Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Крылья Руси [СИ с изд.облож.]

— Турецкие галеры.

— Черт!

Мишка мгновенно исчез с палубы, а Алексей продолжил вглядываться вдаль.

Ох, плохо. У них тут стоят их фрегат на двадцать пушек, да два парусных кораблика поменьше, каждый на восемь пушек. А у турок даже сейчас видно – кораблей пятнадцать, никак не меньше. И половина крупнее их судна.

Галеры, конечно, но доставить неприятности они могут. Что же делать?

Ответ дал капитан Молотов, вылетевший на палубу.

— К бою!!!

Заиграла боцманская дудка, матросы бросились по местам, на мачте взвились флаги – и такие же флажки взмыли на мачтах двух русских кораблей.

Они собирались принять бой.

Они могли бы отойти вверх по Днепру, могли бы пропустить турецкий флот – и остаться в живых.

Могли.

Они принимали бой. [26] В реальности в 1787 г. бой с одиннадцатью галерами приняли фрегат «Скорый» и бот «Битюг». Командиры Обольянинов и Кузнецов сдерживали врага в течение трех часов – и заставили турок отступить. прим. авт.

Турки приближались. Нагло, спокойно, самоуверенно.

На мачте турецкой галеры взметнулись флаги.

Почетная сдача.

Мишка стиснул зубы. Посмотрел на капитана.

Неужели?

Молотов даже не колебался.

— Мы принимаем бой! Того, кто попробует бежать или струсит я сам расстреляю! Пуля труса всегда найдет!

Матросы ответили согласными криками. Не все, это верно, но стоит ли тратить время на трусов?

— Открыть огонь!

Ядро предупреждающе шлепнулось в воду. Пока еще далеко от галер.

Пока.

Мишка перевел дух. Воспитанный в царевичевой школе, он бы скорее умер, чем сдался. А вот Алексей явно поплыл. Задергался, забегал глазами по сторонам.

— Они же нас…

Звонкий подзатыльник от боцмана оборвал его на полуслове.

— Подбери сопли, селедка! По местам!!!

Мальчишки опрометью бросились на орудийную палубу. К пушкам.

Им найдется забота.

Подносить порох, воду, да много еще чего. А вот на палубе им делать нечего. Малы еще.

Алексей оглянулся на друга.

— Миш, они же нас… шансов нет.

Мишка махнул рукой.

— Двум смертям не бывать, одной не миновать!

— Если что – надо прыгать за борт и плыть. Авось уцелеем.

Мишка только фыркнул. Уцелеем!

Да выловят тебя турки из воды! Еще и поиздеваются! Нет уж, коли дойдет до абордажа, то надо будет тут и сдохнуть. Только с собой забрать побольше врага.

Высказать это Михаил не успел – корабль застонал, запел, разворачиваясь под ветер. Развернулись и заплескались белые паруса.

Так говорили в их школе – и только сейчас он понял, что это значит.

У галер было преимущество – они не зависели от ветра. У турок было больше кораблей, больше людей, они не жалели рабов, которые сидели на веслах.

У русских было преимущество – в дальнобойности пушек. И сдаваться они не собирались.

Корабли маневрировали и стреляли, хрипели раненные люди, лилась кровь, разлеталась картечь…

Турки стремились подойти вплотную и пойти на абордаж. Русские корабли перекрывали путь к крепости, но старались не сближаться.

В ход шли ядра, шел небольшой запас «греческого огня», бывший на корабле, а потом, когда ядер же почти не осталось, русские подпустили корабль турок поближе – и ударили картечью.

Раз, другой, третий!

И это окончательно уронило турецкий боевой дух. Картечь просто сметала людей с палуб. И турки дрогнули. Легко драться с теми, кто сражается за свой кошелек, с наемниками, с людьми, которые боятся умереть. Были такие и на русских кораблях, но отступить им не дал бы капитан.

Почти четыре часа турецкий флот пытался пройти мимо русских кораблей. Они потеряли две галеры – одна тонула, вторая горела, русские поплатились одним из кораблей и двумя десятками жизней.

В том числе и…

Вечером, когда турки решили отойти, русские хоронили погибших моряков. В море, разумеется, а где же еще?

В море ушел и Алексей.

Михаил знал, что промолчит о его смерти. Знал, потому что Алешка умер по собственной трусости. Когда было особенно жарко, когда турки рвались на них, словно собаки на волка, Алексей решил удрать, выбрался на палубу – и тут его накрыло ядром. То, что осталось…

Ошметки.

Он не расскажет, что один из царевичевых воспитанников едва не предал все, чему его учили. Потом, когда вернется в школу, уже там…

Может, свою роль сыграло и то, что Алексей был из благополучной семьи. Ему было куда уйти, было к кому вернуться. А вот Михаилу – некуда. Для него школа была всем. И домом, и школой, и единственным шансом в жизни.

Он обязательно расскажет об этом случае наставникам.

А сейчас… А что сейчас?

Армия ли, флот ли – они должны держаться как можно дольше. Обязаны.

Помощь придет, обязательно придет! Ее надо только дождаться!

— Справятся ли!? Смогут ли!?

Алексей метался по комнате, словно зверь по клетке. Софья наблюдала за ним со спокойствием каменной статуи. Сидела на подоконнике, покачивала ножкой в сафьяновом башмачке, наблюдала за игрой нашитого на сафьян жемчуга. Довольно скоро это надоело венценосному братцу.

— Соня! Да что ж ты молчишь!

— Да, такого мы не планировали. Тут Сулейман нас переиграл. Но если наши люди не смогут отбиться – грош цена и им и нам, — Софья пожала плечами.

Она действительно так считала. Много ли стоит руководитель, который не умеет подобрать людей и делегировать полномочия?

Да ничего не стоит.

Она сделала все, что могла. В Крым направлено оружие. А защитники…

Там есть Ромодановский, Мельин, Разины и Сирко. Хотя последние сейчас в Закавказье.

Но если те, кого Алексей (ладно, она через Алексея) не справятся – грош цена и ей и ее планам. Смерть тетушки резко заставила ее почувствовать свою уязвимость. Она уйдет, а Русь останется. И какой она будет, какой ее сделают дети?

Что может Софья – так это оставить им сплоченную и согласованную команду. Вот и проверка. И команды и ее лично на профпригодность.

— И это все, что ты можешь сказать?!

— Алешенька, а что мы можем еще сделать? Выдвигаться туда со всем войском?

— Мы не успеем до осени.

— Именно. На это турки и рассчитывали, кстати говоря.

— Выбить нас из наших укреплений, перезимовать, закрепиться самим, а когда мы по весне подойдем, штурмовать их будет намного сложнее.

— Вот. Ты и сам все понимаешь. Злись, не злись – раньше весны мы ничем помочь не сможем. Что отправили – то отправили. Припасов у них хватит с лихвой, корабли есть, армия тоже… что еще?

— Я, я должен был быть там! А я не придал значения! Проморгал!

— Глупости, Алеша!

Софья отбросила назад тяжелую косу, посмотрела внимательно, холодно, жестко.

— Ты не можешь быть везде. Физически не можешь. Ты уже повоевал со шведами – мало? Дай повоевать другим, иначе на всю Русь останется только один воевода – ты. Довольно!