Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича том 3

Они подошли к стоящему на кормовой взлетно-посадочной площадке вертолету. Степан с интересом осмотрел винтокрылую машину. Ему уже доводилось летать по небу, аки птица божья. Но его полет проходил на большом самолете, которому для того, чтобы взлететь, требовалось много места для разбега. А этот забавный летательный аппарат, внешне похожий на огромного головастика, как объяснил ему Бобров, мог взлететь прямо с корабля, приземлиться на берегу на лужайку, при этом, следить сверху за передвижением подозрительных кораблей, и в случае чего, навести на них сторожевые корабли.

– Знаешь, как в одной нашей песне поется, – улыбнулся Бобров, – «Мне сверху видно все, ты так и знай…» Эх, с каким удовольствием мы будем отлавливать в море всех этих сэров! До чего они всем нам осточертели – ни в прошлом, ни в настоящем британцы не давали нам покоя. Да и в будущем, тоже, наверное, не дадут… Такая наша планида, Степа. Эти сволочи прут на Россию, получают по зубам, но все равно продолжают на нас наскакивать, словно мы у них что-то отобрали. Никак они не могут понять – не нужны нам их земли – своей девать некуда.

– Они нас ненавидят, потому что боятся, – ответил Попов. – Довелось мне как-то толковать с одним британцем. И вот, что понял: все они – от простого матроса до члена палаты лордов – считают нас белыми дикарями, для которых самая большая радость на свете – сделать пакость Британии.

Сами же они хотят, чтобы все прочие народы признали их превосходство. Британцы в свое время требовали от каждого иностранного корабля, чтобы тот первым салютовал английским ко­раблям в «Британских морях», границы которых, как считали они считали, простираются от мыса Финистерре в Испании до мыса Статен в Норвегии и мыса Скаген в Дании.

В инструкции кораблям английского военного флота, изданной в 1643 году, говорилось: «Если случится встретить в водах Его Величества суда или флот любой иност­ранной державы и если они не приспустят флаг или марселя, вы должны заставить их сделать это».

А ведь спуск флага военным кораблем одной страны перед таким же кораблем дру­гой означал явное унижение, подчеркивает подвластность первого второму. Дело доходило то того, что британские капитаны требовали приспустить флаги даже тем иностранным кораблям, на стеньгах кото­рых развевались штандарты иноземных монархов. В 1606 году, возвращаясь после визита к королю Якову I, на выходе из Тем­зы датский король был принужден капитаном небольшого судна отдать салют британскому флагу.

Правда, после Трафальгара Британия отказа­лась от принятого ею в 1651 году закона «о первом салюте», и при­знала равенство военных кораблей суве­ренных государств в открытом море.

– Британцы – нация торгашей и пиратов, – кивнул Бобров. – И поднялась она на грабежах и разбоях. Достаточно вспомнить бедную Индию, из которой уже больше сотни лет этот британский паук высасывает жизненные соки.

– И при этом дрожит от страха, опасаясь, что кто-то отберет у него добычу, – кивнул Попов. «Вы хотите отобрать у нас нашу Индию» – заявил мне как-то раз один негоциант из Ливерпуля.

– Да какая она ваша-то? – не выдержал я. – Это вы, а не мы подлостью и обманом захватили огромную страну, обобрали ее до нитки, и уморили голодом миллионы индийцев. А стоило нам попытаться приструнить степных разбойников, нападавших на наши города и казачьи станицы, как вы тут же подняли вой, обвиняя нас во всех смертных грехах. У Британии скоро будет несварение желудка от проглоченных ею государств и народов.

– Будет, обязательно будет, – кивнул Бобров. – К середине ХХ века вся Британская империя затрещит по швам, и начнет расползаться на части, словно гнилой кафтан. И Индия от них уйдет, и прочие колонии, как когда-то ушли Североамериканские Соединенные Штаты. А сама Британия будет, словно послушная собачка таскать в зубах тапки американских президентов.

Но, это все у них еще впереди. А пока, в вашей истории, надо сделать так, чтобы Англия перестала совать свой нос в российские дела. Ведь через тринадцать лет начнется…

Что начнется через тринадцать лет Бобров так и не успел рассказать своему собеседнику. Подошедший к нему вахтенный матрос передал капитан-лейтенанту бланк радиограммы. Андрей прочитал ее, нахмурился, и стал о чем-то думать.

– Значит так, Степан, – наконец произнес он, – нам приказано срочно возвращаться в Севастополь, и через портал отправиться в XIX век. Похоже, что там произошло нечто из ряда вон выходящее…

Каждому по заслугам

На графа Бенкендорфа было страшно смотреть. Боевой генерал, отчаянный рубака, человек, повидавший за свою долгую жизнь тысячи смертей, не смог сдержать слез. Рядом с ним со скорбным выражением на лице стоял император со стаканом вина в руке.

– Успокойся, друг мой, я скорблю вместе с тобой. Ведь Долли была мне как родная сестра. Ты помнишь, как моя матушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, после смерти твоей матушки взяла вас всех на воспитание. И она не делала никаких различий между нами, царскими детьми, и тобой, твоим братом Константином, Марии и Долли.

Поверь мне, я так же, как и ты оплакиваю покойную княгиню, и готов отомстить за ее смерть всем виновным в совершении этого подлого преступления.

– Боже мой, боже мой, – с тоской в голосе произнес Бенкендорф. – Бедная Долли! Какая ужасная смерть! Неужели это правда, и эти подлые британцы посмели поднять руку на женщину?! Если это так, то нет им прощения…

– Да, Александр Христофорович, это правда, – со вздохом ответил Олег Щукин, – британцы во все времена с легкостью необычайной совершали самые бесчестные поступки. Для них было все равно – кто перед ними: женщины, дети, духовные лица, или царственные особы. Британцы ведь судили и казнили своего короля. Так кто для них княгиня, тем более, чужестранка?

– Увы, это так, – согласился Николай. – Но, не время осуждать их. Давайте все вместе подумаем – что нам делать дальше. Только я должен вас сразу предупредить, что доказать причастность кого-либо персонально к смерти княгини нам вряд ли удастся. Показания господина Уайта вряд ли будут приняты во внимание английским правосудием. К тому же господина Уайта сейчас разыскивает лондонская полиция, и ему не стоит появляться в Британии, хотя он мечтает отомстить тем, кто убил бедную Долли.

– Ваше величество, – сказал Щукин, – я уже говорил вам о том, что мы готовы помочь наказать тех мерзавцев, которые убили княгиню. Вы ведь не считаете, что их надо простить, а о замечательной женщине, которая столько много сделала для России, забыть, словно ее и не было вообще.

– Ну, уж нет! – возмущенно воскликнул граф Бенкендорф. – Я готов на все, чтобы отомстить за смерть сестры! Ваше величество, – обратился он к императору, – прошу вас, позвольте мне покарать убийц…