Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Черти, — усмехнулся полковник.

— Брусницкий! Вернись! — закричал он, и бросившись за поручиком, налетел на первого попавшегося солдата.

— Вестового вернуть! Немедленно!

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — крикнул солдат и кинулся вслед за поручиком…

Виктор залёг под самой высоткой. К нему подполз Жадовский.

— Залечь! — скомандовал он, махнув рукой драгунам.

— Ну что? — спросил он Виктора.

С высотки, пулемёт прижал к земле их батальоны.

— Давай-ка, Миша, ты с левого фланга заходи, а я с правого. Там они слепы как крот ночью, — ответил Виктор, отцепляя связку с гранатами.

— Ну, помоги нам Пресвятая Богородица, — прошептал Жадовский, глянув на укреплённую пулемётную точку…

Мадритов, через бинокль увидел, что офицеры обошли дзот и забросали гранатами японцев, укрывавшихся в нём. Из окна вырвалось пламя и сюда донеслись раскаты глухих взрывов. Пулемёт замолчал.

— Черти! — вырвалось у полковника и только сейчас он заметил, что позади него стоит поручик Брусницкий.

— А, вы тут, Брусницкий? Видали? — указал он в сторону бывших японских позиций.

— Полк, в атаку! Выбить японцев из деревень окончательно, — приказал Мадритов, — а этих чертей к Георгиям, обоих!

— Слушаюсь, — ответил поручик, — но у Жадовского уже полный бант.

— Полный? — уточнил Мадритов.

— Так точно, полный, — кивнул поручик.

— Тогда обоих к Станиславу, за мужество. Оно того стоит. И отметить в рапорте Линевичу. И не мешкайте! Переходите в наступление! Наши офицеры там что, зря рисковали?

…Виктор и Жадовский сидели на патронном ящике возле разбитого взрывами японского дзота. Из дзота валил дым и огонь от загоревшихся брёвен. Тут становилось жарко, и Виктор даже расстегнул шинель, несмотря на двадцатиградусный мороз.

Передавая друг другу одну самокрутку, они больше молчали, обмениваясь короткими, шуточными репликами, в адрес убитых ими японских пулемётчиков.

— К земле они прижать нас хотели…

— Ага, забыли, что мы в воде не тонем…

— И в огне не горим…

— Фланги они забыли, не просматривались их фланги из окошка…

— Да и тыл…

— Ну да, видать думали, что земли за ними нет…

— С русскими тягаться надумали…

Подъехал поручик Брусницкий.

— Господа офицеры, — громко окликнул их поручик.

Только сейчас, Виктор и Жадовский заметили, что по обе стороны высотки движутся русские солдаты, а в воздухе висит тишина, изредка нарушаемая бранью и командами унтеров.

— Господа, — повторил поручик, — полковник Мадритов, вас срочно требует к себе.

— Ну всё, сейчас начнётся, — затянулся окурком самокрутки Жадовский. Виктор молча посмотрел на Брусницкого.

— Не думаю, — ответил Жадовскому Брусницкий, — он что-то говорил… — Брусницкий подумал и посмотрел вокруг, — в общем, сверлите в мундирах дырки для орденов, драгуны!

Брусницкий усмехнулся, пришпорил коня и погнал его вслед за войсками.

— Голова ты, Витенька! — хлопнул по плечу Виктора Жадовский, — был бы ты простым солдатиком, то в унтерах бы у меня ходил! И вообще, поехали ко мне в Нижний Новгород на Троицу?

Они встали и побрели через поле боя в сторону блиндажа Мадритова, не прекращая своей беседы.

— Доживём, так поедем, — глянул на Жадовского и принял окурок Виктор.

— Да ладно, поедем! — не отставал Жадовский, — правда супружница моя слегка вредная. Ну, так мы можем вниз, да по Волге, на пароходе погулять! От батюшки моего знаешь какой пароход остался? «Аннушка» [22] Пароход «Аннушка»; такой пароход действительно был, ходил по Волге до середины 90-х годов. В 80-е годы на нём снимался художественный фильм «Жестокий Романс». называется! Такой большой, с колёсами. Ты такие, поди, у себя в Могилёве не видывал!

— С колёсами? Не видывал.

— Ну так вот и покатаемся! Я цыган приглашу. Соскучился я по Волге, в этой Манчжурии…

Гарольд проснулся на чемодане и осмотрелся.

— Вставай давай! — толкнул его Чарли и Гарольд нехотя поднялся с чемодана.

— Что ещё? — посмотрел он на брата и потянулся.

— Бери свой саквояж и пошли! — услышал Гарри в ответ.

— Куда? — нехотя спросил Гарольд.

— Мы едем на другом пароходе!

— Каком?

— Большом, — торжественно объявил уже Уильям и Гарольд посмотрел на стоявший неподалёку «Титаник».

— Этом, что ли? — удивился мальчик.

— Да, папа поменял билеты и мы плывём на нём, — повернулся к нему Уильям.

Гарольд поднял единственный, оставшийся стоять, небольшой саквояжик, в который был уложен его фотоаппарат и несколько книжек, а так же ворох носовых платков, зубная щётка, зубной порошок, почему-то аж три полотенца, куча чистых носков и прочий, как ему казалось, ненужный в путешествии хлам.

— Ну вы подождите меня! — обиженно закричал Гарольд бросившись за братьями догонявшими маму и девочек.

Возле трапа «Титаника» ещё не было никого кроме горсточки пассажиров и скучающего билетчика. Было ещё совсем темно, почти ночь и Гарольду это нравилось. «Вот если бы я ещё путешествовал один! — подумал тут мальчик, — то это было бы здорово»!

Впопыхах, размечтавшись, Гарольд задел саквояжем незнакомого мальчика, удивлённо смотревшего то вверх, то на сам «Титаник».

— Ой! — испугался Гарольд.

— Простите… — проговорил мальчик, посмотрел на Гарольда и изменился в лице.

— Извини, пожалуйста, — покраснел Гарольд, — я очень спешу. А то меня не пустят туда…

— Э… — хотел было что-то сказать мальчик, но не сумел найти слов и к тому же его позвали.

— Тони! Тони! — услышал Гарольд со стороны.

Они оба глянули в сторону откуда звали мальчика, которого, как выяснилось, зовут Тони.

Гарольд увидел, что семья его нового знакомого даже больше чем у него и даже улыбнулся, поняв, что не так уж и надоели ему Чарли с Уильямом.

— Это тебя, — вздохнул Гарольд, — и мне пора, — улыбнулся он и пошёл на посадку, где все ждали его одного, а папа был готов предъявить билеты.

Уже на борту все остановились и Фредерик, чуть обняв Августу, улыбнулся ей.

— Ну ты не волнуйся за нас, всё будет в порядке. Будем приходить вас проведывать каждый час.

— Ну не стоит так тревожиться, — ответила Августа.

— А что? А что? — заволновался Гарольд.

— Проснулись! — перекривлял его Чарли, — с добрым утром, ваше величество!

Гарольд надул губы и отвернулся.

— Мама, Лилли, Сид и Джесси едут в своей каюте, а мы сами по себе! — сообщил ему Уильям.

Гарольд расстроенно посмотрел на маму, потом на братьев и снова на маму.

— Ты всё проспал, Гарри, — улыбнулась мама, наклонилась и поцеловала его, — пожалуйста, слушайся папу и Чарли. И не ссорьтесь с Уиллом. Хорошо?

— Угу, — кивнул Гарри, — конечно, мамочка, я обещаю.