Евгений Катрич - За гранью искажения

Карлей смотрел на хаотичный поток своей отступающей армии.

— Чёрные колдуны! — крик рослого мужчины пронзил пространство.

— Ваше высочество, семнадцатый Гонторский полк построен, ждём ваших приказов, — рядом с герцогом остановился всадник. Сосредоточенный парень в доспехе с нашивками рыцаря поприветствовал герцога и указал на четыре ряда лёгкого пехотного полка.

Собранность и дисциплина этого подразделения затормозила хаотичное перемещение. К лёгкой пехоте подбежали полсотни велитов с метательными дротиками, следом пристроился полк мечников, возглавляемый пожилым офицером. Полком это назвать было тяжело, из семисот воинов осталось немногим больше сотни.

С грохотом и лязгом металла полк стражей Тиуса сошёлся с полком чёрной пехоты. Второй полк противника сбавил скорость, ожидая, когда стражи завязнуть в бою и лишатся возможности манёвра. Конница противника, оставив после себя усеянное телами поле, отошла к лесу и, выстроившись квадратом, замерла.

— Как твоё имя, парень? — повернувшись к рыцарю, спросил Карлейл и указал на второй полк противника. — Нельзя им позволить ударить во фланг стражников. Велиты переходят в твоё подчинение.

— Слушаюсь, ваше высочество. Моё имя — Нестос, рыцарь Нестос, — ответил парень и развернул коня.

— Если переживём этот вечер, быть тебе бароном, — проговорил герцог, глядя тому вслед. Седобородый генерал привлёк внимание Карлейла, указав на конницу противника.

Сотня закованных в тяжёлую броню всадников начала разгон. Смять полк лёгкой пехоты для них не составит труда, они просто пройдут его насквозь, оставив на поле боя тела храбрецов, сохранивших верность.

— Собрать всех, кто держится в седле! — приказал Карлей, бросив взгляд на свой дорожный мундир, в котором самым прочным были пуговицы.

Обнажив меч, герцог отправил коня в галоп, догоняя лёгкую пехоту. Притормозив на правом фланге пехоты, он увидел подтягивающихся всадников. Около герцога с армейским знаменем остановился генерал Деоктар и, закрепив рукоять знамени в специальной нише на седле, освободил меч от ножен.

Над полем прогремел басовый горн, который не принадлежал армии королевства Триуд. Сотня всадников разделилась надвое и, сделав полукруг, устремилась в сторону леса. Второй пехотный полк противника рассыпался и побежал следом за конницей. Пехотный полк, сдерживающий стражников Тиуса, быстро оценил ситуацию и тоже кинулся догонять чёрных всадников.

— Ваше высочество, всадники графа Пектора, — доложил гонец, указав на конницу с десятком знамён.

— Собрать раненых, выяснить, что с обозом обеспечения. Кто вернётся обратно до захода солнца, будут помилованы, остальным — виселица за дезертирство, — устало сказал герцог, направляя коня навстречу графу Пектору со свитой.

— Ваше высочество, мы были на марше, догоняя вас, когда встретили бегущих бойцов, которые твердили, что ваша армия разбита? — спешно проговорил граф, осматривая поле боя.

— Армия не разбита, она позорно разбежалась при появлении сотни всадников и двух полков пехоты, — ответил Карлейл, понимая, что этот позор будет преследовать его всю жизнь. Герцог развернул коня, направляясь к карете, больше всего сейчас он хотел побыть наедине. — Граф, принимайте командование, Разбейте лагерь, необходимо частично восстановить армию.

Отточенное лезвие изогнутого меча жадно впилось в плоть очередной твари, ворвавшейся в храм. Над головой пискнула стрела, и громкое завывание подтвердило попадание в цель. Присев перед убитым существом, которое когда-то было человеком, Микасти перевернул его на спину, рассматривая изуродованную голову.

С тела свисали лоскуты кожи, открывая белые кости и окончательно избавляя существо прежнего облика. Рот особи был наполнен клыками, а узловатые пальцы с изогнутыми когтями были способны разодрать даже тяжёлый доспех. В сводах осквернённого храма рассеивалось заклинание, призванное поднять мертвецов, но перерубленный позвоночник не позволил это сделать.

— Ты же понимаешь, что всё бессмысленно, — голос Вунгорта эхом прокатился в стенах храма. — Тиус больше не отвечает на ваши молитвы…

— Он и не должен отвечать гнили под ногами, — ответил Микасти, поднимаясь.

В храме головами друг к другу были выложены тела, а руки касались соседних останков. К алтарю был привязан священник города с разорванной мантией, на груди человека ножом были вырезаны знаки.

— Мне нужно время, — Микасти бросил взгляд на двух воинов и упал на колени. Положив рядом меч, он скинул мантию, оголяя до пояса тело, покрытое знаками из священных книг Тиуса. Священник снял знак Тиуса и крепко зажал между ладоней. В храм сквозь разбитые окна ворвался ветер, унося тошнотворный запас и охлаждая горячие мысли.

— Микасти, я хочу, чтобы ты видел, как падёт твоя армия, а тела людей пополнят армию Баргосада, — громко проговорил Вунгорт и насторожился, к чему-то прислушиваясь. — Нет! Нет, нет…, нельзя это делать…

Быстро проговорил племянник главы синода, когда в раскрытые двери храма влетели три существа. Гортанно зарычав, они бросились на Микасти, но две твари тут же споткнулись, и рухнули со стрелами в груди. Третье почти дотянулось до шепчущего священника, но меч отрубил ему руку и снёс голову. Стражи стойко выполняли свой долг, защищая жизнь священника. Вслед за первой тройкой в храм ворвались ещё три твари и, не останавливаясь, понеслись на стражей.

Микасти с закрытыми глазами читал строки из священной книги Тиуса. Голос священника окреп, отчего твари тьмы беспокойно метались и визжали. Рисунки на теле священника превратились в пылающие линии, а амулет Тиуса в ладони Микасти ярко светился, обжигая слабую плоть. Вскоре погибла верная стража, и Микасти услышал приближающиеся шаги Вунгорта.

— Ты предал великого бога Тиуса! — прокричал Микасти. Открыв глаза, он посмотрел в искажённое лицо тучного Вунгорта и сознание священника покинуло тело, растворившись в пространстве храма. Микасти остался верен клятве и призвал бога, отдав ему своё тело, на которое были нанесены защитные символы, позволяющие выдержать присутствие Тиуса.

— Это невозможно! — закричал Вунгорт, попятившись назад.

Микасти был благодарен богу, что Тиус позволил наблюдать со стороны. Тело священника приняло Тиуса и взгляд бога замер на скулящем Вугорте, который через мгновение превратился в огненный факел, жадно облизывающий кровавую поверхность пола. Тело Микасти покрылось волдырями, и священник приготовился умереть, но острая боль пронзила его голову, и он услышал властный голос:

— «У тебя мало времени, очисти мои земли от смрада».

Открыв глаза, Микасти понял, что лежит на полу храма, через распахнутые двери которого до него долетели звуки сражения. Микасти осмотрелся и не увидел тел тварей, даже витражное окно с изображением Тиуса было целым.