: пять лет. И Вы же — Вы военный доктор. Раны, кровь, скальпель. Это ваше дело. Но и Гирш, и Боткин сказали, что делать резекцию уже нет никакой возможности. Конечно, то, что Вы нашли такой удивительный способ помощи нашему Алешеньке — это уже чудо Господне. И я верю Вам, и во всем уповаю на Ваше искусство. Но здесь — другое. Ее уже поздно резать. Для нее это — сразу смерть.

— И все-таки, я должен в этом убедиться…

Вадика пригласили к княжне Орбелиани после полудня. Девушка хоть и смущалась, но стойко и безропотно позволила себя осмотреть. Увиденное удручало. Явная опухоль, здоровенная, уже захватившая два позвонка в нижнем отделе позвоночника, несомненно, прогрессирующая. Бедняжке было трудно лежать на спине, а без костылей она не могла даже выйти из комнаты.

Но… Было что-то в облике врага такое, что заставило Банщикова-врача внутренне напрячься. Его чутье, шестое чувство, подсказывали: что-то тут не так. Пальцы не верили! Его пальцы прирожденного диагноста не соглашались поверить в то, что под ними — онкология. Почему? Если бы знать? Хотя… да! Температура! Эта дрянь явно теплее, чем тело вокруг. Тогда, что дальше? А дальше Вадик просто впал в ступор. Когда узнал, что все началось с жара. Что скачки небольшой температуры у нее иногда случаются, и что КРОВЬ НА ИССЛЕДОВАНИЕ у Сонечки никто не брал.

Через час все было ясно. Хвала микроскопу и доктору Коху. Сомнений никаких — у девушки костный туберкулез. Очаговая форма. С одной стороны — если быстро получится завершить со стрептомицином — не только спасем, не только ходить и на лошади скакать будет, но и детей рожать. С другой стороны — скрытый бациллоноситель в царской семье! Час от часу! Только Гиршу пока не говорить, иначе удар хватит старика лейб-медика: тут чахотка — пока та же смерть, только еще и заразная. А он не досмотрел…

Значит, остается одно — переговорив с Николаем, надо забирать бедняжку к нам в Институт. Палату соорудим, пока — на витамины. И как наши «плесеньщики» будут готовы к клиническим испытаниям, — начнем вытаскивать пассию Густава Карловича с того света. Так что, господин «может быть будущий фельдмаршал», любимую женщину я тебе спасу. Но вот в Карелии «Линию Маннергейма» фиг ты у нас построишь!

Беды и проблемы обычно поодиночке не ходят. Вадик в очередной раз убедился в этом в тот же вечер. В который уже раз. Едва схлынуло напряжение по поводу состояния здоровья фрейлины Императрицы, и Банщиков отпросился подышать свежим воздухом вместе с Ольгой Александровной, как случилось второе ЧП. Но на этот раз совершенно иного масштаба…

Сумерки уже вступили в свои права, когда к дворцу резво подкатил и остановился перед царским подъездом парноконный возок, из которого тотчас выскочили две дамы в шикарных собольих шубках. Не отвечая на приветствия слуг и дворцовых гренадер, они, суматошно поскальзываясь, взбежали вверх по лестнице, едва не столкнувшись в дверях.

Со стороны это внезапное появление выглядело несколько гротескным, но смутное предчувствие неприятностей, не позволило Вадику улыбнуться. Не просто так «галки» прилетели. Ольга, досмотрев сценку на крыльце, с интересом протянула:

— Уж и не ждали мы никого, на ночь глядя. А смотри-ка: Стана с Милицей приехали. И несутся как будто на пожар.

— Угу. Слава Богу, сегодня хоть одни, без Николаши. Оба Николаевича еще вчера должны были выехать в Гельсингфорс с генерал-адмиралом и его моряками. Я, вообще-то думал, что эти дамы прокатятся с ними, зря что ли Государь им свой поезд выделил?

— Как видишь, Вадюш, не поехали. И я не удивляюсь. Им нет никакого дела до всех этих фортификаций, батарей, доков и прочих мужских военных затей.

— Да, вижу. Ясное дело, что столы крутить да спиритов заезжих приваживать — им интереснее. Чтоб потом Государыне да сестре твоей головы разным оккультным бредом морочить. Не иначе, какого-нибудь очередного медиума-целителя возле богадельни или юродивого пророка на паперти подцепили. Но, скорее всего, свежие салонные сплетни привезли от Мирской или Богданович. Малыша только опять зря потревожат…

— Не будь злым букой. Они узнали про беду с бедняжкой Сонечкой, скорее всего.

— Может и так. Только мне все равно не спокойно. Манифест завтра утром начнут печатать. Хоть Дурново с Зубатовым уверяют, что в столицах у них все под контролем, и кому не надо — те не узнают, но кошки скребут. Михень им обоим фору дать может.

— Дорогой, не накручивай себя. И не поминай Марию Павловну всуе, пожалуйста. Хочешь и мне настроение испортить?

Ники справадил из города всех самых голосистых, дядюшки никак не помешают. Бал у Алексея Александровича послезавтра вечером. Он и Николаевичи из Финляндии 2-го числа утром вернутся, раньше — вряд ли. Матушка с Ксенией у Сергея Александровича и Эллы в Москве, осматривают два своих новых госпиталя и приют. Сергей Михайлович в Перми с англичанами Захарова. А наш главный ловец бабочек, первый болтун и самый прожженный интриган Яхт-клуба уже месяц, как скачет с сачком по Мадагаскару.

Сам Владимир Александрович с адъютантами два дня как в Киеве. А с тетушкой Михень, если что, брат и разговаривать не станет. Тем более на тему политики. Ее дело сейчас тюки да чемоданы паковать и надеяться, что муженек выберет Варшаву, а не Киев. Пусть теперь там воду мутит и сплетни свои распускает.

Так что, как ты сам сказал вчера вечером, «все прихвачено»…

— Так-то оно так, умница моя. Теоретически. Но все равно, давай-ка далеко в парк не пойдем. Мало ли что…

Предчувствие не обмануло. Не прошло и четверти часа, как появление на крыльце местного заменителя мобильного телефона — фигуры скорохода с фонарем, убедило их, что нужно срочно возвращаться.