Илья Леонтьев - Окаянный император. Роковое путешествие

— Слушаю, ваше императорское высочество.

— Граф Цеппелин — несомненно, талантливый изобретатель, но в то же время он преданный подданный кайзер и генерал-лейтенант его армии. Не знаю, как будут складываться отношения между нашими державами в будущем, воздушные же суда можно использовать и в военных целях. Посему, Дмитрий Иванович, граф не должен узнать ничего такого, что бы могло использоваться против нашего Отечества.

— Ну и задачка… — промолвил Менделеев, запуская руку в шевелюру, — стесняться в моем присутствии он перестал окончательно.

— Я понимаю, что она сложная, но требования безопасности… Вот что, я попрошу Николая Степановича Батюшина помочь вам. У него есть некоторые наработки в этой области. Уверен, что у вас все получится.

— Приложу к этому максимум усилий!

Отправляясь на Путиловский, где были назначены смотрины вагона с нескончаемыми рельсами, проще говоря, гусеничного трактора, я был готов к чему угодно, но увиденное поразило до глубины души. Посмотреть на чудо техники собралось множество рабочих, инженеров и руководство завода. Федор Блинов выглядел как именинник, к которому пожаловали долгожданные гости с дорогими подарками. Он встретил меня у проходной и, не сдерживая улыбки, рассыпаясь в комплиментах, проводил до ангара. В его ворота после кивка конструктора юркнул мальчишка. Через мгновение послышалось шипение пара, к которому вскоре присоединился металлический лязг, и на площадь выполз диковинный агрегат. Он походил на гибрид дачного сортира и самогонного аппарата (по крайней мере, у меня возникли именно такие ассоциации). Вся эта конструкция была установлена на платформе с четырьмя большими колесами с каждой стороны и гусеницами. Из трубы валил черный дым. Самое любопытное, что тракторист располагался в самом конце машины и совершенно не видел, куда едет. Направление ему подсказывал давешний паренек. Проехав с десяток метров, махина остановилась, машинист дал гудок, механизмы окутало паром.

На хроноаборигенов увиденное произвело гораздо большее впечатление. Над площадкой зазвучали вопли восторга, в воздух полетели картузы.

— Извольте подойти поближе, ваше императорское высочество, — Блинов просто светился от счастья.

Мы приблизились к платформе. Так она казалась еще внушительнее. Длинной метров пять, высотой все три.

— Данный вагон приводят в движение два паровых котла. Питаются оные сырой нефтью, — начал Блинов. — От машин через шестеренные передачи вращение передается к ведущим колесам, кои зацеплены с лентами гусениц. Скорость движения четыре с половиной версты в час, мощность 25 лошадиных сил.

— Немного, — вырвалось у меня помимо воли.

— Что вы, ваше императорское высочество, — Блинов выглядел как ребенок, игрушку которого отец назвал никчемной. — Это уже второй образец. Он ездит куда быстрее.

— Вполне возможно, не буду спорить… А что по поводу перевода на дизельный двигатель? Помнится, мы обсуждали такую возможность…

— К сожалению, у германцев покуда нет рабочего образца, работы еще идут, поэтому было решено использовать уже испытанную технологию.

— Быть может, вы и правы… Ладно, Федор Абрамович, собирайтесь. Я отправляю вас на Урал.

Выражение удовольствия смыло с лица Блинова, словно ушатом холодной воды, он побледнел.

— Помилуйте, ваше императорское высочество! — полушепотом зачастил он задрожавшим голосом. — Все ваши повеления, со всем тщанием…

— Окститесь, господин изобретатель! Вы в ссылку, что ли, собрались? Я посылаю вас на тамошние заводы. Конструкция сия, — я кивнул на трактор, — имеет большое будущее. И не только мирное. Заниматься такими разработками лучше подальше от чужого пригляда.

Физиономия Блинова начала приобретать нормальный цвет.

— Разрешите, ваше императорское высочество, хотя бы на родину съездить. С женой, детьми попрощаться.

— Зачем же прощаться? Берите их с собой. Полагаю, Урал станет для вас новым местом жительства надолго, — проговорил я, терзаемый какой-то смутной мыслью. — Запамятовал, а где вы живете?

— Так под Саратовом, в Вольске.

— В Вольске — это хорошо…

И тут меня накрыло. Теплый весенний ветерок приятно обдувает кожу. На деревьях появились первые листочки, и изумрудно-зеленая травка под ними. По бескрайнему чистейшему небу плывут барашки облаков, а между ними висят разноцветные купола парашютов. В День космонавтики мы, студенты университета, обеспечивали массовость праздничного мероприятия в поле под Саратовом. На Волге учился Юрий Гагарин, сюда же он вернулся с орбиты. Поэтому каждый год двенадцатого апреля чиновники устраивают торжества. Для меня это было в новинку, поэтому пока с трибуны лились формально-праздничные речи, я усиленно крутил головой. Над площадью возвышался памятник самому космонавту, а рядом с ним уродливые барельефы покорителям безвоздушного пространства. Особняком среди них оказались изображения Сергея Королева и Константина Циолковского. Как заявил пузатый мужичок с хитрыми глазками, представляющий то ли местные, то ли столичные власти, «именно этот сельский учитель из Калуги, живший еще при царе, проложил нам дорогу к звездам». Мы с ребятами тогда знатно поржали, воображая, как будет выглядеть скафандр для колобка со сцены. Учитель из Калуги — Циолковский, надо его найти.

— Поезжайте, господин Блинов, на родину, — проговорил я, возвращаясь в реальность, — но долго не тяните, работы еще много. Этот вагон с бесконечными рельсами еще надо доводить до ума. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, вы их получите… А в целом поздравляю вас, Федор Абрамович! Важное дело сегодня сделали. Вы даже не представляете, насколько важное.

Всю дорогу от Путиловского завода до Министерства государственных имуществ меня терзали сомнения. Уж слишком было не похоже детище Блинова не только на привычные трактора, но и на те, что видел в хронике. Точнее, оно на трактор не походило вовсе. В перспективе же из этого уродца должны были получиться танки. Причем не те страшила, что выползли на поля Первой мировой, а что-то более продвинутое. Хотя бы на уровне 30-х годов ХХ века. Игра по интернету в танчики наряду с кораблями была моей слабостью, поэтому историю развития этого оружия я представлял. До большой войны оставалось двадцать лет. С одной стороны, срок солидный, а с другой, сделать предстояло много. Внешний вид и технические возможности механизма в стиле стимпанк произвели удручающее впечатление. Тем более что машину мало построить, ее надо освоить. И рядовым, и генералам. И вторым придется едва ли не сложнее. Понять, как воевать новым оружием, всегда непросто. В общем, вопросы, вопросы, вопросы…