Александр Чернов - Одиссея капитана Балка. Дилогия [СИ]

Далее — второе. С Ольгой веди себя уважительно, но твердо. Нежно, любя. Но до истерик не допускай. Готовь к длительной компании. То, что ты знаешь, как Николай не сумел противостоять бракам Михаила и Кирилла, не означает, что он не смог их примерно и жестко наказать. Не забывай об этом, и не вздумай Ольге рассказать про их амурные дела. Нам подобное нужно, когда мировая драчка в перспективе? Не трепанул еще?

— Нет, конечно.

— И это — правильный ответ, — улыбнулся одними губами Балк, при этом взгляд его оставался спокойным и холодным, — Но, до кучи, на десерт — третье тебе, Вадим. Если ты плохо понимаешь ситуацию, я тебе ее проясню. Ты — не в том положении, когда, ежели что, можно хлопнуть дверью и выйти с гордым видом. Опалы ни для тебя, ни для нас, не будет. Мы здесь — не герои-спасители отечества. Таковой здесь имеется в единственном числе. Звать его — Николай Александрович Романов.

Если мы станем ему неудобными, будут четыре одиночки в Петропавловке, долгое и педантичное «потрошение», на завершающем этапе очень и очень болезненное. Которое, полюбас, закончится 9-ю граммами свинца. Либо уже для сумасшедших — тех, кто до конца не выдержал, и это их счастье. Либо для еще вменяемых. И им же хуже…

— Это все, логично, конечно. Но, Василий Александрович, поверьте, я с ним общаюсь уже год. Николай не такой, как вы привыкли его воспринимать. Вернее… не совсем такой.

— Вадим. Человек в разных обстоятельствах способен на различные поступки. Тем более, человек внушаемый и болезненно самолюбивый одновременно. И даже просто способный испугаться. За свою семью, например. Понимаешь о чем я? Уверен ты на 101 %, что нет такой ситуации — оговора, провокации, доноса — при которой он не решит отделаться от нас, как от лишнего фактора риска?

— На 101 %?.. Нет. Не уверен…

— Вот, о том и речь, мой дорогой. Так что: обиду проглотить. Принять предложенные Николаем правила игры и терпеть. Оставаться для него верным товарищем, лекарем сына, а теперь, как я понимаю, и жены, да и, вообще, незаменимым помощником. И при этом помнить, что тебя терпеть не может его дядюшка Алексей Александрович. Да вдобавок еще, бешено ревнует к Николаю Александр Михайлович. Его «милый Сандро».

Про господина Витте я вообще молчу, сам понимаешь откуда ветер, если парни Азефа тебя грохнуть попытались. Но если ты вдруг не разобрался до конца в том, что у тебя под носом творится, знай: за Юличем стоят не только евреи-банкиры доморощенные, но и парижский Ротшильд. И не сам по себе Витте с ними закорешился, а благодаря своим покровителям из Священной дружины — обожателям французской кухни, красот Ниццы и франков в ассигнациях — генерал-адмиралу, полусумасшедшему Николаше и Великому князю Владимиру. По калибру ты себе врагов нашел, короче. Расклад понятен?

— Понятен…

— Информация про Александра Михайловича тебя не удивляет, как я погляжу?

— Нет.

— Откуда знаешь? — прищурился Василий.

— Алексеев предупредил через Буша. А Вы откуда узнали?

— Ну, дорогой, мы-то на флоте. Там такое не утаишь. Да и брата Николая в друзьях не мешает иметь. Мишкин сам в интриганстве не силен, но память у него фотографическая, в папашу. Я же пока кой-какие пазлы складывать не разучился. Согласен, Петрович?

— Да уж. Приятного только в этом всем мало. Но, что выросло, то выросло. Ты же, Вадик, ему кучу бабосов с откатов за заказы на постройку кораблей-«добровольцев» порушил! Да еще и в поход с ГЭКом его Николай от сексуальной женушки, детушек и кормушки имени «Торгового мореплавства» сплавил. А лепших корешей — Безобразова с Абазой — аж в Иркутск упек. ВК АМ считает, что это все — с вашей с Дубасовым подачи.

После того, как тебя несколько раз видели в обществе Гинце, некоторым горячим головам не нужно было много времени для того, чтобы решить, что ты, мелкий прыщ, пытаешься сесть на «интерес» от заказов германцам. Да еще и Ольга в доле, само собой.

— Ясно. Только это все цветочки, мужики. На днях вскрылись факты его секретной переписки с Абазой. Дурново кое-что очень занятное там нашел, с аглицким душком.

— Еще один подследственный из тени выполз? Не сиделось ему с Безобразовым у Байкала. А ты, Петрович, еще говорил, что у него высокое чувство самосохранения…

— Василий, а чему удивляться-то? Сейчас «безобразовцы» постараются нашу победу «отжать» по-полной. Тем более, что «Семь пудов» снова при делах. И он свято, искренне уверен, что победы русского флота — его неоспоримая заслуга. Макарову и мне он точно кровушки попьет. Короче, жить становится интересней, жить становится веселей.

— Типа того… Прав был товарищ Сталин. Почивать на лаврах нам точно не придется, хоть «крыши» у нас и не самые худые: у тебя Алексеев, у меня Мишкин, ну, а у Вадика — сам самодержец. Но. Если шибко захотят убить, — вальнут. Так что, господа-товарищи, мы теперь, как саперы перед минным полем. Значит, самое время нам «сверить часы» на ближайшее время. И первым для отчета слово получит наш главный царедворец.

Да, Петрович, по ходу к тебе просьба: больше так генерал-адмирала не величай. «Семь пудов», «семь пудов»… Боже упаси, ляпнешь где-нить прилюдно. Да и негоже грешить против истины. Он за время своей крайней парижской «командировки», чисто на глаз, если по последней фотографии в «Ниве» судить, не меньше чем полпуда еще нажрал, и теперь, как пить дать, на достигнутом не успокоится: как же — «герой-победитель»! Не главный архитектор Цусимы, как в нашем мирке было…

Кстати, по ходу своего спича, Вадим, постарайся максимально подробно доложить про последнюю «изюминку на торте»: как и почему твоя благоверная умудрилась публично закатить скандал дяде Алеше из-за твоей скромной персоны. И еще — как нам понимать его отсутствие сегодня в свите? Мы-то, грешные, посчитали, что он опять в фавор к Николаю входит. Подробненько расскажи, ибо чуйка мне подсказывает, что сейчас эта склока для нас — самый скользкий оселочек и есть…

Но для затравки изобрази нам в лицах, как и почему твой дорогой Ники слил инфу о нашем «пришествии» Императрице. И как эта помешанная на мистике неврастеничка такую новость вообще переварила? Хочу знать твое мнение и как свидетеля, и как медика. Откровенно говоря, хоть я и ждал от царя-батюшки чего-то подобного рано или поздно, но попозже — было бы лучше. С какой точки зрения на это дело не посмотреть.

— Не вопрос, Василий. Будет вам в лицах. Тем более, что главной «изюминки» вы все равно пока не знаете, хотя про «дядю Влада» и Николашу — «бешеного кобеля» вы уже сами упомянули. А что смешного, Петрович? Так теперь Николая Николаевича горячие финские парни величают. Кстати, отдать ему должное надо. После убийства генерала Бобрикова, с чухонцами он разобрался решительно, и не церемонясь. С ходу ввел военное положение, и — понеслось по кочкам. Одних висельников под восемь десятков по приговорам полевых судов. Лепшая подруга финской аристократии Мария Федоровна до сих пор с ним почти не разговаривает. Однако генерал-губернаторство замирено, причем конкретно. Они там…