Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Совет задумался, теребя бороды. Задачку, как заставить испанцев выказать свои агрессивные намерения, я подкинул сложную. Молчание затягивалось.

– Да, Илья Георгиевич, – произнес князь. – Умеешь ты проблемы озвучивать. Может, и решение имеешь?

– Входя в бухту, любой корабль, имеющий хоть самую завалящую пушку, салютует флагу, над портом прибытия развивающемуся. Холостым зарядом. Вы это многократно слышали и видели. Подумайте, а если канонир зарядит ядро, которое и прилетит в этот порт или еще куда? – я обвел взглядом присутствующих. – Как расценить этот выстрел?

– Как агрессию, не взирая на флаг на мачте корабля, – ответил князь. – Только каким образом нам этого канонира заставить пальнуть именно ядром?

– А никаким, – я ухмыльнулся. – Ядро, что взорвется у стены форта на острове Застава, там уже будет лежать и ждать своего часа. И взорвется в нужное время, дав нам формальный повод для ответных выстрелов! Ведь это увидят все, кто сбежится поглазеть на военные галеоны. Испанские шпионы в том числе. А наши люди в толпе вовремя заорут «Пираты! Пираты!». И панику организуют. Алиби нам обеспечено! Да, а вот Д-44 применять не советую. Севшие на мель корабли к рукам прибрать можно, а вот взорванные да утопленные – увы!

Решение проблемы было найдено. Обсуждение деталей много времени не заняло. Раздав приказания, князь закрыл Совет. Работа закипела. Вдоль берега Ла-Платы поскакали бойцы береговой стражи во главе с сотником эскудеро Ахметом Батыровым. Вражин высматривать. Свое дворянство Ахмет все же заработал и получил мощный заряд на продолжение карьерного роста. «Зушки» из арсенала цитадели подняли на верхние площадки башен, смотрящих в сторону залива. На мысе Тереза и мысе Диком, вдающимся в залив, установили и хорошо замаскировали по четыре миномета. Мыс Западный, ввиду его слишком ровной поверхности, далеко просматривающейся в подзорные трубы, для серьезной обороны без укреплений был малоперспективен. Там решили скрытно выставить пулеметную засаду, задействовав один ДШК, прикрытый десятком автоматчиков. Вдруг кто-то особо удачливый сможет вывернуться и доплыть до Ла-Платы.

Минометными батареями командовали капитан Карпов и его заместитель старший лейтенант Сушкин, их я по вербовке взял. Каждому придано по два десятка воинов с огнестрелом и одному ПКМ для прикрытия. Как только береговая охрана даст знать о приближении галеонов, развезем засадников на баркасах по местам, снабдив едой и водой. Эти минометы и заблокируют агрессорам путь отступления, если вдруг те сделают такой маневр. Что, вообще-то, вряд ли.

Прошло уже пять дней, как я сообщил о надвигающейся опасности. Воины Новороссийска Уругвайского были готовы к сражению и настроены на победу. Гражданское население о наших приготовлениях не знало, люди жили, как и прежде. Наконец утром шестого дня ожидания прискакал гонец от Ахмета. Два галеона прошли мыс Восточный. Значит, у нас будут послезавтра. Ночью по заливу разлетелись лодки и баркасы, развозя в заранее определенные места береговой полосы подразделения пехоты, обученные владению оружием будущего. Посадив корабли на мели, попав под интенсивный обстрел и не имея возможности результативно стрелять самим, испанцы примут единственно правильное решение: покинуть корабли. Задача наших пехотинцев – не дать им высадиться на берег. Десант и спасающийся экипаж надо уничтожить интенсивным огнем еще на воде. Брать в плен – по желанию.

И вот настал день «Д»! В залив Монтевидео, зарифив часть парусов, вошли испанские галеоны. Мощные корабли гордо резали воды залива: «Кто посмел здесь жить без позволения? – говорил их вид. – Разберемся! Накажем!». Перед островом Застава корабли разделились. Флагман стал огибать остров слева, а второй галеон справа. Замысел ясен. Более мощный восьмидесяти пушечный флагман нацелился на крепость, а второй галеон на Торговую гавань. Но перед тем как разойтись по намеченным целям, оба обстреляли остров. Во как! Даже видимости приличий соблюдать не стал адмирал Кристобаль Хосе Мария Ильянос де Маркеру, граф Гонзаго! Ядра взрыли землю и разметали камни недостроенного форта. Было много грохота, дыма и пыли.

Корабли гордо миновали расстрелянный остров, и тут случился конфуз. Навигация в заливе, не смотря на его обширность и глубину до тридцати метров, для впервые пришедшего сюда капитана была достаточно сложной. Залив изобиловал песчаными банками, на которые часто садились купеческие корабли. По приказу князя Рамон, как наш главный мореход, произвел гидрографическое исследование акватории и составил карту. Не очень точную и подробную, правда. Сделал, как сумел, но на ее основе были выбраны наиболее безопасные для судоходства фарватеры и расставлены буи-ориентиры. Об этих буях знали все, приплывавшие к нам. Знали, конечно же, и вражины, что писали на нас доносы в Испанию. И на этом я предложил сыграть, разметив ложный фарватер.

Вот и нарвался флагман с разбега на обширную банку. Да так лихо, что треск ломающегося дерева стеньг было слышно даже в цитадели! Ну, а как они падали с распущенными парусами – видели все. Из сотен глоток вырвалось дружное «Ура!», а майор Шустов и капитан Сан Саныч начали стрелять, маскируя свои выстрелы грохотом кулеврин и канонов крепости и форта «Щит». Не предполагал я, что адмирал будет действовать так прямолинейно и прямо «с порога» стрельбу начнет. А где же приветствие флагу? Зря я, оказывается, уловку хитрую придумывал. Польстил я ему, ох, польстил. Ну, что ж. Нам так даже лучше: все видят, кто первый начал.

Не выдержав обстрела и лишившись возможности маневра, адмирал дал команду на десантирование. От флагмана в сторону крепости поспешили перегруженные шлюпки. Последним мчался ялик адмирала. Все верно, чем ближе к крепости, тем больше вероятность вырваться из-под обстрела. Этот прием срабатывал, когда десант обстреливался дульнозарядными орудиями. Между залпами шлюпки успевали добраться до мертвой зоны, не простреливаемой крепостной артиллерией. А там штурм, отчаянная резня защитников укрепления и победа! Но здесь и сейчас этот прием не прокатит: пушки замолкли, а вот пулеметы залились нескупыми прицельными очередями. Одна за другой шлюпки лишались живых пассажиров и превращались в корабли Харона, что везут души умерших в его подземное царство. Потом замолкли и пулеметы. Эстафету подхватили мушкеты, все еще стоявшие на вооружении княжеских сотен. Но вскоре и они угомонились.

До берега целым добрался только ялик. По нему не стреляли, выполняя приказ. Его пассажиры осторожно вышли на песок и побросали оружие. Им дали возможность своими ногами дойти до плена, но вот остальным испанцам такого не позволили. Нам то отребье, что примчалось из Старого Света за халявным золотом, было не нужно даже в качестве каторжан. Потому их в плен и не брали.