Валерий Красников - Скиф [litres]

Он никогда не видел меня пьяным, но почему-то смотрел с упреком, осудив в тот момент одного меня за всех пристрастившихся к вину сколотов. По сути, Аристид был прав, и я сказал:

– Это правда. Сколоты любят вино.

– Ты, скиф, умен, и я никогда не видел тебя пьяным, – наконец, признал он. – Возможно, мне придется вскоре вернуться в Гелон. Там я оставил раба, и какое-то время по прибытии в Счастливую буду ожидать от него вестей. Оставайся и ты при мне. Положу на содержание твоим воинам по оболу и возьму заботу о лошадях и о ваших желудках.

Я и сам задумывался, чем стану заниматься, когда, наконец, прибудем в Ольвию? Не представлял, как стану собирать дружину, но понимал, что заработанных денег надолго нашей компании не хватит, поэтому сразу же согласился.

Уже к обеду тракт стали пересекать другие дороги. То тут, то там появлялись всадники, в одиночку и группами. Я, понятное дело, встревожился, но Аристид поспешил меня успокоить:

– Тут нет разбойников. Город близко!

И правда, мы все чаще видели кибитки, запряженные волами, и даже пешеходов. Они брели с мешками на плечах, опираясь на палки. Почувствовав душок рыбы и высушенных водорослей, я ожидал вот-вот увидеть город, окруженный стеной, а когда с пригорка открылся вид на море [40] На самом деле Фароат увидел Бугский лиман. Через реку Южный Буг караван переправился незаметно для нашего героя. Буг был тем самым ручьем с «глубиной по колено и шириной не больше метра». , не сдержав удивления, воскликнул:

– Море?!

– Это лиман, еще не море, но вода в нем соленая, – ответил мне Аристид и, потерев ладонь о ладонь, сообщил: – Скоро увидишь сады, виноградники и поля – ольвийская хора [41] Хора – территория, используемая гражданами полиса для ведения сельского хозяйства. не место для отдыха. Пора устраиваться на ночлег.

Аристид развернул караван от лимана, и какое-то время мы шли под гору по каменистой земле. Наверное, эллин знал эти места как свои пальцы. Когда он приказал погонщикам распрягать животных, меня беспокоила мысль об отсутствии поблизости воды, хотя нас окружали заросли акации и трава тут росла.

Среди нагромождения камней обнаружился источник с холодной вкусной водичкой. Правда, идти к нему пришлось преодолевая препятствия – крутые уклоны и колючие заросли. Лошадей туда не провести, значит, еще нам предстоит работа – поить животных. К счастью, все мои тревоги оказались беспочвенными. У подножия каменистого холма вода из источника набиралась в природную каменную чашу. И хоть, вытекая из нее, водичка уже струилась по земле едва заметным ручьем, живительной влаги в чаше, чтобы напоить всех животных, хватило.

Ужинали уже при свете звезд. Вглядываясь в темное, мерцающее небо, я вспомнил строки

Тютчева, поэта, цитировать которого любила Танюша – девушка из прошлой жизни. Читаю ребятам вслух:

Поэзия моих товарищей оставила равнодушными. Жаль. Думаю, Аристид оценил бы…

Для сыновей солнечной Эллады климат Северного Причерноморья оказался слишком суровым, зимы холодными, потому они зарывались в землю. В этих краях камень был не везде, под ногами же была земля – твердая и надежная. Для бедняков земля – единственное богатство. Кирками долбили поселенцы твердую землю, рыли в свой рост четырехугольные ямы, на столбах ставили двускатные или односкатные крыши. Сверху клали тонкие палки, обмазывали их глиной с соломой – вот и вся крыша. Какая семья – такая и землянка: кто белил стены, кто обставлял их плетнем из лозы, а кто просто так жил, только пригладив глиняные стены водой. Пол тоже вымазывали глиной, застилали соломой и камкой. В землянках вдоль стен вырубали из материковой почвы лежанки, в одну из стен врезали сводчатую печь. В других и печей не было – просто ямка в полу для очага. Для отопления зимой и приготовления еды поселенцы использовали глиняные жаровни, в которых теплился древесный уголь. В стенах выдалбливали ниши, куда ставили светильники, килики для питья, чаши и другую посуду. В пол вкапывали амфоры для вина, воды или оливкового масла. За каждой землянкой – погреб, зерновые амбары, глиняные цистерны для воды, летние печи, все они тоже были землянками. Еще дальше – ямы для мусора и пепла. Весь город был земляным. Так жилы первые поселенцы, их дети и внуки. Гораздо позже, спустя сто или более лет, после первых поселенцев стали появляться наземные дома, храмы, хозяйственные здания, и тогда Ольвия понемногу приобретала вид современного города. Возводились городские здания на каменистом плато, а старые жилища ютились в балке у его подножия. Сегодня жители Ольвии называют старое поселение – Нижним городом. На рассвете черепица на крышах домов мне кажется красной, а белые стены вокруг города лишь усиливают такой эффект. В одной из бесед Аристид как-то обмолвился, что этим стенам лет пятьдесят, не больше. Сотни лет Ольвия обходилась без них.

Ольвийская хора – это не только плодородные земли и укрытые зеленым ковром луга, где горожане разбили сады и виноградники, обрабатывают поля и пасут скот. Караван идет по дороге, справа и слева от которой я вижу наделы обработанной горожанами земли – клеры [42] Клеры – наделы в пределах четырех, пяти гектаров. и жилища бедных – те же землянки, дома богатых землевладельцев – крепости. Здания стоят под прямым углом друг к другу, образовывая прямоугольник, наружные стены глухие, без окон и дверей. Войти во двор можно только через массивные ворота. Какое-то время от бандитов в таком поместье можно успешно обороняться.

Реки – Борисфен и Гипанис [43] Гипанис – древнее название Южного Буга. , лиман полны рыбой. Ее запах повсюду, надеюсь, скоро привыкну. В порту стоят корабли. Большие и маленькие. Они перевозят товары, рабов и воинов. Эллины оценивают их грузоподъемность путем определения способности взять в трюм груз в амфорах. Большие корабли могут перевозить до трех тысяч амфор, малые – всего триста. Это если судить о кораблях торгового флота. Есть еще и военные. Аристид верит, что военный флот – крейсерские суда типа триеры-катафракты и пентеконгеры добудут Ольвии славу и богатство. Он не стал посвящать меня в политические расклады полиса. И выглядел тогда так, будто проболтался о чем-то важном. Сразу же сменил тему, заговорив о моих соплеменниках, представляющих для Ольвии угрозу: уж слишком много, по его мнению, скифов поселилось в самом городе и кочует в его окрестностях. Далеко от полиса у острова стоит ольвийский флот, и для меня весь он – просто деревянные корабли.