Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Крылья Руси [СИ с изд.облож.]

Софья тряхнула длинной косой. Вопреки всем обычаям, прическу она не меняла, выйдя замуж – еще ей кику носить не хватало или венец. Вы их видели? Взвешивали в руках? Такое на голову наденешь, так к вечеру к палачу кинешься, болеть будет так, что только топора и не хватит.

Поездить по миру?

Не говорить же братику, что она и ездила, и видела, и вообще… Любила когда-то Софья Романовна туризм.

— Алеша, нам это все равно недоступно. Мы к Руси цепями прикованы, хорошо хоть ты вырвался, в Крыму побывал, в Польше, пока отец жив был, в Швеции, опять же…

— Наступит ли время, когда мы будем по всему миру ездить – и не тратить на это месяцы?

— Наступит. Только работать ради этого много придется.

— Вот уж чего русские никогда не боялись! — фыркнул Алексей.

Напугала! Работать!

А то сейчас они ничего не делают, разве что семечки лузгают! Ха!

— У Феди там как дела?

— Начинает получать удовольствие от жизни. Сразу надо было его в путешествия разогнать!

— Вот даже как? — глаза Алексея смеялись.

— Если получится, может, нам его потом в Померанию определить? Западную отвоюем у шведов, восточную выкупим у Пруссии – и пусть сидит наместником? Годика через два-три в самый раз будет, как раз перебесится.

— В монахи больше не рвется??

— Даже о Юрике вспомнил, представляешь? Малыша к нему и отправили, конечно, с хорошими воспитателями, но пусть при папаше будет. Авось, забудет, как от мира бегать.

— И воспитательницами?

— Разумеется! — глаза Софьи смеялись. С Апраксиной не получилось, так мы и других красоток для Феди найдем! Перебьются монастыри! Вот!

Алексей согласно тряхнул головой.

— Кстати, мне тут из Венгрии отписали.

— Не хочется никому опять под власть Австрии.

— Ох как не хочется.

— А мы и не отдадим. Это наше, кровное, Ферек-младший на Наталье женится – и вообще родня будет.

— Вот и давай прикинем, что сделать, чтобы не отдавать. А то уже кружат… стервятники.

Две головы, светлая и темная, склонились над листом бумаги. Пока он был белым и чистым. Потом покроется пометками, схемами, кружочками и загогулинами, которые будут понятны только троим – Алексею, Ивану и Софье. Даже если Иван не принимал участия в сегодняшнем разговоре – так и что с того? Все равно он все узнает. Глядишь, еще и советом поможет.

Алексей покосился на сестру.

М-да. Надо и сыну внушить, и внукам завещать передать. Коли хочешь долго и успешно править – не плоди вокруг себя дураков. И умных людей не бойся. Главное, чтобы преданными были…

Где только таких взять?

Чем дольше двигалось посольство по Руси, тем больше изумлялись принц и кардинал.

Варвары?

Да, безусловно! Но дороги! Города, в которых почти не было нищих и через которые можно было проезжать, не зажимая нос! Более того, города, в которых было строго запрещено выливать нечистоты на улицу, и не раздавались то и дело крики: «Поберегись!!!».

За такое могли и плетей всыпать.

Кардинал поверил бы, что для них это все устроили специально, чтобы произвести впечатление, но с каждым днем его уверенность таяла, словно ложка меда в горячем вине. Столько – не устроишь.

А их чистоплотность?

А лекари?

Когда один из слуг кардинала, неловко споткнувшись на мостовой, рассадил себе ногу, так, что кровь хлестала, как из зарезанной свиньи, кто оказал ему помощь?

Вмиг нашли лекаря, который – вот ведь ужас! — перед тем, как приступить к работе, тщательно вымыл руки грубым мылом, а потом так же тщательно промыл рану и только потом наложил какую-то мазь и забинтовал. Дал скатку бинтов, залитую воском, и строго-настрого приказал перед каждой перевязкой мыть руки и протирать их крепким вином.

Зачем?

Кардинал попытался расспросить толмача – и получил вежливый ответ.

«Государево распоряжение».

Да и сам толмач.

Кардинал уже понял, что часть их сопровождающих – государевы воспитанники, но как ни пытался он их разговорить, как ни расспрашивал про Дьяково – все было бесполезно.

По изворотливости его собеседники могли дать фору всему ордену иезуитов. Очень вежливо, очень корректно, очень безразлично они отвечали на любые вопросы так, что он не мог сложить целостную картину. В крайнем случае – притворялись, что не поняли вопроса, или их призывают дела, а допрашивать и давить кардинал опасался.

Странное это место – Русь.

Принцу тоже пришлось нелегко. Вначале.

Потом он сошелся с боярином, который, как и сам принц, обожал охоту – и тут боярин обронил, что после охоты очень душевно в баньку сходить…

А вот про баню Евгений только что слышал. Бывать не доводилось.

Боярин только головой покачал – и пообещал гостю невиданные впечатления. В первом же городе, где они остановятся.

Для принца Евгения наступило время потрясений.

Вы были в настоящей русской бане? А вот принц решился попробовать.

Сначала было жарко, дурно, странно с непривычки, но потом…

Это ощущение, когда проходятся по телу веником! Когда выходишь из парной и бросаешься в холодную воду, когда делаешь глоток ледяного кваса и расслаблено возлежишь на лавке…

Сначала – странно. Но потом, на следующее утро!

Евгений чувствовал себя так хорошо, как уже давно не приходилось, наверное, с начала путешествия и укоризненный взгляд кардинала, мол, непотребство творишь, чадо, уже не слишком его трогал. Непотребство?

Грех сладок, а человек падок! Определенно, русские знали толк в удовольствиях. Евгений подумал, что эта баня, наверное, по подобию тех самых знаменитых римских терм. Может, и римляне дураками не были?

В своем замке он обязательно устроит нечто подобное. Выпишет мастеров с Руси – и пусть работают. А как хорошо это расслабляет после охоты! Псовой, да с соколами, ах, какое чудесное чувство!

Правда, был и минус. Или плюс?

После бани погибли жестокой смертью все платяные звери, проживающие на принце. Что блохи, что вши не перенесли тягот парной – или снадобья, которым обильно натирались мужчины? Принц, правда, не подозревал, зачем, но и не протестовал, а боярин объяснять не стал, опасаясь вызвать дипломатический скандал. И вообще, блохастый принц на Руси – это почти подрыв авторитета царствующего дома. Хватит и блохастого кардинала. Там-то все ясно – не православный, значит – сам дурак. И со вшами. Вот.

Когда зарядили дожди, посольство было уже в Москве. Им отвели подворье и попросили подождать, как только государь сможет, так сразу их и примет.

Пришлось ждать.

— Ты уверена в своем брате?

Михаил нервничал, иначе в жизни не задал бы Марфе такого вопроса. Женщина только улыбнулась.

— Любимый, мой брат никогда нас не подведет.

— И все же… Папа Римский может многое.