Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

Канариса оторвал от размышлений очередной истерический вопль фюрера:

– Адмирал! Вы что, спите?! Я вас спрашиваю, почему абвер не может выполнить свою работу – заранее предупредить нас о появлении новых образцов техники у большевиков?! Танк с двенадцатисантиметровой пушкой ведь не сделали в велосипедной мастерской за пару месяцев. Откуда они взялись, черт возьми, эти монстры?! Танки, самолеты, геликоптеры…

Я могу поверить, что русские собрали солдат с опытом войны с Финляндией и Японией. До такого оказались способны додуматься даже унтерменши. Тогда их природная злоба и безразличие к смерти способны доставить много проблем доблестным солдатам рейха. Но как, как вы могли не заметить того, что большевики прямо у вас под носом создают совершенно новые образцы боевой техники, которые я бы назвал чудо-оружием? Молчите?! Хорошо, молчите и дальше! Я уже задавал вам подобные вопросы, но вам, очевидно, нечего на них ответить! Возможно, придется поискать человека, который сможет дать мне ответ. Вы засиделись на своем месте, Канарис…

– Господа, – фюрер повернулся к молча взирающим на все происходящее, конструкторам танков, – Германии нужен танк! Танк, который внушал бы ужас врагу, неуязвимый и способный расстреливать с дальней дистанции большевистских монстров. Мы должны показать, что все большевистские потуги в танкостроении – ничто перед германским техническим гением.

Большевики ставят на свои танки двенадцати- и пятнадцатисантиметровые пушки. Возьмите и вы орудия соответствующих калибров. Я не ограничу вас ни в чем – ни в средствах, ни в материалах. Требование мое только одно, или скорее два: ваш танк должен быть могуч и неуязвим. Если не хватит мощности одного мотора, то ставьте два! Почему на самолетах это возможно, а на танках нет? Идите и дайте Германии танк, с помощью которого она победит большевистские орды и дойдет до Урала и Индии. Помните – весь рейх смотрит на вас с надеждой и ждет от вас подвига!

Когда Порше и Адерс вышли, Гитлер посмотрел на Гейдриха.

– Рейнхард, возьмите под свой контроль все, что связано с бригадой Бережного. Надеюсь, что ваши люди будут более опытными и удачливыми, чем эти бездельники из абвера. Да, и пусть ваши люди выяснят, разгром порта в Лиссабоне и потопление американских танкеров «мальчиками» Деница – это трагическая случайность или?.. Вы поняли, что имею в виду. Ведь это был уже наш бензин. А эти недоумки, увидев американский флаг, кинулись зарабатывать Рыцарские кресты. Пусть лучше топят корабли большевистской эскадры, которые скоро появятся в Атлантике. Кстати, Рейнхард, что это за слухи о том, что над большинством кораблей этой эскадры подняты флаги Российской империи?

При этих словах Канарис дернулся, но Гейдрих успокаивающе кивнул:

– Это не слухи, мой фюрер. Мои люди в Стамбуле наблюдали проход эскадры и докладывали мне о том же самом. Только два небольших крейсера – русские называют их лидерами – несут большевистские флаги, над остальными кораблями – флаги Российской империи.

– Надо проследить, чтобы все они отправились на дно! – нервно выкрикнул Гитлер. – Ни один корабль не должен дойти до Мурманска, куда они направляются, ни один!

– Мой фюрер, – решился вдруг сказать Гейдрих, – у нас есть сведения, что находящийся в эмиграции в Париже русский генерал Деникин призвал своих соотечественников во Франции и других странах отправляться в Россию и сражаться там на стороне большевиков против Германии. Мы тщательно перепроверили эту информацию. Она подтвердилась, и я приказал арестовать генерала Деникина. Сейчас им занимается гестапо.

– Отправьте в концлагерь этого старого дурака, а если он и там не успокоится – казните! – Гитлер обратился к присутствующим: – Господа, я жду вас через неделю с более приятными новостями. Все, все свободны.

2 февраля 1942 года, утро.

Неподалеку от полигона Кубинка, полевой лагерь ГОТМБ-1 осназа РГК

Командир бригады генерал-майор Бережной

Ну, вот мы и в полном сборе. Наш полевой лагерь разбит для нас саперами неподалеку от полигона, и он на три недели станет нашим домом. Правда, только я знаю об этом, остальным пока еще ничего не известно. Штабные, планирующие операцию, находятся в другом месте и присоединятся к бригаде лишь в момент погрузки в эшелоны. Поверьте, так надо – эффект внезапности многократно усилит наш удар.

Пока же, даже если немецкое командование и обнаружит место нашей дислокации, оно должно быть уверено – бить мы будем здесь, бесхитростно, по прямой – на Смоленск. Мы же будем стараться делать вид, что, да, мы такие олухи. А потом ударим там, где нас совсем не ждут.

Пока же, кроме командира бригады, то есть меня, бывающего в бригаде наездами – Фигаро там, Фигаро тут – самые главные люди – это зампотылу и командир рембата, он же зампотех бригады. За это время нужно провести ТО на всем, что ремонтировать не надо, и восстановить все, что ремонтировать возможно. А что отремонтировать невозможно, то следует заменить.

Копаться в моторе при минус двадцати – это еще то удовольствие. Никаких боксов под рукой нет и не предвидится, даже в виде сооружений МТС. Поэтому наш зампотех капитан Искангалиев вынужден натягивать между деревьями полотнища беленого брезента, сооружая из них нечто вроде палаток таких размеров, что под ними можно спрятать танк, а то и два. Первая такая, на два танка, уже готова, и там сейчас находится «вся королевская рать»: от нас – Деревянко с Искангалиевым, от конструкторов – Морозов, Шашмурин, Грабин, Чупахин и Трашутин. Выражения, которые доносятся из-под полога, весьма далеки от парламентских. Для сравнительного анализа в бокс загнаны Т-72 и один из многострадальных Т-34. Как я понимаю, сейчас их начали разбирать, чтобы добраться до ключевых узлов.

Заглядываю. Пока механики-водители и мастера из рембата снимают крышку МТО на Т-34, разговор идет о компоновке танка. Морозов мотает на ус. Ему вспомнили и люк механика-водителя в лобовой броне, и шаровую пулеметную установку стрелка-радиста. Но честно говоря, компоновка танка была придумана не им, а покойным Кошкиным.

Морозов сам лезет на место механика-водителя Т-72. Был я там, и даже во время оно сдавал зачет по вождению этой грозной боевой машины. А что, при моей-то специализации это вполне могло пригодиться. Так вот, еще в Армянске я полазил и по Т-34, и по КВ. После Т-72 место механика-водителя на тридцатьчетверке явно выглядит убого. Это если вы в зимнем комбезе все же умудритесь на него протиснуться. Похоже, что Морозов сделал соответствующие выводы. Погодите, еще придет очередь и знаменитой командирской башенки.

Но до конца проникнуться картиной «обмена опытом» нам не дали. От КПП, заглушая вялое бормотание радио-тарелок, донесся отчаянный вопль старшего наряда: