Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Капитан второго галеона, нацелившегося на Торговую гавань, увидев, что случилось с флагманом, изменил курс и пошел к крепости, окутываясь клубами дыма после каждого залпа. Его хорошо вышколенные канониры стреляли часто, вот только ядра не долетали до цели. Получив по рангоуту очередь из «зушки», капитан попытался сманеврировать, но тоже напоролся на ту же мель, только с другой ее стороны. «Зушки», прекратившие обстрел флагмана, прошлись фугасными снарядами по палубе второго галеона, вызвав панику и уничтожив почти всех, находившихся на квартердеке. Оставшиеся в живых бросились к шлюпкам. Процесс «стреноживания» испанских «рысаков» закончен.

– Дробь, белое поле! – подал команду находившийся тут же на верхней площадке правой башни бывший командир БДК, каперанг Поливанов. Так он когда-то отдавал приказ своим артиллеристам прекращать огонь. Вспомнил былое ветеран! И его команда была услышана и выполнена! «Зушки» замолчали. Мы приникли к биноклям, благо я их из будущего прихватил изрядное количество.

Испанцы правильно воспользовались прекращением обстрела и, спустив на воду оставшиеся целыми плавсредства, ринулись к ближайшему для них берегу между крепостью и Торговой гаванью. Плывите, плывите! Там именно на этот случай два АГС и два «Утеса» припрятаны. Не считая АКМов пехотинцев. Обрадовавшись прекратившемуся обстрелу, испанцы бешено работали веслами, стараясь быстрее достигнуть суши. Но метрах в двухстах от берега последовала серия выстрелов из АГСов, результатом которой явилась масса щепок от разбитых лодок и много плохо плавающих испанцев, не убитых осколками. Следом за гранатометами застучали автоматы. Пулеметы молчали, экономя боезапас. Вскоре выстрелы смолкли. Мы смотрели на результаты устроенного избиения. Боем это не было. Бой, возможно, еще предстоял, абордажный, на оставшихся на мелях галеонах. Вторая часть плана была успешно осуществлена.

Неожиданно раздался взрыв южнее острова Застава. Следом еще один и длинная, патронов на тридцать, пулеметная очередь. Кого это так привечают? Я подкрутил регулировку бинокля. На волнах покачивался баркас со сбитой мачтой, парус полоскался в воде, а на корме стоял человек с высоко поднятыми руками. Кто-то на втором галеоне оказался самым умным и рванул сразу на выход из залива, не искушая судьбу высадкой на берега, облюбованные столь суровыми мужиками. Но у суровых мужиков оказались весьма длинные руки! Не смогли испанцы убежать – умерли. А живой в плен сдается.

От берега к баркасу рванула лодка. На борту шестерка гребцов и два стрелка с «калашами» в руках. Запрыгнув на борт баркаса, стрелки скрутили сдавшегося, вытащили из воды обломок мачты и парус. Гребцы зацепили трофей тросом и потащили к берегу. Отвлекшись на эту сцену, я не заметил изменений, произошедших на всем театре боевых действий. Раздавшийся пушечный выстрел и тут же последовавшая очередь «зушки» заставили меня вздрогнуть.

К галеонам подходили лодки, наполненные княжескими воинами. Кто-то, пожелавший повоевать, пальнул по лодкам из пушки флагмана, стоявшей на верхней палубе. Попасть не попал, но огреб несколько фугасных снарядов. Оставшиеся на кораблях солдаты и матросы, которым не хватило мест в шлюпках, видя безвыходность положения, стояли возле грот-мачт и ждали. В бинокль я видел, что стоят без оружия. Но не все были настроены на сдачу. На флагмане по палубе бегал, размахивая шпагой, какой-то дон в шляпе с перьями, а возле трапа на квартердек выстроились десятка два солдат в полном вооружении. Эти сдаваться не желали, хотя и видели участь своих товарищей. Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу.

– Товарищ майор! – крикнул я. – Ты видишь тех, что на головном галеоне выстроились?

– Вижу.

– Сможешь их воинский пыл поумерить?

– От осколков могут пострадать те, что у мачты сгрудились. Безоружные.

– А тут выбора нет, майор! – произнес князь. – Либо пострадают они от осколков, что меня совсем не волнует. Либо мои воины, что сейчас полезут на абордаж, а их саблями встретят. Здесь совсем другие ценности, Борис Иванович. И Женевских договоренностей о правилах ведения войн нет. Кто против нас, тот должен умереть. Вспомни выражение Александра Невского!

В ответ раздалась очередь «зушки». Майор все правильно понял и смел строй закованных в железные кирасы солдат точной очередью. Дон уцелел, только шляпа куда-то улетела. Но еще раз пережившие дыхание смерти матросы сгребли дона, навесили ему тумаков и скрутили. Потом стали махать руками и что-то кричать. Абордаж закончился без эксцессов. Никто на обоих кораблях сопротивления не оказывал. Принуждение к миру на этом, думаю, закончилось.

Пленных испанцев свезли на восточный берег залива, исключив любой их контакт с новороссийскими зеваками и, выгнав в чистое поле за городом, оставили под усиленной охраной на огороженной веревками площадке. Нет у нас ни тюрем, ни лагерей. Небыло нужды в их постройке. А тут сразу более двух сотен пленных! Ничего, и под открытым небом поживут некоторое время. Мы их сюда не звали. Пусть будут благодарны уже за то, что живы остались. С ними потом мой приемный сын Вито, начальник Особого отдела, разберется. Рассортирует по степени их полезности для княжества. Заодно вправит мозги, он это делать умеет. Моя школа! А засевшие в «секрет» разведчики-диверсанты отловят всех любопытствующих, что припрутся на пленных посмотреть. Вито с любителями совать нос, куда не следует, тоже разберется.

Как только смолкли выстрелы, на берег залива высыпали толпы горожан. Из прибрежных кустов к местам расстрела вражеских лодок рванули индейские. Жители занялись самым для себя приятным – сбором трофеев. Князь через градоначальника разрешил, озадачив любителей халявы сбором и захоронением мертвяков. Не надо нам, чтобы те в заливе болтались да экологическую обстановку ухудшали.

Мое присутствие в Новороссийске было уже не нужно. Попрощавшись с князем и офицерами, я прямо возле «зушки» открыл портал и шагнул на палубу флейта. Он как раз огибал остров Лобос, входя в эстуарий Ла-Платы. Следом шла какая-то бригантина. Рамон моему появлению очень обрадовался и принялся докладывать о событиях тех дней, что меня не было на борту:

– Отличный кораблик мы захватили, амиго! Посмотри, какой красавчик! Совершенно новенький! Экипирован чудесно, даже большинство пушек новые, бронзовые. Только мелковаты калибром, да несколько штук твой канонир покалечил, но пострадали в основном лафеты. Страшная сила заключена в этих остроконечных «снарядах», как ты их называешь. Такие маленькие, но дел на нижнем деке наделали! Я посмотрел, и мне стало страшно. Не хотел бы я, чтоб по моему кораблю такими снарядами стреляли.