Александр Михайловский - Великий князь Цусимский

– Что это? – спросила она.

– Это и есть сотовый телефон, о котором ты, возможно, слышала от «наших», – ответила я. – Это тоже своеобразный ноутбук, только маленький…

Ольга недоверчиво смотрела на мой телефон. Я разблокировала экран – и на заставке появились мерцающие звезды.

– Так… сейчас зайдем в галерею… – пробормотала я.

Ольга удивленно покосилась на меня. Ах, ну да – мои слова кажутся ей бредом сумасшедшего. Я улыбнулась своим мыслям.

Я открыла галерею – и… У меня самой захватило дух и как-то защемило сердце, когда я увидела запечатленные телефонной камерой эпизоды из своей той, допопаданской жизни… Ведь я ни разу – ни разу! – не просматривала ЗДЕСЬ эти фото.

Вот я стою на улице перед своим домом, и снежинки облепили воротник моего пальто… Это, помнится, был первый снег, я попросила случайно встреченную соседку запечатлеть меня… А вот я дома, сижу на диване с огромным яблоком в руке – тогда я решила сменить прическу и очень коротко подстриглась, став похожей на какую-то анимешную героиню. Стрижка мне понравилась, но вот впечатление, которое я производила на людей – нет, и потому я вновь отрастила волосы до плеч.

А вот я с собакой… Боже мой, Беня! Я подобрала его на улице, в дождь, когда он, брошенный кем-то, грязный и мокрый, тихо скулил у моего подъезда. После выяснилось, что он пекинес, но в тот момент он был просто жалким дрожащим уродцем. Он оказался старым и больным, у него отсутствовал один глаз и язык все время торчал из пасти, не помещаясь во рту. Он умер через год у меня на руках. Но я успела полюбить старого Беню и втайне плакала по нему, ругая себя за то, что позволила себе привязаться к животному…

А вот – попеременно фото мои и одноклассницы Катьки. В моей квартире, растрепанные, румяные, в разных дурацких позах… Мы в тот день совершенно случайно встретились после многих лет, и, придя ко мне, выпили вина. Бутылки три, пожалуй… И дурачились, фотографируя друг друга. Поначалу она мне жаловалась, что никак не может родить и что муж хочет уйти от нее. Плакала… А потом ей стало весело. Ну и, в общем, получилось как в анекдоте – собирались выпить и поплакать, а получилось нажраться и поржать…

– Сейчас… – Я быстро листала мобильный фотоальбом, стараясь избавиться от чувства ностальгии. Теперь та, прошлая жизнь, воспринималась мной уже совсем не так, как раньше. И мне были дороги те эпизоды, которые запечатлела камера – подобного больше никогда уже не повторится…

Ольга с интересом следила за моими манипуляциями; кажется, она не обратила внимания на выражение моего лица.

– Ага, вот они, смотри! – наконец нашла я эти фото. Прошлым (для той жизни) летом я как-то проводила воскресенье на городском пляже. Там меня беспрестанно фотографировал один привязавшийся молодой человек, так, что я даже на него рассердилась. Я платонически-романтически была верна своему Одинцову, а тут привязываются всякие сосунки… Однако несколько фото мне понравились, и этот мальчик скинул их мне. Там я была представлена в разных видах – и плывущая, и выходящая на берег, и лежащая на песке, и в шляпе, и с лимонадом, и с полотенцем на плечах; и вокруг моей персоны было запечатлено множество разнообразного народу… Купальник у меня был голубой, раздельный. Никогда не любила сплошные купальники – в них невозможно загорать. Правда, я немного стеснялась шрамов на груди – их было заметно, если приглядеться… Но сделать шлифовку мне даже в голову не приходило. Пусть будут… Эти шрамы были дороги мне, они напоминают мне о моем боевом прошлом, когда я была чем-то большим, чем есть сейчас.

Ольга, бережно взяв в руки мой телефон, внимательно разглядывала фото. Я показала ей, как листать туда-сюда, и она, перелистывая фото дрожащим пальчиком, все больше краснела и округляла глаза. Потом, отложив телефон, взглянула на меня с лукавством, и, зажав рот рукой, произнесла:

– Я, признаться, несколько шокирована… Но тем не менее нахожу, что обычай купаться в таком вот виде помогает относиться к собственному телу без ложной стыдливости… Я думаю, что когда выходишь на пляж и видишь вокруг и женщин, и мужчин в таких вот… нарядах, то вскоре просто перестаешь обращать на это внимание! Ведь сладок, как известно, только запретный плод… – Затем она задумчиво возвела глаза кверху и покачала головой. – Да уж, никогда бы не подумала, что там, в будущем, будет все так легко и просто… Но этот факт меня очень радует. Вы знаете, наша семья никогда не была особо чопорной. Мне даже известно, что… – Тут она сделала лукаво-заговорщический вид и наклонилась к моему уху: – что маман иной раз любила прыгнуть в неглиже в какой-нибудь из прудов Петергофа…

Она отстранилась от меня, чтобы оценить мою реакцию.

Я же улыбнулась и сказала:

– Что ж, раз так, Ольга, давай мы с тобой устроим купание в стиле «Двадцать первый век». Ну жарко же – сил нет!

– В этих самых… купальниках? – спросила Ольга.

– Разумеется!

– Я совсем не против, милая Дарья… – со вздохом произнесла Ольга, – вот только где я возьму купальник?

– Ну, дорогая, купальник можно сшить… – весело сообщила я.

– Конечно, можно, – согласилась великая княгиня, – но как ты это себе представляешь? Не стану же я обращаться к этой твоей тетушке Пэк с просьбой сшить мне такую… эээ… пикантную вещь… Это совершенно исключено.

– Я этого и не предлагаю, – ответила я. – Обойдемся без посторонней помощи. Ну неужели две женщины не смогут сшить один купальник? – И я весело подмигнула Ольге.

– Хм… Это мне и голову не приходило… – задумчиво ответила она. – Хотя я совсем не умею шить… Вышивать – да, а вот шить… Мне всегда казалось, что это очень сложно…

– Я тоже не особо талантливая швея, – утешила я ее, – но уж купальник-то сшить смогу. Чего там шить-то – лифчик да трусики… – И я весело заключила: – На манер моего и сделаем!

Ткань мы раздобыли без особого труда на следующий же день. Стоило только попросить – и дежурный миноносец, сновавший между Эллиотами и Артуром как трамвай, привез нам небольшой отрез прекрасного бледно-фиолетового шелка. Пятьдесят рублей, конечно, дорого, но не для Великой княгини и будущей императрицы. Получив требуемое, мы тут же закрылись в Ольгиной каюте и с энтузиазмом принялись за работу. Нитки с иголкой, к счастью, были у меня собой – взятые еще оттуда, из НАШЕГО мира.

И вправду, сшить бикини оказалось проще простого. Пришлось лишь вспомнить уроки бабушки, которая учила меня, малолетку, швейным премудростям. Вот и пригодилось! Ольга очень старалась, выполняя мои указания; несколько раз она, правда, ойкнула, уколовшись иглой. И вот наш шедевр готов… Верхняя часть сшитого бикини представляла два треугольника, надетых на узкую ленту из ткани. Трусики были сшиты таким образом, чтобы они завязывались на боках тесемками.