Пантелей (СИ) - Добрая сказка про футбол 1 [СИ]

При упоминании партбилета, Маргелов машинально тронул левый нагрудный карман кителя и тяжело вздохнул. Карман был пуст.

- Кто ты, Шура?

- Человек, дядь Вась. Ты же сам понимаешь, что теперь я так, или иначе попаду в эту чертову интербригаду. Но я все равно к тебе пришел. Партбилеты ваши мне все сугубо фиолетовы, а вот Зайчик мой брат. Футбол подождет, всему свое время. Я тебе пригожусь, не сомневайся, не подведу.

- Человек... Человеки так себя не ведут. Волей-неволей во всякую чертовщину уверуешь. Ладно, вопрос решим. Что-нибудь еще? И где мой партбилет?

- В правом кармане, Василий Филиппович. Еще пусть Борджигин вместе с нами в Харбин едет. Он там нам очень пригодится. Тамошних зверьков уму-разуму учить. Что еще? Войну мы обязательно выиграем. А потом и футбол выиграем. Разрешите идти, товарищ гвардии генерал-майор?

Маргелов коснулся правого кармана и уже облегченно переспросил.

- Харбин?

- Завтра придет приказ о передислокации нашей интербригады в Харбин. Пока доедем, Маньчжурия уже станет Советской республикой. Так сказал Борджигин. Разрешите идти?

- Три наряда вне очереди, по прибытии в расположение доложишь о взыскании своему старшине. Майора Зайцева немедленно ко мне. С него лично буду спрашивать за твоего Борджигина. Свободен, гвардии рядовой.

- Есть три наряда вне очереди, товарищ гвардии генерал-майор. Только Зайчик не сможет за Борджигина ответить. Он, хоть и геройский, но просто мужик, а Борджигин просветленный. Мужик живет сегодняшним днем, а просветленный завтрашним. Я сам за ним пригляжу.

После столь неожиданно завершившегося заседания Президиума ЦК, товарищ Сталин находился в приподнятом настроении.

- Товарищ Берия, вы ведь понимаете, что от следующей ошибки вас уже не спасут никакие былые заслуги? Тем более, что вас не простили, а предоставили шанс искупить вину.

- Отлично понимаю, товарищ Сталин, и прямо скажем, я немало удивлён. Отдам все силы, а если понадобиться и саму жизнь, чтобы оправдать ваше доверие.

Сталин молча кивнул, подошёл к висящей на стене карты Китая, и ткнул пальцем в Харбин.

- Это будет столица Маньчжурской Советской Социалистической Республики. Я уже написал Председателю Мао наши предложения о компенсации за северные территории, нашей поддержкой в добивании Гоминьдана на Тайване. Полной поддержкой, включая передачу китайцам ядерного оружия и технологий его производства. Ваша же основная задача - после Тайваня направить устремления Китая на юг...

Иосиф Виссарионович подошёл к висящей рядом карте Евразии и обвёл Юго-Восточную Азию.

- Вот их зона исторического влияния. Вы ведь в курсе, товарищ Берия, что китайский Председатель, товарищ Мао Цзэдун трактует марксизм несколько иначе, чем мы? Не в курсе? Мало вы уделяете времени теоретической подготовке. Так вот, различия есть, и они довольно существенны, а с развитием общества станут непреодолимыми. Товарищ Мао в первую очередь китаец и только во вторую коммунист. То есть, он такой же коммунист, как Гитлер социалист, понимаете? Поэтому слишком сильный Китай нам не нужен, в этом случае он неизбежно станет нашим соперником.

Сталин вернулся к своему письменному столу и достал из него толстую папку.

- Вот предварительный план освобождения острова Тайвань, весной-летом 1953 года. Как видите, времени на согласования у вас осталось совсем мало, так что не теряйте его в долгих сборах, ваша личная охрана уже готова.

- Завтра же вылечу, товарищ Сталин. Нину с собой можно взять?

- Берите, если хотите. Нам заложники не нужны, способным на предательство вас никто не считает, товарищ Берия. Вы сами подумайте, хорошо ли ей будет в Пекине, вы ведь туда не отдыхать едете?

Жену, хоть и не без скандала, Лаврентию Павловичу удалось оставить дома, и утром двадцать четвёртого он уже вылетел в Пекин. Двадцать восьмого вечером, в Москву прибыла правительственная делегация КНР, во главе с Мао Цзэдуном, а уже двадцать девятого был подписан договор между СССР и КНР об образовании Маньчжурской Советской Социалистической Республики.

На следующий день, тридцатого декабря, в юбилейную, тридцатую годовщину образования СССР, она вошла в его состав семнадцатой союзной республикой. Новая граница с Китаем была проведена по десятикилометровой зоне отчуждения КВЖД. Такие стремительные изменения в дальневосточной политике происходили в последние дни правления президента Трумэна, став ему прощальным подарком. Человеком года журнал Тайм в третий раз избрал Иосифа Сталина, таким образом, в этом сомнительном показателе он сравнялся с невероятно популярным в США Франклином Рузвельтом.

Одновременно, в ходе визита китайской делегации высшего уровня, был подписан договор об обширном научно-техническом и военном сотрудничестве, со множеством секретных приложений. Согласно одному из них, Китай получал от СССР всю необходимую помощь в обретении статуса ядерной державы. Именно этот пункт и решил в конечном итоге Маньчжурский вопрос, хотя помимо ядерных технологий китайцы получали довольно многое.

Для проведения тайваньской операции СССР брался предоставить вооружение и технику для полумиллионной армии вторжения, в том числе двести новейших реактивных истребителей МиГ-15 и тридцать тяжёлых бомбардировщиков ТУ-4 (в секретном протоколе все машины с пилотами-добровольцами).

Щедро отдарился за Маньчжурию товарищ Сталин. Самим китайцам нужно было лишь собрать до весны десантный флот, способный форсировать пролив прикрытый с воздуха, то есть задача для них вполне посильная.

В новогоднюю ночь, Нового 1953-го года, состоялся банкет, на котором была оглашена доктрина Сталина-Мао "Азия - для азиатов", кальку с известной доктрины Монро. В эту же ночь авиация Корейской Народной Армии нанесла массированный бомбовый удар по позициям мятежников и перешла в наступление по всему фронту. В числе самолётов, наносивших бомбовый удар, были и новейшие ТУ-4. В воздухе отчётливо запахло большой войной, на этот раз уже ядерной.

Не смотря на начавшуюся войну, добровольческую интербригаду Маргелова выгрузили именно в Харбине. Сам Василий Филиппович получил приказ разворачивать бригаду в корпус, за счет пополнения из корейских и китайских добровольцев и, в качестве 'общественной нагрузки', должность главного военного коменданта Харбина.

- Коля, я ведь тебя не как комбата просил присмотреть, а как друга. Эта 'чурка' еще двадцать третьего декабря откуда-то знала, что мы расположимся именно в Харбине, и что Маньчжурия станет Советской.